Дегустатор - Мастер Чэнь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 75
Перейти на страницу:

И если этого мало, чтобы хорошо отнестись к дону Мигелю, то дело довершает уютный ванильный запах пирога, ползущий по его дому и уплывающий куда-то над виноградниками. Здесь попросту очень приятно находиться.

— Что ж, — сказал дон Мигель, наливая мне аскетический стакан воды, — если не интервью, значит, наоборот, вы хотите мне что-то рассказать? Про некий банк?

Я достал из сумки папку, довольно внушительную. Погладил ее, сделал глубокий вдох. Посмотрел в его укоризненные синие глаза.

— Я мог бы прийти к братьям Чиледжи, — сказал я, — но они меня не знают совсем. Тогда я стал искать другие знаменитые винные дома, у которых в прошлом году возникали финансовые неприятности.

И которые как-то были связаны с тем самым банком.

И увидел ваше имя. Они ведь приходили и к вам, правда? И ушли от вас так же, как ушли от Чиледжи?

Рассказывал я, наверное, минут пятнадцать. Почти в отчаянии поглядывая в его глаза, глаза одного из тех людей, кого я уважал больше всех на свете и кому завидовал. И видел в этих глазах… что-то странное. Сожаление? Долю уважения? Грусть? А то и… смех?

— И вы это все собрали… один? — наконец, спросил он.

— Пока — да, — признал я. — А вот дальше я не смогу один. Нет смысла. Не справлюсь. Или потрачу годы. Вот я и приехал к вам, дон Мигель, чтобы спросить вас: что мне дальше делать?

Он уже откровенно смеялся. Я ничего не понимал.

— Если я опоздал, — продолжал я, — и вас уже съели, тогда, кто знает, вы скажете мне, к кому можно обратиться. Хотя, на мой взгляд, выше вас нет никого. Если на обратном пути отсюда меня спихнут боком грузовика в пропасть — ну, это мой риск.

— Не спихнут, — быстро и чуть раздраженно вставил он. Потом протянул руку к папке:

— Вы мне это хотели оставить?

— Конечно, здесь только копии. Да и создают они скорее общую картину. Могут пригодиться для прессы. Но этого недостаточно, чтобы, допустим, открыть уголовное дело.

— А на чем вы собирались этих людей прижать всерьез? — повернул ко мне очень серьезное лицо дон Мигель. И я со сжавшимся сердцем отметил это прошедшее время в его словах.

— Зоргенштайн, — сказал я. — Убийство. Это уже серьезно. И это можно сделать. Потому что есть такая штука, как улики. Например, так и не найденное орудие убийства. Я бы мог его обнаружить.

— А что, интересно, — сказал он, и я понял, что он рад.

Я чуть расслабился и бросил взгляд вокруг себя: белые чехлы на стульях, летящие на весеннем ветерке белые занавески, Вольф хвостом к нам на пороге открытой двери, среди ослепительного золота солнечных лучей.

И я начал рассказывать все. Ну, то есть почти все.

Это же было главной загадкой всей истории — как можно отравить профессионального дегустатора. Я думал сначала о чем угодно — например, об отравленном шприце или капсуле и, для отвода глаз, капле никотина в бокале… Ведь ясно же, что остро пахнущий концентрат никотина вызвал бы у профессионала лишь раздраженное замечание: «посторонние запахи» и просьбу принести чистый бокал. Такое бывало на моей памяти, и не раз. Однажды вынесли все бокалы, почему-то слабо пахнувшие рыбой, и принесли новые.

Но потом я наткнулся на некоторые факты биографии Тима Скотта в Интернете и с изумлением увидел: да ведь Тим не был профессиональным дегустатором. Он был музыкальным критиком. А когда из его газеты вдруг ушел винный обозреватель, на его место посадили Тима — временно, по его просьбе освоить новую профессию. И произошло это лишь за два месяца до поездки в Германию.

А как ведет себя непрофессиональный винный критик, в первый-второй-третий раз оказавшийся на дегустации?

