Рыцарь ночи и Луна - Полина Ром

- Повторяю, Грето, все это совсем не важно. Прибыли послы из Шарийского Хараджа, и вы нужны мне на переговорах. Так что бросайте ваши мелкие счеты с Ланто. Или вы действительно думаете, что я ничего не понимаю? К утру вы должны быть на совете!

Очевидно, Верховный «положил трубку», потому что сангир Грето раздраженно захлопнул свою «пудреницу» и недовольным голосом обратился к моему мужу:

- Вы все слышали, сангир? Прикажите закладывать карету и пусть ваша охрана проводит меня. Я, как вежливый гость, не буду требовать от вас личного сопровождения.

Канцлер явно был сильно раздражен, и возможно поэтому, очень не вовремя влезшая с вопросом шан Эльда, получила суровую отповедь.

- Почтенный сангир, мне тоже собирать вещи?

- Неужели ты думаешь, милочка, что представляешь из себя столь важную персону? И какие такие вещи решила собирать жертва кораблекрушения? Хозяйка замка уже подарила тебе это платье, что ты решила забрать его с собой? – похоже, он о собрался сорвать на Эльде зло.

Побледневшая девушка, глядя в пол, дрожащими губами прошептала:

- У меня с собой узелок с деньгами и украшениями – свадебный подарок мужа. Я спрашивала именно про них.

- Золото? – ехидно и как-то обрадованно спросил канцлер.

- Золото – все также тихо прошептала она.

- Неси сюда, милочка. Я забираю твой золотой запас на сто дней, как это и положено по закону! – торжествующе заявил канцлер.

Эльда вышла и через несколько минут вернулась с довольно большим узелком в руках. Канцлер небрежно кивнул и один из служащих, даже не пересчитывая, подхватил сверток.

Ему явно полегчало от того, что он ухитрился оскорбить девушку. А потом, будто вспомнив о чем-то, он вытащил кольцо истины, протянул ей и потребовал:

- Надень! И руки положи на стол – я должен видеть камень. Я хоть в общих чертах должен проверить, кто ты такая. Может быть ты – шпионка! – постарался добить он ее.

Руки Эльды заметно дрожали, когда она надевала кольцо, да и тихие слезы она сдержать не смогла. Ольгерд хмурился, но не вмешивался. Вопросы посыпались, как горох:

- Как тебя зовут?

- Эльда шан Харши.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Как ты сюда попала?

- На лодке.

- Как долго ты была замужем?

- Семнадцать дней.

- Ты вдова?

- Да.

- Хочешь вернуться на Родину?

- Нет.

- Как ты собираешься здесь жить?

- Еще не знаю.

В это время камень на кольце мигнул, резко меняя цвет с ярко-зеленого на красный, но вспышка была столь коротка, что я подумала было, что мне показалось. Однако канцлер Грето насторожился, нахмурился и спросил:

- Ты маг?

- Не знаю, почтенный сангир, - камень продолжать ровно гореть зеленым. – Мне говорили, что какая-то искра во мне есть, но никто так и не понял, в чем моя Сила, да и пользоваться ей я не умею.

Камень оставался зеленым…

Еще некоторое время канцлер задавал вопросы, но, наконец-то, слуга сообщил, что карета готова. Даже не поблагодарив меня за гостеприимство и ужин, канцлер молча протянул шан Эльде открытую ладонь, сунул кольцо в карман и вышел, трое сопровождающих – следом. Ольгерд отправился провожать гостей, а я решила, что вовсе не обязана это делать – достаточно и хозяина замка.

Эльда подняла на меня испуганные глаза и тихонько спросила:

- Что со мной теперь будет, санги Алуна?

Я чувствовала себя совершенно беспомощной, так как не представляла, как именно жизнью девочки распорядится канцлер. Я погладила ее по шелковистым волосам и пожала плечами. Ольгерда мы ждали в полном молчании.

Когда муж вернулся, мне полегчало – на его губах была легкая улыбка.

- По распоряжению канцлера Грето, вы, шан Эльда, остаетесь в замке на сто дней до окончания проверки вашего золота.

Мне показалось несколько странной и несколько вымученной радость Эльды.

- Почтенный сангир-шан, - Эльда робко подняла на него глаза, - мне не хотелось бы обременять вас так долго.

Ее слова удивили и меня, и Ольгерда.

- Но, шан Эльда, вы ведь не сможете выжить в чужой стране одна и без денег?

- Смогу. Кроме монет, которые я сдала, у меня есть еще и золотые украшения, если их продать, то, как вдова, я вполне смогу жить самостоятельно.

Улыбка Ольгерда пропала, да и меня, признаться, очень удивило, что юная, неопытная девушка из другой страны, знала о том, что только монеты подлежат обязательной сдаче и догадалась оставить себе украшения. Ольгерд покачал головой и сказал:

- Нет, шан Эльда, по распоряжению канцлера, до получения денег вы будете жить в замке, - потом мягко улыбнулся и добавил – а к весне вы получите свое золото, я выправлю вам документы, и вы точно будете знать, где и как хотите жить.

Постепенно волнение, внесенное канцлером Грето в нашу жизнь, забылось. Дни потекли свободно и ровно, даже несколько монотонно. И Эльда почти идеально вписалась в это спокойствие.

До завтрака мы с Ольгердом, как и раньше, катались верхом. Завтракали, обычно, вдвоем, а вот на обед теперь собиралось значительно больше народу. За столом сидела не только шан Эльда, но и санги Брон, и ее муж. Они с Ольгердом тихонько обсуждали дела замка, договаривались о том, что нужно купить для тихо идущего ремонта и прочие бытовые подробности.

Ольгерд по-прежнему работал с бумагами и вел довольно большую переписку, оценивая кандидатов в воинскую школу, которые должны были вскоре прибыть.

У меня времени тоже оставалось не так много – когда вязание свитера в норвежском стиле дошло всего до середины, им заинтересовалась санги Брон, долго выспрашивала меня, разглядывая и перебирая мягкие складки изделия, а потом попросила научить и ее. Буквально через день к нам присоединилась шан Эльда, а еще через пару дней она, потупившись, попросила разрешения привести свою приятельницу - Келти.

До этого Келти вместе со своей матерью, ронсой Милль, тихо сидели в одной из комнат замка и занимались тем, что подрубали бесчисленные простыни и полотенца, шили гардины и шторы, и даже обучили двух деревенских девочек себе в помощь, потому что работы всегда было много. Когда в их мастерскую поступил заказ на небольшой гардероб для шан Эльды, девушки удивительно быстро подружились и Эльда, спросив разрешения, большую часть дня проводила в швейной мастерской, помогая работницам. Вот только шила она, на удивление, не слишком хорошо.