Независимость мисс Мэри Беннет - Колин Маккалоу

У особ, снабдивших ее рекомендательными письмами, к несчастью для них, были родственницы в бедламе. — Он виновато кашлянул. — Вы понимаете, миссис Дарси, что те, у кого помешанные родственницы, крайне чувствительно относятся к этому обстоятельству, и я счел невежливым беспокоить их, поскольку письма все были подлинные, уверяю вас.

— Я поняла. Благодарю вас, Мэтью.

Вот так! Мисс Мэплторп была очищена от всех подозрений. Джейн, должно быть, вообразила этот взгляд… или скорее всего Лидия была нестерпимо груба со своей компаньонкой и не внушила привязанности к себе.

Звуки веселья, доносящиеся из классной комнаты, вызвали у нее улыбку, она открыла дверь и увидела Оуэна, пьющего чай с девочками, и прикинула, уж не подался ли он чарам Джорджи. Однако, решила она позднее, если и так, то скрывал он это настолько хорошо, что это смахивало на хитрый расчет, а она не считала его расчетливым. Истинной причиной этого визита, поняла она, была жалость. Ну, принять какие-то меры необходимо, что бы там ни говорил Фиц! Пусть Оуэну не угрожает опасность влюбиться, но ее-то девочки так неопытны, что сказать то же о них она не может. Сьюзи прямо-таки тает, стоит Оуэну посмотреть на нее, да и Анна тоже.

Нед Скиннер покинул дом в большой тревоге. Что, черт побери, толкнуло Элизабет Дарси наводить справки о Мирри? Лидия не могла сказать ей ничего такого, а решетки убрали без сучка без задоринки. Рабочие бесшумно заменили каждый кирпич с дырой в нем.

Решетки не восстановить, как ни жаль. Миссис Дарси и миссис Бингли будут часто навещать Лидию, а Лидия, сообщила ему Мирри в гневной записке, присланной с нарочным, только прикидывалась пьяной. И, значит, она не зависит от бутылки, хитрая стервоза!

Что ему делать с Лидией? Для него значение имел только один факт: ее намерение погубить карьеру Фица. Она прямо так и сказала, и никаких сомнений тут нет. Но допустить этого нельзя, не важно, каким бы крайним ни оказался выход из положения.

Разумеется, Фиц и Споттисвуд понятия не имеют, кто такая Мирри на самом деле. Люди вроде Фица, Нед знал по горькому опыту, были вознесены слишком высоко, чтобы снисходить до понимания некоторых особенностей функционирования мира. Его собственная функция сводилась к тому, чтобы оградить Фица от всего недостойного его внимания, и когда Фиц — в безумной спешке, такой на него не похожей! — решил, что Лидии требуется компаньонка, Нед сообразил, как обеспечить ее выбор. Настоящей респектабельной компаньонке никогда не сладить с такой фурией, как Лидия.

Женщиной, которую наметил Нед, была Мириам Матчем, содержательница борделя в Шеффилде, которую он знал с рождения. Хотя она предупредила его, что сможет уделить ему лишь несколько месяцев, ей была уплачена сумма побольше прибылей, приносимых ей борделем за год. Она связала его с человеком, набившем руку в подделке любых документов, и вместе они сочинили историю жизни Мирри. Бродмурская Пустошь была далекой глушью, так почему бы ей и не иметь бедлама? И кто в Дербишире может знать, так это или не так?

И вот теперь не кто-нибудь, а миссис Дарси задает вопросы! Сует нос, куда не следует, как будто одной Лидии мало! Хитрой, как лисица, бессовестной и безнравственной, без стальной хватки Мирри или мозга Элизабет Дарси.

Он отправился в «Хеммингс» узнать поточнее, что, собственно, происходит — долгая поездка, которую, подсказал ему инстинкт, не следовало прерывать ночлегом в гостинице, хотя он пока еще не собрал воедино кусочки убийственной мозаики; несколько часов он проспал на лугу, где Юпитер мог попастись, а затем продолжил путь. И на протяжении каждой мили его мысли оставались с Лидией, ища решения страшной проблемы, в которую она превратилась. Если она способна перестать пить по желанию, значит, она крайне опасна, и ее нельзя заточить, как в свое время миссис Беннет в упоительном тумане комфорта и сплетничающих приятельниц. Его мысли продолжали избегать окончательной альтернативы, но к тому времени, когда он добрался до «Хеммингса», кусочки сложились в жуткий вывод, и он уверился, что это — единственный выход. Оставалось только решить, где и когда.

