Блудные братья - Евгений Филенко

«Удивительно, — подумал Кратов. — Я хожу по эхайнскому жилищу. Пью какую-то эхайнскую бражку. Имею несравненную наглость диктовать эхайнам условия. Еще вчера я об этом даже и не мечтал. И вот я здесь. И веду себя так, словно все развивается по заранее намеченному плану. Но ведь не было же никакого плана! Так отчего же меня не трясет от волнения? Отчего же я не мечусь по этой клетке в поисках щелки для немедленного побега? Отчего же мне даже не страшно-то?! — Он рассеянно пригубил из бокала. Неужели оттого, что и вправду все это уже было, или было нечто очень похожее, и нет смысла ждать чего-то нового?»

Последняя дверь сдвигаться отказалась и на грубые толчки не реагировала. Кратов сдаваться не собирался. Он внимательно обследовал преграду, не нашел никакого потайного запора и совсем уж было занес ногу для досадливого пинка, как дверь открылась сама собой.

На пороге стоял Юзванд, надменно вперив желтые выпученные гляделки в пространство где-то на полметра выше его макушки.

— Яннарр Кратов, — наконец разомкнул он тяжкие челюсти.

— Геургут Юзванд, — откликнулся тот, предупредительно отступая на шаг.

— Младший геургут, — процедил тот сквозь зубы. Он ступил в комнату, упорно избегая встречаться глазами с Кратовым. Сразу стало заметно теснее.

— Региональная комиссия по Статуту справедливости рассмотрела ваш вызов Кьеллому Лгоумаа, третьему т'гарду Лихлэбру, — заговорил Юзванд, — и не нашла оснований для признания его неправомочным.

— Еще бы, — пробормотал Кратов.

— В соответствии с требованиями Статута, Суду справедливости и силы надлежит свершиться через два дня в месте, какое укажет обвиняемый, то есть т'гард Лихлэбр. В соответствии с требованиями Статута это может быть, во-первых, любое ровное пространство площадью не менее десяти тысяч квадратных шагов или же, во-вторых, арена, рыночная площадь, иное место скопления народа площадью не менее трех тысяч квадратных шагов, если т'гард пожелает публичности суда. В последнем случае применение стрелометательного, огнестрельного, иного оружия, представляющего общественную угрозу, воспрещено, и поединщики должны употреблять для отправления Суда лишь собственные телесные члены. На вашем месте я не слишком бы рассчитывал на второе.

— Понятно, — кивнул Кратов. — Т'гард явится на упомянутое ровное пространство в танке с ракетными подвесками. А я окажу ему упорное сопротивление своими телесными членами…

— Это не противоречит требованиям Статута, — со злорадством произнес Юзванд.

— Благодарю вас, геургут, — сказал Кратов. — А как же с…

— Подождите, — прорычал эхайн. — Я еще не закончил. Вам нужно знать вот что. Во-первых, перестаньте называть меня «геургутом», а не «младшим геургутом». Эта неуклюжая лесть вас не красит, а меня не тешит. Во-вторых же, если высшие силы сочтут, что т'гард достаточно нагрешил в материальном мире и ему самое время предстать в Воинских Чертогах Небес… то есть каким-то поразительным образом вы одержите верх… когда этот Суд закончится, я хотел бы вас убить.

— Отчего же?

— Драд-двегорш, вы мне отвратительны!

— Ну, для вызова на Суд справедливости и силы вам потребуются более солидные причины. Региональная комиссия по Статуту высмеет вас.

— С вашим ядовитым языком за эти двое суток вы дадите мне массу поводов. Кратов молчал, усмехаясь. «Вот оно что, — думал он. — Я кажусь ему маленьким уродливым хитрецом, который только и думает, как напрясть на кривое веретено простягу геургута. В его глазах я — трикстер, злокозненный Локи… Ей-богу, к такой роли я не готовился!»

— Послушайте, Юзванд, — сказал он наконец. — Напрягите воображение. Вам наверняка докладывали… Вы удивитесь, но дома я слыву здоровенным, неглупым, но вполне простосердечным мужиком.

— Причем здесь это? — равнодушно проронил эхайн.

— Так, к слову пришлось. И еще одно… «Нет, вряд ли мне удастся развеять его заблуждения!» — сардонически подумал Кратов, а вслух продолжил:

— Когда война закончится — а она непременно закончится! — вы первый окажетесь мне благодарны.

— За что же я должен буду благодарить вас, ничтожного этлаука?! — изумился Юзванд.

— Скажите, геургут, сколько у вас колец на пальцах?

— Ни одного.

— Вот именно.

— Вы и это знаете… — мрачно промолвил эхайн.

— Вы хотите войны и подвигов, Юзванд, — сказал Кратов. — Вы хотите веселой и почетной смерти. Но вы не продолжили свой род, вы не произвели на свет ни одного сына. А как же Устав Аатар, древнейший свод законов, что до сих пор, однако же, регулирует аристократические наследственные отношения? «Всякий воин да родит сына. А буде не родит и умрет без мужского потомства, то да не слывет воином…» Конечно, кто сейчас придает значение этим пыльным скрижалям!

— Никто, — подтвердил Юзванд без большой решимости.

— Никто, — кивнул Кратов. — Кроме Круга Старейшин.

— Хха! — Кулак геургута, испещренный свежими коростами запекшейся крови, с грохотом вошел в соприкосновение со стеной.

— Вы разрушите мое последнее пристанище, — с шутливой опаской проговорил Кратов. Юзванд иронии не понял, но руку опустил. — Рано или поздно может случиться так, что вы — ну, пусть не вы, а ваш сын или внук, или прапраправнук… ваш потомок предстанет перед Кругом как соискатель т'гардского титула. И тогда ему напомнят о предке, который попрал Устав Аатар…

— Вы демон, — сказал Юзванд.

— Нет, — возразил Кратов. — Я просто хочу закончить эту войну и вернуться домой… Так как же насчет исполняемых требований?

Вместо ответа Юзванд отступил в сторону, низко склонив голову.

— Второй геобкихф Авлур Этхоэш Эограпп! — гаркнул Юзванд.

Второй раз в жизни Кратов стоял перед женщиной, которая была выше его ростом (первой была Оленька Лескина, субнавигаторша со стационара «Кракен», семи с половиной футов росту).

Гордо вскинув тяжелый подбородок, второй геобкихф Эограпп глядела в пространство примерно на полметра выше его головы. Желтые глаза не выражали ничего, кроме холодного безразличия (что находилось в явном противоречии с эмо-фоном, в котором читался напряженный интерес). Короткие, совершенно бесцветные волосы были просто зачесаны назад, открывая покатый, загорелый, в едва приметных морщинках лоб. Губы со слабыми усиками (обычное для женщин-эхайнов явление) были плотно сжаты, ноздри крупного, слегка приплюснутого носа нервно шевелились. В складках черной пелерины свободного покроя без труда угадывалось сильное, прекрасно тренированное тело. От Эограпп исходил отчетливый и даже сильный аромат — но это были, разумеется, не духи в земном понимании, так могли бы пахнуть свежесорванные фрукты в корзине…

«Знает ли Носов, что один из его оппонентов — женщина?!» Кратов попытался припомнить, много ли женщин он встречал на сколько-нибудь ответственных постах. Он с удивлением обнаружил, что директоров, президентов и председателей, говоря фигурально, в юбках (ибо некоторые предпочитали брюки или даже саронги, а одна обворожительная леди, координатор Объединенной энергосистемы Гранд-Лисса, встретила его в купальнике) можно перечесть по пальцам.