Тайна ее сердца - Элизабет Хойт

Но потом она взялась за подол сорочки, стянула ее через голову и отбросила в сторону. Теперь Мэггс стояла перед Годриком точно нимфа, напуганная неожиданным появление охотника: полные высокие груда с темными сосками, плоский молочно-белый живот… Годрик изо всех сил старался запечатлеть в памяти эту восхитительную картину.

— Иди сюда! — хрипло прорычал он.

Мэггс двинулась вперед. На ее губах играла загадочная улыбка, а щеки окрасились нежным румянцем. Мэггс забралась на постель и уже хотела лечь рядом, когда Годрик кивком указал на свои колени.

— Сюда.

Мэггс помедлила в нерешительности, а потом оседлала бедра мужа. Только теперь Годрик убрал руку и коснулся щеки Мэггс. Ему стоило вытереть все еще влажные пальцы о простыню, но ему ужасно хотелось передать запах своего тела жене.

Он взял ее за шею, наклонил к себе и накрыл ее губы своими. И Мэггс раскрылась ему навстречу, впустив язык мужа в теплые глубины своего рта. Годрик чувствовал соблазнительные прикосновения ее тугих сосков к груди и теплого лона к бедрам. Он хотел уже поднять левую руку и прижать жену к себе, но потом вспомнил о собственной беспомощности, еле слышно выругался и прервал поцелуй.

— Опустись ниже.

Мэггс нерешительно посмотрела на Годрика, и тот вдруг понял, что, возможно, она не делала со своим возлюбленным ничего подобного. Ведь они встречались не так уж долго.

Он не должен был радоваться своему открытию, но все равно радовался.

Мэггс приподнялась на коленях, а потом начала медленно опускаться, принимая Годрика в себя. Мягкие розовые складки раскрылись подобно бутону, и Годрик едва сдержался, чтобы не приподнять бедра и не положить конец этой мучительной пытке.

Мэггс облизнула губы и вопросительно посмотрела на мужа.

В ответ на безмолвный вопрос Годрик опустил руку.

— Поступай как хочешь.

Мэггс задумчиво прищурилась, а потом осторожно приподнялась. Она двигалась так в течение нескольких мгновений, словно приноравливаясь к этому новому для себя чувственному единению и подвергая Годрика сладкой пытке.

Наконец он не выдержал и вцепился в простыню здоровой рукой. Мэггс двигалась не слишком быстро, не слишком сильно, и это дразнило его.

— Еще.

Мэггс посмотрела на мужа, и ее губы изогнулись в старой как мир лукавой улыбке. Она наклонилась вперед, упершись в плечи Годрика руками и намеренно коснувшись его груди сосками.

— Вот так?

И вот тогда чудесное действо развернулось в полную силу. Мэггс напоминала Годрику древнюю богиню охоты. Ее глаза сияли, а щеки пылали румянцем. Лицо мужчины исказила гримаса невыносимой и в то же время восхитительной муки.

Годрик поймал руку жены и поднес ее к месту единения их тел, когда она задрожала и сбилась с ритма.

— Дотронься до себя.

Но этим Годрик сделал лишь себе хуже. Он понял это в тот самый момент, когда изящные пальцы Мэггс коснулись его разгоряченной плоти. Она приоткрыла рот, запрокинула голову и принялась себя поглаживать. Годрику оставалось лишь, стиснув зубы, терпеть, чтобы все это не закончилось слишком быстро.

— Вот так, дорогая, — прошептал он, желая поскорее увидеть, как его жена вознесется на вершину блаженства. — Приятно, не правда ли? Трогать себя и позволять мне смотреть на это? Тебе нравится? Нравится устраивать для меня такие маленькие представления?

Слова Годрика словно подстегнули Мэггс. Она судорожно выгнулась, ее зрачки расширились, а лоно с силой сжало плоть мужа.

Как раз за секунду до того, как он позволил себе наконец расслабиться.

Огромный черный конь спустился с Вершины Шепота, и Вера увидела перед собой широкую бесплодную равнину, простирающуюся во все стороны, насколько хватало глаз.

«Это Ад?» — спросила она у Арлекина, но он покачал головой.

«Это Долина Сумасшествия. Нам потребуется два дня, чтобы пересечь ее».

Вера задрожала и крепче прижалась к широкой спине Арлекина, ибо даже в плаще стало холодно. Она опустила глаза и увидела белые клочки тумана, бесцельно вьющиеся над пыльной землей…

«Легенда об Арлекине»

— Сэр…

Годрик проснулся в темноте собственной спальни, узнав тихий голос Моулдера. Он сонно посмотрел на дворецкого, и тот кивком указал на коридор. На Моулдере были причудливо вышитый оранжевый халат и колпак с кисточкой. В руках он держал свечу.

Годрик укрыл спящую жену и осторожно выбрался из постели. Он быстро натянул бриджи, надел рубашку и халат и вышел из спальни следом за Моулдером.

— Что случилось? — спросил Годрик, когда они вышли в коридор, не разбудив Мэггс.

— Мистер Мейкпис, — ответил Моулдер. — Он здесь и настаивает на том, чтобы поговорить с вами, несмотря на поздний час.

Хозяина приюта могла привести сюда только одна причина.

— Проводите меня к нему.

Они бесшумно спустились по лестнице на первый этаж.

Мейкпис обернулся, едва только джентльмены вошли в кабинет.

— Извините, что побеспокоил вас, Сент-Джон. — Он посмотрел на стоящего у двери Моулдера и многозначительно вскинул бровь. — Мы можем поговорить наедине?

— Нет необходимости. — Годрик указал на кресло, приглашая гостя присесть, а потом и сам опустился в другое кресло. — Моулдер — мое доверенное лицо.

— А-а! — Мейкпис кивнул. — Тогда перейду сразу к делу. Час назад Элф сказала, что обнаружила третью мастерскую.

Годрик тотчас же вскочил с кресла и принялся стаскивать с себя халат.

— Моулдер, помогите. Мне нужно освободиться от этих досок.

— Разумно ли это? — Моулдер с беспокойством посмотрел на раненую руку Годрика.

— Ждать нельзя… Элф может попытаться спасти свою подружку самостоятельно. — Годрик вскинул бровь. — Вы же не думаете, что мы можем привлечь для спасения девочек третьего человека? — Мейкпис нахмурился, и Годрик покачал головой. — Так что, кроме меня, этим заниматься некому. Запястье почти прошло, и если Моулдер сумеет сделать повязку поменьше и помягче…

— Годрик?

Все трое обернулись на раздавшийся от двери голос. На пороге кабинета стояла Мэггс с рассыпавшимися по плечам блестящими волосами. Одной рукой она придерживала у горла ворот пеньюара, и Годрик сразу подумал о том, что она под ним совершенно обнажена.

Но его жена думала сейчас о другом. Она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

— Что происходит, Годрик?

Моулдер разыскал нож, но стоял теперь, замерев на месте. Годрик взял нож из его рук и принялся неуклюже разрезать бинты, удерживающие доски на его руке.

— Мне нужно уйти.