— Ох, Нед, я так рада видеть тебя! — вскричала мисс Мэплторп, когда он проскользнул в дом через заднюю дверь, оставив Юпитера с ослабленной подпругой в рощице за деревьями под попоной от холодящей росы и с сочной травой вокруг.

— Пьяна ли она все время или нет? — спросил он на кухне, где не было подслушивающих ушей.

— Насколько я могу судить, она чаще трезва, чем пьяна, но она актриса и гребла бы хорошие деньги на сцене. Сейчас она трезва и расхаживает туда-сюда, будто она тут хозяйка. Но что мне делать, если ей вздумается пойти погулять?

— Иди с ней, Мирри.

— А что мне делать, если она решит поехать в Лик? Или в Стоук-он-Трент?

— Поезжай с ней. Но ведь спрашиваешь ты не об этом, верно? Ты хочешь знать, можно ли тебе употребить силу?

— Да, правда.

Когда она сочла, что его молчание затянулось, она ткнула его под ребра.

— Ну? Употребить мне силу или нет?

— Нет. Не знаю, что ты сделала, чтобы обе ее сестры учуяли неладное, но что-то ты сделала, а Лидия ведь не какая-то паршивка с навозной кучи, как твои девки в Шеффилде, Мирри. Тебе следовало бы ходить на цыпочках.

— О черт! Я знала, что это слишком уж легко!

— Так много денег и так мало работы, хотела ты сказать?

— Да. Дай мне точные указания, Нед, или ищи-свищи свою компаньонку. И увидишь, твоя мадам быстрее молнии окажется в постели какого-нибудь мужика! Ты знаешь, как я удерживаю ее в «Хеммингсе». Мои… э… помощники совсем истощились, обслуживая эту сучку.

— Ну, ты для этого их и захватила. Указания… Дай сообразить… Если стервоза поедет в экипаже, ты едешь с ней. Если она идет гулять, ты гуляешь с ней. И накорми своих ребят шпанской мушкой или чем-нибудь вроде, что им требуется, чтобы продолжать ее трахать. — Он начал натягивать перчатки такие большие, что их приходилось шить ему на заказ. — Только помни, что покончить с тобой может просто наведение справок о маркизе Райпоне.

— Плевать мне на маркиза Райпона! Вспомни, что зовут меня не Мирабель Мэплторп.

— Может быть, у кого-то найдется сказать что-нибудь про мисс Мириам Матчем.

— Подыскал бы ты для твоей грязной работы кого-нибудь другого, Нед!

Он задержался у двери и засмеялся.

— Подбодрись, Мирри! Говорят, и в Новом Южном Уэльсе есть бардаки. Нет-нет, я шучу. За Недом Скиннером ты, как за каменной стеной.

Когда он подошел к Юпитеру, то не стал затягивать подпругу, а снял с него седло, сменил уздечку на недоуздок и привязал коня так, что он мог щипать траву, оставаясь за деревьями, которые заслоняла от дома высокая живая изгородь. Позаботившись о Юпитере, Нед растянулся на земле и некоторое время дремал. Он мгновенно пробудился — со стороны дома доносился шум. Люди метались туда-сюда, словно в спешке.

Сомкнулась темнота. Нед Скиннер продолжал наблюдать. Да, он не ошибся! Они сбегали отсюда! Подъехал фургон, был загружен лучшей мебелью вместе с коврами и уехал с двумя из пятерых мужчин на козлах. В полночь из дома вышла Мирри с птичьей клеткой, как раз когда от конюшни подъехала коляска, села в нее со своей горничной, а двое ее подручных взгромоздились на козлах. Коляска укатила, оставив в доме Лидию и одного из мужчин. Нет, Лидию должны были оставить одну. Пятый подручный вскоре появился в тележке, покрикивая: «Пошел! Пошел!» на своего грузного пони, и тот затрусил неуклюжей рысцой. Возможно, увозит серебряные приборы, саркастически подумал Нед.