Правильно, он списывает у соседа. Слушается совета опытного человека. Подражает ему. Как Гриша, как Юля, которая теперь стала главным редактором.

Вот он сталкивается с чем-то необычным. Вторым и третьим винами были два, как я понял, довольно традиционных рислинга. Но первым, как сказал мне Монти Уотерс, разливали «неожиданно тяжелое и резкое» пино гри, оно же — граубургундер.

Монти сказал еще, что это вино было «неудачное», со странным букетом, с излишними дубовыми нотами и пряностями, и… да, «концентрация сверх пределов разума».

Но для начинающего дегустатора нет никаких «посторонних оттенков». Он еще не отличает нормального вина от вот такого.

И что же тогда происходит? Да я все равно что вижу эту сцену. Тим нюхает, с гримасой поворачивается к своему соотечественнику, а может — и другу Монти Уотерсу. Видит, что Монти спокойно делает глоток из своего бокала, отпускает пару злобных замечаний. Может, даже говорит Тиму: вот попробуй, это типично немецкое безумство, такое стоит запомнить. И Тим успокаивается. Тем более — соседи тоже обсуждают вино со странным вкусом, но все делают свой глоток…

— Значит, Монти Уотерс, — утвердительно сказал мне дон Мигель с горечью.

Конечно, это был Монти. А кто? Мануэла? Да она бы не выдержала и призналась уже через день. Кто-то третий? Возможно, но…

Но я с самого начала знал, что это был Монти. Только я не вполне понимал, что же я знал.

Это было так: Гриша старательно дергает ногами на полу, изображая умирающего. Круглые от ужаса глаза Мануэлы, еще точно такие же взгляды. И — глаза Монти. В них тягостное недоумение, даже презрение — на долю мгновения, не больше, дальше он взял себя в руки. Конечно, он знал, что в этот раз никого не травил и что человек, отравленный никотином, ведет себя не так.

Другое дело, что презрительный этот взгляд вспомнился мне позже. Сначала ведь мы не замечаем того, что не вписывается в заранее размеченную нами картину мира. И только потом — если повезет — начинаем вспоминать и думать.

— Все очень просто, дон Мигель, — пытался объяснить я. — У Монти в той поездке был такой баллончик-распылитель для носа, похоже — от насморка. Никто на эту штуку и внимания не обращал…

Как все просто. Вот он держит ее в руке и ждет, когда зазвучит хохот из рюкзака. Одна доза в бокал — как раз в тот момент, когда все страшно заинтересовались этим металлическим смехом, — не так и сложно, одновременно посматривая, не видит ли кто. А потом орудие убийства опускается в карман. Допустим, в правый. А в левом лежит другой баллончик, нормальный. Ну а дальше проходят положенные десять — пятнадцать минут, люди уже доходят до четвертого вина, знаменитого «Канцлера». Глоток. И тут Тим начинает понимать, что ему это не кажется: с ним и правда что-то не так. Вот вам проклятое вино.

И знаете еще что, продолжал я, чтобы не дать дону Мигелю задать тот самый вопрос: где же сейчас второй баллончик, тот, что с ядом. Знаете что — возможно, это был просто насморк, но в прежние встречи с Монти, помню, нос у него был в порядке. А что, если не насморк, а похуже, типа фарингита, ужаса дегустатора? Это лечится, но за год-другой. А Монти, небогатый парень не из Лондона, за эти год-два просто сошел бы с ринга. Очень удачная ситуация, чтобы его подговорить для некоей акции. И, конечно, он мог и не догадываться, что речь идет об убийстве. Может быть, ему сказали, что Тима просто будет долго тошнить, и эффект будет достаточен, все равно же — никотин, разговоры о садовом инсектициде, о грязном хозяйстве. Никаких смертей не надо. Потому с Монти и творилось потом черт знает что — человек, полностью спланировавший именно убийство, вел бы себя как-то по-другому. Был бы готов. Не сходил бы с ума так явно.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?