Обычная девушка - Делия Росси

Костас усмехнулся.

Катины ноги сводили с ума не только его. Он до сих пор помнил, как на них реагировали его партнеры.

Да, что там, партнеры. Взять их теперешнюю поездку.

Каждый раз, идя рядом с Катериной по узким улочкам или ужиная в ресторанах, он готов был растерзать пылких итальяшек, беззастенчиво отвешивающих ей комплименты и громко завидующих его счастью.

Готов был спрятать ее, скрыть ото всех, увезти.

И он и увозил. В другой город, в другой отель, в другое измерение. Лишь бы подольше быть с ней рядом. Наслаждаться лаской ее улыбки. Ощущать тепло ее рук.

Катя… Его нежная девочка.

Он не говорил ей о своей любви. Вернее, он и сам себе боялся признаться, что то чувство, что поселилось внутри, в сердце, и есть любовь.

Та самая, в которую он никогда не верил.

Костас осторожно коснулся Катиных волос. Темные, густые они рассыпались по подушке, красиво переливаясь в свете зарождающегося дня.

Он перебирал каштановые пряди, вдыхал их неуловимо-родной аромат…

— Костя?

Катиница открыла глаза и уставилась на него. Доверчиво и чуточку удивленно. Его всегда заводил этот ее взгляд. И та невинная радость, с которой она на него смотрела. И загорающаяся в зеленой глубине страсть.

— Спи, рано еще, — шепнул он, и тут же, в опровержение своих слов, не удержался и принялся ее целовать. Жадно, безудержно, ненасытно.

— Ко-о-остя, — обнимая его за плечи, простонала Катя и выгнулась, приникая к нему всем телом.

Он почувствовал, как напряглись горошины ее сосков, ощутил жар обнаженного тела и не сдержался.

— Катиница, — тихо выдохнул в самые губы. — Моя Катиница…

Костас прикрыл глаза. Сколько их было, этих неспешных, наполненных любовью рассветов и страстных бессонных ночей?

Много. И мало. Неизмеримо мало.

Что ж… Сам виноват. Сам все разрушил.

Он достал пачку "Треасурер" и дерганым, нервным жестом вытащил сигарету.

Зажигалка тихо щелкнула, и темноту кабинета рассеял маленький огонек.

Костя хмыкнул. Странная штука — одиночество. Раньше ему казалось, что одиночество — благо. Что оно приносит отдых от надоедливых эмоций и пустых, ненужных знакомств, помогает выносить суету деловых будней и является долгожданной наградой.

Когда-то, ему нравилось оставаться одному, вдали от людей и их невкусной энергии. Нравилось ощущать вокруг себя пустоту. Но сейчас… Сейчас все изменилось.

Ему было одиноко, и это одиночество его тяготило.

И страшно не хватало рядом той, что за совсем недолгое время умудрилась стать родной и необходимой. И хотелось не тела — души. Той души, что светилась в ласковых зеленых глазах, в теплой улыбке, ощущалась в нежном объятии.

Он грустно усмехнулся и потрепал Франка.

— Только ты один и остался, да, Франки?

Пес посмотрел на него понимающим взглядом.

— А ведь все могло быть иначе, если бы не моя чертова гордыня…

Франк тоскливо вздохнул.

Умный пес. Всегда чувствует его настроение.

— Ну, ничего. Прорвемся, — затянувшись, тихо произнес Костас. — Я добьюсь, чтобы Катиница вернулась. Обязательно.

"Старс шининг брижт абове уоу

Нижт бреезес сеем то висрер "I лове уоу, "

Вирдс сингин ин тхе сусаморе треес

Дреам а литтле дреам оф ме…"

Тихая музыка доносилась из кабинета Строгова.

"Дреам а литтле дреам оф ме…" — невольно повторила Катя, бесшумно входя в комнату.

Сергей Леонидович сидел в кресле и слушал Эллу Фицджералд. "Надеюсь, в твоих снах найдется место для меня" — пела великая певица, и ее глубокий голос наполнял пространство небольшого кабинета настоящим волшебством.

— Посиди со мной, Терри, — не открывая глаз, негромко попросил Строгов.

— М-да, а я-то была уверена, что хожу очень тихо, — усмехнулась Катя. — Вот так и разбиваются иллюзии.

— Не переживай, детка. Ты, действительно, передвигаешься почти бесшумно, просто, я хорошо чувствую твое присутствие.

— Да? Удивительно.

— Ничего удивительного.

Сергей Леонидович мягко улыбнулся.

— Я слишком долго тебя искал. И слишком привык ориентироваться на свет твоей души.

— Красиво звучит, — тихо заметила Катя и задумчиво повторила: — "Свет твоей души"

Она присела на подлокотник и обняла своего патрона.

— А выглядит еще красивее, — коснувшись губами ее руки, признался Строгов.

— Сергей Леонидович, а вы никогда мне об этом не рассказывали.

Катя вопросительно посмотрела на патрона.

— Неужели, правда, можно увидеть душу?

— Можно. Если достаточно хорошо развить свои способности.

— И какая она?

— У каждого своя, особенная. Чья-то видится теплым светлым огоньком, у кого-то — тускло тлеющим огарком. А есть те, чьи души горят ровным ярким пламенем. Как у тебя, Терри. Ты способна согреть не только себя, но и всех, кто окажется рядом. Редкое и ценное качество.

Строгов посмотрел Катерине в глаза. Мягко, с нежностью.

— Моя любимая, бесценная девочка, знала бы ты, как красива твоя суть, — тихо произнес он. — И какое счастье быть с тобой рядом.

Катя улыбнулась и провела рукой по густым волосам Сергея Леонидовича.

— Заросли вы, однако, — заметила она. И добавила: — Я тоже хочу так видеть.

— Всему свое время, Терри, — по-доброму усмехнулся Строгов. — Вот, повзрослеешь немного, тогда и поговорим.

— Так нечестно, — капризно протянула Катя, но тут же посерьезнела. — Сергей Леонидович, а когда вы меня искали… Что вы чувствовали? Как определили, где я?

— Обряд поиска — сложная вещь, — задумчиво произнес Сергей Леонидович. — И очень важно твердо знать, что ты ищешь. Я — знал. Мне нужен был настоящий источник и, проговаривая формулу, я четко представлял тот уровень света души, который должен был увидеть.

— И что, это может сделать любой Отбирающий?

Катя с интересом посмотрела на патрона.

— Нет. Только главы кланов, — покачал головой Строгов. — Обряд отбирает слишком много сил.

— И долго вы меня искали?

— Десять лет.

Строгов замолчал. Катя тоже молчала, представляя, как, ночь за ночью, Сергей Леонидович погружался в поиски своего Источника и снова и снова терпел неудачу. Ровно до того момента, как умер ее отец.