Хамелеон - Ричард Хайнс

— Может быть, и знаю, — ответил Дэвис. — Кто его разыскивает?

— Я журналистка из Лондона, собираю материал для статьи о гибели владельца яхты.

— Это осталось в прошлом, — сухо заметил капитан.

Пенни нисколько не смутилась.

— Полиция Ньюпорта предположила, что капитана можно найти здесь, в Сэг-Харборе. Так вы знаете, где он?

— В некотором смысле знаю.

— Что это значит?

— Он перед вами. Полагаю, не будет ничего страшного, если мы с вами побеседуем.

Капитан Дэвис оглядел Пенни с ног до головы.

— Вы точно журналистка?

— Да, а что?

— Для журналистки вы чересчур привлекательны.

Пенни вспыхнула от этого откровенного комплимента.

— Я буду очень признательна, если вы уделите мне немного времени.

— Время — это как раз то, чего у меня сейчас с избытком. Итак, чем я могу вам помочь?

— Я хотела бы услышать ваше мнение о случившемся.

— Все произошло очень быстро. Однако обстоятельства этой истории понятны. Владелец яхты помогал одному из членов экипажа, выпал из «вороньего гнезда» и запутался в такелаже. Матрос пытался ему помочь, но сам сорвался с мачты и упал в море. Его так и не нашли. Это была совершенно бессмысленная трагедия.

Капитан непроизвольно поднял взгляд на мачту, где нашел свою смерть Джонстон.

Пенни проследила за его взглядом.

— Вам кажется, что в этом несчастном случае не было ничего подозрительного?

Похоже, этот вопрос застал Дэвиса врасплох.

— Я даже не думал об этом. Если вы ищете виновного, то вам не нужно ходить далеко. Как капитан судна, я был в ответе за все, что случилось на борту, в том числе и за обе эти смерти. Не думайте, что совесть меня не мучит.

— Мне понятны ваши чувства. Я имела в виду нечто другое. Но начнем с того, почему мистер Джонстон вообще оказался там.

— Один из канатов, державших главный парус, перетерся. Матросу, находившемуся наверху, нужен был новый. Мистер Джонстон вызвался помочь. Он пользовался любой возможностью показать себя, а я проявил глупость, не остановив его. Буквально через минуту он уже болтался на канате.

— А почему этот матрос сам не спустился за новым канатом?

— Вам никогда не приходилось видеть, как ветер срывает с реи парус? От этого яхта может даже опрокинуться. Так что вины матроса тут нет. Рик Миэрс знал свое дело.

— Что вы будете делать дальше? Вы останетесь капитаном?

— Увы, нет. Я буду скучать по своей старушке, но ее продадут.

— Вы можете что-нибудь рассказать мне об этом матросе, Рике Миэрсе? В газетах о нем почти ничего не сообщалось.

— Я знал его совсем недолго. Он был родом из Австралии, перекати-поле, кажется…

У Пенни учащенно забилось сердце, и она перебила капитана:

— Вы бы не могли его описать?

— Высокого роста, около шести футов двух дюймов, темные волосы, борода.

— Голубые глаза, атлетическое телосложение, образован, общителен, да? — продолжила за него Пенни.

— Я что-то упустил из виду?

— Нет, — поспешно ответила Пенни. — Просто обычный сбор материала.

— Послушайте, я не вижу, какое отношение эти вопросы имеют к трагической гибели мистера Джонстона, — твердо произнес Дэвис. — А теперь, если вы не возражаете, мне пора идти.

— Да-да, конечно. Извините, — сказала Пенни.

Она понимала, что капитану, конечно же, хотелось оставить случившееся в прошлом, прежде чем в суеверном морском сообществе за ним закрепится слава человека, приносящего несчастье.

— Вы были очень любезны. Спасибо за то, что согласились ответить на мои вопросы. Теперь последний момент. Нельзя ли взглянуть на перетертый канат, тот, из-за которого мистеру Джонстону и пришлось забираться на мачту?

Похоже, капитан был озадачен ее просьбой.

— Нельзя, — наконец твердо сказал он. — Я приказал выбросить его за борт.

— Что ж, спасибо еще раз. Вы мне очень помогли.

Пенни улыбнулась. Она уже вроде бы собиралась уходить, но затем, как бы спохватившись, достала из сумочки фотографию.

— Чуть не забыла, — сказала Пенни и протянула снимок капитану. — Вы можете подтвердить, что это действительно Рик Миэрс?

Это была фотография Джона. Капитан Дэвис долго смотрел на нее. Теперь он был явно насторожен.

— Точно не могу сказать. Прошло уже столько времени. У этого человека нет бороды и волосы коротко острижены. Однозначного ответа я дать не могу. Извините.

Капитан протянул ей фотографию.

— Но это может быть он? — настаивала Пенни.

— Извините, — твердо повторил Дэвис. — Точно я сказать не могу.

Капитан отрывисто кивнул и развернулся, показывая, что разговор окончен. Что сделано, то сделано. Он не видел смысла снова поднимать вопросы, ставшие историей. Капитан Дэвис ушел и ни разу не оглянулся.

Пенни, напротив, ощутила нарастающее возбуждение. Она получила еще одно звено, еще одно примечательное совпадение. Журналистка была убеждена в том, что капитан солгал. По его глазам она поняла, что он узнал человека, изображенного на фотографии. Жаль, что Дэвис не захотел говорить начистоту. Пенни снова нашла подтверждения того, что она находится на верном пути, но ей опять не удалось раздобыть никаких весомых доказательств своей правоты. Полиция закрыла все дела. Теперь только она одна могла сорвать маску со своего старого знакомого, доставившего ей когда-то столько мучений, — с мистера Джона Филлипса.

Графство Глостершир, Англия

Резкий хлопок выстрела и перья, разлетевшиеся в разные стороны, возвестили о гибели еще одного фазана. Борис Пожарнов стрелял без промаха. Всего за два часа ему удалось пристрелить сорок три фазана. Загонщики вспугивали птиц, и те поднимались с земли коричнево-белыми облачками.

Пожарнов был измучен бессонной ночью, все еще продолжал злиться на Викторию, но уже выбросил Джона из головы. Он не видел в Джоне Филлипсе серьезной угрозы, если только не считать его отношений с Викторией. Но и этот вопрос тоже решался, причем с помощью безотказного средства. Филлипс был всего лишь изнеженным пай-мальчиком, привыкшим получать ни за что огромные деньги. Всего несколько недель назад вся жизнь этого человека состояла из игры на бирже, разговоров по телефону и забот о том, как бы показать себя умным всезнайкой. Такой человек не мог быть серьезным противником Борису Пожарнову.

Бывший сотрудник КГБ зажмурил один глаз и смотрел в прорезь прицела. Он дожидался, когда же взлетит следующая стая птиц.