Я и мои истинные - Яна Арская

Грохот был страшный. Но я и ухом не повела.

— Ты считаешь, она становиться примитивным зверем?

Харрук обошел взбешенного проклятого и сел рядом со мной. М-м, аромат леса, костра, жаренного мяса. Да, так и должен пахнуть мой самец. Потянулась языком, чтобы слизнуть этот запах.

— Нам нужна ее мать, — осторожно заметил Луис, прикрываясь моим хвостом. — Только эта старая ведьма знает, как исправить ситуацию.

Язык остановился на половине пути… Вот еще! Заключим с ней перемирие — и прощай спокойная жизнь!

Я возмущенно подскочила и выбежала из кабинета, надеясь, что за мной не последуют. Слишком уж заботливыми стали супруги, а вместе с ними и особо приближенные слуги. Скучно.

Так-с, где там мой сынуля?

Фауст сейчас все время проводил со своей зазнобой. Азарити решила остаться во дворце. Ее отца быстро нашли, но благодаря мольбам дочери бывшего главу оленей просто отослали на границу с Багротом — восстанавливать разрушенные поселения. Сам росомаха вернулся к учебе.

Он мечтал в будущем реконструировать систему образования и возглавить абканат.

— Я раньше не понимал, как ты полюбила папу, — сказал мне он. — Нет, он лучший. Самый удивительный… но ведь другим самкам на это плевать. Они хотят видеть рядом сильного мужчину, того, что добудет им желаемое.

Я потянулась зубами к его крохотному милому хвостику.

— Да понял я уже все, понял! Ха-ха! Не злись на своего тупоголового детеныша, он не хотел. Просто вы говорили одно, а все отсльные — совсем другое. И их было слишком много. Они шумели в ушах, кричали, что так нельзя, что мы должны измениться… Я должен. Иначе не буду принят.

Общество безжалостно. Оно ждет идеала, а потом ругает за однообразие. Болезненный урок, к счастью, был усвоен. Азарити — эта храбрая малышка — не только ушла из своего клана, но и переманила на нашу сторону уже женатого и заматеревшего Оратиса.

Потихоньку Шаа приходила в себя.

И пока мои супруги пребывали в раздумьях, как избавиться от последнего препятствия в лице Шиасада и его экс-возлюбленной, я наслаждалась жизнью. В последнее время мне начали нравиться прогулки с Вэнь Ла.

Он часто присоединялся ко мне. В звериной форме цилинь был похож на тонконогую лань с чешуйками сиреневого и глубоко-синего цвета на морде, бесконечной гривой и хвостами, будто овеянными прозрачным пламенем. От подобной красоты захватывало дух.

— Не облизывайся. Я и так знаю, что все самки мечтают стать моими, — ворчливо заметил Вэнь, задирая величественную голову. Я припала к земле, виляя задом. Вот ведь зануда, сейчас получишь!

Пустив пыль ему в нос, со всех лап бросилась бежать по дорожке через цветущий сад.

— Не доросла — со мной тягаться! — фыркнул товарищ по играм, отставая всего на шаг. Мы пронеслись мимо высокой мраморной арки и фонтана, поднимая в воздух опавшие листья, и добежали до небольшого палисадника. В белой беседке звучали голоса — нежные, сбивчивые…

— Упс. Мы здесь лишние, — заметил Вэнь Ла, на удивление деликатно оттаскивая меня зубами подальше от звуков.

Кто бы знал, что Лира умеет не только колошматить Аттиса…

И снова бег, и снова ветер в лицо, до слез, до восторженного стона. Я получила столь желанную свободу — и ничто не могло омрачить это ощущение. Ни призраки прошлого, ни обязательства, теперь кажущиеся такими надуманными и излишними. Настоящая я — вот она!

Здесь и сейчас. В клубах пыли, с азартом в трепещущем сердце.

— Идем к водопаду, — крикнул цилинь, подталкивая меня рогатой головой в нужную сторону. Несколько слуг с кувшинами в руках едва успели увернуться, когда мы одновременно спрыгнули с каменной стены, обвивавшей сад дворцов. Извилистая запутанная дорожка, известная одному Вэнь Ла, вела к шикарному плато с видом на Нан-Шэ.

Мой нос уловил тысячи разных нот — южный ветер, фруктовые сады и деревянная стружка из мастерских, сотни различных живых существ…

В эйфории толкнула плечом друга. Драки всегда завязывались легко. Мы с цилинем начали бороться, катаясь в цветах, сминая траву, то сплетаясь в тесный клубок, то кружась в цикличном танце. Если бы горло позволяло — я бы охрипла от смеха.

Было слишком хорошо.

И когда в какой-то момент благородный фиолетовый зверь подмял меня под себя всем весом, я лишь фыркнула. Попыталась стукнуть нахала по красивой морде. Игра затянулась, приобретая любовный окрас. А затем его клыки аккуратно подцепили мою холку…

В следующий момент над нами стоял взбешенный Каин. Удар — и цилинь повис над землей на своих же рогах, стиснутых сильной рукой.

— Ты! Ты!..

У проклятого-императора даже слов не нашлось от подобной наглости.

— Успел, — хрипо рассмеялся Вэнь, сплевывая кровь.

— Это не надолго, — пообещал Каин, подтаскивая Вэнь Ла за горло к обрыву. — Подлая предательская крыса!

На моей шее была новая метка. Я ее чувствовала, но меня не волновало пополнение в семье. Раньше я вспылила, но новая Соня, Соня-оборотница вполне довольна таким раскладом. Свое не отталкивают.

Цилинь вновь стал человеком. Заскреб пятками о краешек каменного выступа, ухатился пальцами ног за какую-то корягу. Выдохнул:

— Не тебе меня осуждать… Ты сам знаешь все об одиночестве. Мы живем так долго, что сходим с ума. Если инстинкт срабатывает, мы действуем, даже если это грозит смертью. Я не дурак, мой император! Пусть императрица не вернет себе прежний облик, она моя пара! Я ее пометил!

Цилинь поперхнулся воздухом, когда белые, очень твердые пальцы стали натуральным образом выдавливать из него воздух.

— Просто умри.

— Я… ее защитил…

— Ты себя защищал, а не ее, — злая улыбка змеилась на упрямых губах проклятого. — Боишься, что вновь окажешься в клетке той женщины. Трус. Я не желаю видеть тебя рядом с женой!

Цилинь дракону не соперник. Я почесала ухо, проследила за тем, как фиолетового бедолагу несколько раз впечатали в разрыхленную землю, и подошла, чтобы укусить супруга за лодыжку. Услышав мое сердитое рычание, Каин остановился.

— Тебе все равно, что он тебя использовал? Ты его защищаешь! Почему?! — проревел он.

Я вцепилась в полы черного одеяния Каина — еще убьет моего партнера по играм. Прошлого не вернуть. Между моих лопаток проявился новый узор, и он гарантирует всем нам долгую жизнь через каналы истинной связи.

Проклятый прикинул что-то в уме.

Затем неохотно разжал пальцы, и переступив через кашляющего Вэнь Ла, поднял меня на руки — как бы говоря, что он закончил. Пока. Цилиня ждало долгое и весьма болезненное присединение к семье. Это я улавливала своим звериным чутьем.

Каждый день Вэнь Ла встречал новым фингалом. Не то чтобы это как-то влияло на его настроение — цилинь, получивший одновременно подходящую партнершу для размножения и защиту самого влиятельно семейства в Шаа, лучился довольством. Нанесенный урон был небольшой за это платой. И пока мои супруги выпускали пар, я чувствовала, как тяжелею.