Только мы - Иар Эльтеррус

Прохожие, завидев странную компанию, старались не обращать на нее внимания. Все уже понимали, что эти скоро уйдут в свой непонятный золотой туман. Происходящее пугало людей, вызывало у них недоумение, обиду, растерянность. Они ощущали, что их просто бросают, но не осознавали почему и за что. Однако после устроенного байкерами кошмара подходить к неформалам просто опасались. Кто их знает? Лучше не рисковать.

Постепенно темнело, мертвенным светом загорались фонари, мимо ехали машины, шли люди. А компания все также двигалась в сторону гавани, где их дожидался построенный старым капитаном парусник с командой из молодых юнг, совершивших недавно кругосветку. Полиция в отдалении сопровождала ролевиков, негласно охраняя их – неприятностей никому не хотелось. Пусть уж тихо-мирно убираются, ничего не вытворив напоследок.

– Видал уже, как они сваливают? – спросит молодой полицейский сержант у напарника, пожилого усатого мужика с нашивками лейтенанта.

– Видал… – недовольно пробурчал тот. – Туман золотой поднимается, они туда ныряют – и все. Мы тогда брать их хотели, кинулись следом. Ага, как же! Об ощущениях говорить не буду, тошно.

Он содрогнулся, вспомнив, как нечто огромное и незримое мгновенно оценило всю его жизнь и с отвращением вышвырнуло вон, словно он был каким-то мерзким насекомым. С тех пор лейтенант пытался понять, что же в нем такого отвратительного – ведь жил, как все. Да, брал, так все же брали! Жить-то на что-то надо, сын в институте учится, да и начальству отстегивать регулярно приходится. Он даже сходил в церковь, но ничего, кроме разочарования, это не принесло.

Вскоре компания вышла на стрелку Васильевского острова. Ролевики расселись на парапете и молча подняли вверх банки и бутылки, прощаясь с родным городом. Нева несла мимо них свои мутные воды, за нею виднелся Зимний дворец. Все слова были давно сказано, все итоги подбиты. Каждый взял с собой только самые дорогие вещи на память, но никто не взял оружия, подсознательно зная, что если оно понадобится, то придет само.

– Прощаетесь? – заставил ролевиков повернуть головы сухой, надтреснутый голос.

Перед ними стоял аскетичного вида монах в потрепанной черной рясе. Он с грустью смотрел на компанию, переводя вопрошающий и требовательный взгляд с одного на другого.

– А вам-то что? – безразлично отозвался парень в черных джинсах и синей куртке с множеством карманов. – Вы Его предали! Вот и оставайтесь наедине со своим предательством!

– Стой, Торвин! – положил ему руку на плечо другой, уже седоватый человек с морщинами на осунувшемся лице. – Этот не предавал, этот – настоящий!

– Надо же, – удивился тот. – Такие еще остались? Тогда не удивлюсь, если он и сам вскоре уйдет.

– Но мы же не верим в Единого, для нас есть только боги, и их много… – удивилась девчонка в косухе и не шедших ей светлых джинсах.

– Ты потом поймешь, – печально сказал седой и повернулся к монаху. – Вы что-то хотели?

– Уже ничего… – Голос того слегка дрогнул. – Я все увидел. Простите нас, мы не выполнили свой долг, не смогли…

Он понурился и шаркающими шагами двинулся по набережной. Его догнал чей-то голос:

– Такие там тоже нужны!

Однако монах не ответил и вскоре скрылся из виду. Ролевики переглянулись и совершенно одинаково улыбнулись, ощутив его уход туда, куда вскоре уйдут и они сами.

Затем все встали и, не обращая внимания на поспешивших отойти полицейских, направились к гавани.

– Добро пожаловать на борт! – широкой улыбкой встретил их старый капитан.

И едва все оказались на корабле, отдал команду поднять паруса. Парусник величаво отвалил от причала и скрылся в золотистой дымке.

* * *

За тем, кто прав, никто не пойдет,

Тому, кто свят, никто не поверит…

Надежда на лучшее, книга Исход,

Прилипчивый ужас, дыхание Зверя.

Мистардэн

Новицкий понуро сидел в своем рабочем кресле, пальцы судорожно скребли по столу. После ухода Саши Краснова ему было очень плохо и больно, он пытался осознать, что же он сделал в жизни не так, да и что вообще не так в этом мире, раз от него отвернулся Бог?..

Окончательно добил полковника панический звонок Патриарха, сообщившего, что монахи и священники, отправленные уговаривать неформалов остаться, сами исчезают. Мало того, некоторые дальние монастыри почти полностью опустели – по рассказам оставшихся, монахи пропадали прямо во время молитвы, их окутывал белый свет, и они словно растворялись в нем. По словам Патриарха, ушли искренне верующие, не желающие прогибаться в угоду системе.

В последнее время Новицкий перестал звонить Халеду, ему было противно общаться с этой тварью. Однако тот позвонил сам и сообщил, что не теряет надежды предотвратить катастрофу, на что полковник презрительно хмыкнул. На вопрос «Каким образом?», координатор ответил, что кое-кого из неформалов удалось заинтересовать жизненными благами. Новицкий едва в голос не расхохотался. Этот идиот, похоже, не понимает, что продаться могли только те, кто на самом деле неформалом не является! Но объяснять что-либо Халеду посчитал бессмысленным – не поймет, живет в определенных координатах и в принципе не способен за них выйти.

Насмешливо ухмыляясь, полковник слушал разглагольствования координатора о том, что тот не теряет надежды уничтожить кого-то из ключей или замков. Что, мол, не все умеют телепортироваться, что в Парагвае и Чили развернута настоящая охота на Берина, Мартинеса, Рагнара и Сашими. Халед также сокрушался, что в Саудовской Аравии продолжается страшная песчаная буря, из-за чего не получается обнаружить Фатиха и Джонсона. А когда Новицкий спросил, что с поиском Солнцева, координатор только зло выругался, затем пробурчал, что тому пока удается скрываться. И пообещал поотрывать кое-кому головы, если не найдут. Полковник слушал его и понимал, что отходит все дальше от проблем этого мира, что ему все это уже почти безразлично, но остается еще долг. При этом Новицкий никак не мог толком понять, чего же ему нужно.

В мире происходило то же, что и в России, разве что пока в меньших масштабах. Или же правительства просто занижали число исчезнувших, что было вполне возможно.

Новицкий читал бесчисленные сводки и горько улыбался – ситуация становилась все безнадежнее с каждым днем. Впрочем, он все чаще задавал себе вопрос: «Для кого безнадежнее?» И не знал, что ответить. Для остающихся? Да. Для уходящих? Вряд ли. Узнать бы еще только куда они уходят. Но этого, скорее всего, ему знать не дано. Если уж старый друг, отставной безногий майор, с которым вместе воевали в Чечне, не сумел ничего объяснить и поспешно уковылял на своих костылях в загоревшуюся стальным светом стену, помахав полковнику на прощание. Это ножом резануло по сердцу.

– Прав был Патриарх, чтоб ему… – прошептал Новицкий пересохшими губами. – Лучшие уходят… Лучшие! Господи, неужто все? Неужто мы такие подонки, что нас даже пожалеть нельзя?..