Не мамкай! - Маша Трауб

Нет, мой муж никогда бы не сдал мать своего ребенка в психушку, но у него был такой вид, что я больше не решалась проводить эксперименты.

У моей подруги Марины муж происходил из мусульманской семьи, но сам был глубоко светским человеком. У нее сложились прекрасные отношения с родственниками мужа. Рождению внука они радовались, завалили его подарками, зазывали в гости. Марина с радостью поехала предъявлять сына многочисленной родне со стороны мужа. Все было прекрасно. Свекровь забирала на ночь внука к себе в комнату, давая невестке возможность выспаться. Маленький Тимур был зацелован и закормлен. Каждый вечер в дом приходили близкие и дальние родственники, чтобы восхититься малышом. Марина сблизилась с двоюродной сестрой мужа, Диной, которая отличалась чувством юмора и сделалась ее проводником в мире большой семьи, частью которой она стала.

Но вдруг Дина перестала появляться в доме. Свекровь сказала, что у той дела, работа, заботы, хлопоты.

Тимура носили на руках все родственницы по очереди. Марина пыталась сделать с сыном привычную зарядку, заставляя его перевернуться со спины на животик и обратно, но Тимур начинал хныкать и проситься на ручки. Марина молчала, улыбалась и была благодарна свекрови за «ручки» и свой полноценный ночной сон. Единственная странность, которую она отметила – волосики Тимура, который родился черноволосым, все время были грязными, покрытыми чем-то белым или серым. Марина купала сына вечером, каждый день мыла ему голову. Черные волосы контрастировали с синими, как у всех младенцев, глазами. Марина, как и все вокруг, восхищалась красотой ребенка. Но утром опять замечала на волосах малыша странный белый налет.

– Что с его волосами? – спросила наконец она у свекрови.

– Соль для животных, – ответила та.

Марина, столичная жительница, знала о существовании розовой соли, морской разного помола, кристаллической. Даже о сванской соли имела представление. Но о специальной соли для животных ничего не знала.

Свекровь сообщила ей, что Тимур стал беспокойно спать.

– Зубки, наверное, – предположила Марина, – надо гелем намазать.

– Это Дина его сглазила, – ответила свекровь.

– Почему Дина?

– У нее глаза черные. Ты разве не знаешь? К ребенку до года нельзя подпускать черноглазых женщин, даже родственниц. Я сделала ошибку, это моя вина, – свекровь чуть не плакала, – не могла отказать Дине. Она всегда была доброй, близкой. Но ее черный глаз подействовал. Она сглазила Тимура.

Марина про сглазы, конечно, слышала, но про черноглазых родственниц, от которых нужно держаться подальше, не знала.

– Соль я подготовила. Каждое утро будешь Тимуру на макушку, где родничок, сыпать. Хочешь – смывай, хотя я бы не смывала.

– И долго так делать? – уточнила Марина.

– Пока год не исполнится и родничок не закроется.

– А что за соль для животных? – спросила Марина.

– Крупная. Только такая от сглаза действует, – ответила свекровь. – Держи Тимура подальше от женщин с черными глазами.

– У вас тоже черные глаза, и у вашего сына, – сказала Марина. – Мне от вас тоже его подальше держать и соль сыпать?

Конечно, случился скандал. Свекровь плакала и говорила сыну, что невестка назвала ее ведьмой. Марина с Тимуром уехали от родственников раньше предполагаемого срока. Пакетик с солью для животных долго лежал в корзине для специй. Марина его выбросила года через три, решив, что срок годности истек.

Еще один рецепт «от сглаза» рассказала мне Лиля, мама Катюши. Так еще ее прабабушка делала. Как правильно назывался ритуал, Лиля вспомнить не смогла.

Что-то вроде «сделать на крыньку».

Надо взять ребенка или того, на кого наведена порча, за руку, налить в стакан проточной воды, взять хлеб, непременно горбушку, через руку отщипывать по кусочку и бросать в воду. Приговаривать: «На один, на два, на три…» И так досчитать до девяти. Если весь хлеб всплывет, порчи нет. Если останется на дне – есть. После надо дать ребенку выпить воды с четырех сторон стакана, намочить руку и водой нарисовать крест на лбу и на руках, можно и на ногах для верности. Потом плеснуть водой на косяк двери и все, что осталось, вылить в унитаз, если есть. Если нет, то в туалет во дворе.

Ритуал работает буквально во всех случаях – и от головной боли, и для успешного свидания, и против порчи тоже годится.

Эти рецепты я собирала как литературный материал. Как легенды, сказки и предания. Ни один не проверяла – действует или нет. Мне кажется, именно так к этому и надо относиться. И если тетушка мужа начнет советовать, как избавиться от сглаза, следует помнить, что это сказка, вымысел, байка. Слушайте и наслаждайтесь. Спорить и возмущаться себе дороже.

У нас в доме отключили горячую воду. Нагреватель-бойлер сломался. Я нагрела воду в кастрюлях, налила в тазик. Совершенно непроизвольно, поливая дочь из ковшика, произнесла фразу, которую всегда приговаривала моя бабушка: «С гуся вода, с Машеньки все болезни и худоба». После этого она брала таз с остатками воды и опрокидывала мне на голову. И так каждый вечер. Мылась я на зимней кухне, в большой цинковой ванне. Бабушка грела воду в ведрах, на печке. Об этом я тоже рассказала дочери, которая искренне не понимала: как это нет воды? И крана нет? Разве так бывает? Сима смеялась и попросила тоже вылить на нее полтаза сразу. Ахнула от восторга. После чего выскочила из ванны и встала на весы. Весы показали, что худоба чудесным образом исчезла.

– Симуль, сейчас вечер. Поэтому на четыреста граммов больше, – заметила я, пока дочь не впала в панику.

Утром она успокоилась – худоба от «тазиков», к счастью, не исчезает. И вечером опять попросила «гуся».

– Какого гуся? – не поняла я.

– Ну как твоя бабушка тебя мыла, – попросила дочь.

– Так бойлер уже починили!

– Ну и что? Можно еще один раз «гуся»?

Гусь у нас растянулся на неделю. Даже если Сима мылась под душем, я все равно грела воду и поливала ее из тазика.

Пока возилась с «гусем», вспомнила еще один заговор из своего детства. Хотя, возможно, он таковым и не является. Не знаю. Когда я, набегавшись за целый день, приходила домой и не могла успокоиться – не сидела за столом, вскакивала, ерзала на стуле, вдруг начинала плакать или смеяться не пойми над чем, отказывалась идти спать, хотела еще погулять «пять минуточек», бабушка отводила меня к уличному рукомойнику. Сама умывала и вытирала мое лицо изнанкой халата или ночнушки. Я вырывалась из последних сил и сердилась. Вот же полотенце рядом с рукомойником чистое висит, почему бабушка меня опять вытирает ночнушкой?

– Ну баааб, – ныла я. Точно помню, что была не против умывания, а против вытирания изнанкой подола.

Бабушка отмахивалась и говорила, что не хочет пачкать чистое полотенце. Только повесила. А я опять черная вернулась. Что, конечно, было чистой правдой. Бабушка умывала меня хозяйственным мылом, поскольку никакое другое не смывало грязь с моего лица.