Черная кость. Книга 1. Князь-волхв - Руслан Мельников

— Княже, ты понимаешь по-татарски?

— Я вижу, что кроется в глазах и сердце человека, — ответил Угрим. — Этого достаточно. Это лучше, чем знать язык. К тому же я собираюсь выяснить, кто тот счастливчик, который получил Кощееву десницу с Ариной в придачу. И я пока не уверен, что это нужно знать ханскому послу.

— Но разве это возможно выяснить? — изумился Тимофей. — Ведь Тропы, по которой ушла княгиня, больше нет.

— Тропы нет. Но я вижу в твоей руке волосы Арины. — Взгляд Угрима впился в левый кулак Тимофея.

Тимофей опустил глаза. Да, на его пальцы все еще были намотаны волосы, выдранные из головы княгини. Волос было много. Но…

— Но при чем тут они, княже?

— Даже одежда Арины несла на себе ее чары. — Угрим кивком указал на две кучки пепла, оставшиеся от сорочки и плаща гречанки.

Платье княгини сгорело дотла. Как не горит обычная ткань в обычном огне. Тимофей вспомнил пылающие одеяния, атаковавшие князя. Да уж, одежда несла — тут не поспоришь. Такие чары она на себе несла!..

— Волосы же чародейки, — продолжал Угрим, — есть часть ее самой и ее силы. Потому-то опытные колдуньи никогда не стригутся. Даже будучи отрезанными, волосы ворожеи долгое время сохраняют магическую связь со своей хозяйкой. Эта связь может быть использована, чтобы навредить чародейке или проследить за ней. В данный момент меня больше интересует второе. Я надеюсь, волосы Арины помогут нам что-нибудь выяснить. Дай их мне.

Тимофей послушно протянул князю ладонь. Угрим тщательно собрал с нее все до последней волосинки.

— Чем больше волос, тем выше шансы на успех, — объяснил князь-волхв. Усмехнулся: — А ты, Тимофей, молодец, хваткий парень. Почитай, полскальпа гречанке выдрал! Думаю, этого нам хватит.

Потом улыбка сошла с губ Угрима. Лицо князя посерьезнело.

— Теперь слушай внимательно. Сейчас я попробую открыть Окно…

— Окно? — Тимофей растерянно огляделся вокруг. Окно в подземелье — это по меньшей мере странно.

— Окно! — раздраженно, с нажимом повторил Угрим, и Тимофей понял: речь идет не о простом окошке. О волховском. — Через это Окно нельзя пройти, но можно наблюдать. Оно свяжет волосы Арины с ней самой. Не думаю, что нам позволят смотреть в него долго. Поэтому мне нужна твоя помощь. Четыре глаза всегда видят больше, чем два. Так что смотри и запоминай.

Угрим прикрыл глаза и вполголоса забормотал заклинания. Широкие ладони князя-волхва пришли в движение, скатывая ведьмины волосы в упругий черный ком. Магические формулы звучали долго, длани князя, вытянутые на уровне груди, терлись одна о другую — сильнее, быстрее, яростнее. Комок волос меж ними становился все меньше, все плотнее. Ничего не происходило…

Тимофей уже утратил надежду на успех, когда из-под ладоней Угрима вдруг поднялась тонкая струйка дыма. Дымок был диковинного желтоватого цвета и исходил, вне всякого сомнения, из волосяного комочка, обретшего уже, наверное, плотность камня. Угрим, однако, продолжал с еще большей силой катать волосы гречанки, словно намереваясь вовсе стереть их в порошок. Заклинания не умолкали ни на миг.

Слабый дымок становился гуще, насыщеннее, обретал яркие ядовитые цвета. Дымная струйка не рассеивалась в пространстве, не стелилась над полом и не стремилась к сводам подземелья. Изогнувшись дугой, она вновь сомкнулась с княжескими ладонями, образовав на уровне глаз Угрима замкнутое кольцо. Затем дымчатый круг расширился до размеров тележного колеса, заполнился изнутри желтоватой пеленой…

Угрим перестал читать заклинания. Прекратил растирать в ладонях волосяной комок. Князь-волхв распахнул закрытые очи. Тимофей, замерев, смотрел из-за правого плеча Угрима.

Очертания подземелья по ту сторону колышущегося кольца расплылись, распались, растаяли, а вскоре исчезли вовсе. Желтая пелена раздвинулась и…

И теперь в воздухе в самом деле висело круглое окно, открывавшее взору иное место. Знакомое место! Сквозь желтизну магического круга проступала обстановка походного шатра императора Священной Германо-Римской империи Феодорлиха Второго Гугена. Шатер освещали два факела в низких подставках, и первое, что увидел в их свете Тимофей, была невысокая фигура в красном. Красная накидка, красный колпак, красные башмаки с загнутыми кверху носками…

— Михель! — вырвалось у Тимофея.

Он сам вздрогнул от собственного крика. Но нет, на той стороне колдовского Окна его не услышали. Их с Угримом там не замечали. Пока не замечали…

* * *

— Михель жив, княже! — Непроизвольно Тимофей все же понизил голос.

Одежда латинянского мага была опалена и продырявлена в двух или трех местах. Через щеку тянулась темная борозда подживающей раны. Лоб оцарапан. Однако серьезного вреда татарские шары с гремучей смесью чародею не нанесли.

— Выходит, что так, — скрипнул зубами Угрим. — Выходит, что жив. Я говорил тебе: убить Михеля не так-то просто.

— Значит, это он разрушил Тропу Арины! Значит, ему досталось…

Тимофей оборвал фразу, не закончив. Он и сам уже видел: да — досталось, да — ему. И Черная Кость, и никейская ворожея.

— Да, это его рук дело, — вновь подтвердил Угрим. — Теперь-то я понимаю… Михель слишком долго владел Кощеевой десницей. Немудрено, что именно он сразу почувствовал ее на Тропе. Чужую Темную Тропу найти сложно, но если туда попадает Черная Кость, из которой раньше бралась сила, чародей, делавший это особенно часто, быстро отыщет и саму Тропу, и Кость на ней, и тех, кто рядом с Костью. Не так быстро, может быть, как через человека, связанного с ним колдовской нитью, но все же… В прошлый раз, когда я вырвал с Тропы тебя, татарского посла, вашего пленника-бесермена и десницу Кощея, мне удалось опередить латинянского мага. Теперь же… Теперь Михель сумел добраться до Кости прежде, чем это сделал кто-то другой. И прежде, чем Арина пришла в сознание и смогла ему воспрепятствовать.

Прозрачный саркофаг с Черной Костью был придавлен ногой императорского колдуна. Острый конец яйцевидного кристалла указывал, казалось, прямо в магическое Окно. Но все внимание Михеля было сейчас сосредоточено на пленнице, которая то ли еще не пришла в чувство, то ли вновь лишилась их. Беззащитная нагая княгиня лежала на спине, широко — неестественно широко — раскинув руки. Хотя нет, не раскинув…

Тимофей присмотрелся внимательнее. Вздрогнул.

— Что это, княже?!

Обе руки гречанки оказались прибитыми к толстой доске. Дерево было скупо помечено колдовскими знаками. Неведомые символы, вырезанные на скорую руку, отсвечивали слабым бирюзовым оттенком. Длинные гвозди, вколоченные в ладони Арины, тоже, судя по всему, были заговоренными. Широкие железные шляпки мерцали и переливались в струйках крови темно-зеленым светом, словно крупные изумруды в красном вине. Изо рта княгини торчал кляп, затянутый на затылке.

— Что он с ней вытворяет? — не мог понять Тимофей. — Никак пытает, а?