Угадай кто - Крис Макджордж

– Шеппард! Черт побери!

Говорило его красноглазое, задыхающееся в углу отражение – и зрелище это заставило Шеппарда встать. Он оттолкнулся от пола руками, проверил, держат ли ноги. Кажется, держат. Он поднялся.

Эрен Карвер. Он оказался прав.

Ведь Шеппард напрочь забыл об этом человеке. Воспоминание о мистере Джефферисе он скомкал, как ненужную бумажку, и закинул в самый темный угол сознания. Он придумал свою версию событий, которые разыгрывались в течение нескольких месяцев тысяча девятьсот девяносто второго года, и даже сам поверил в нее. И сделалось только хуже.

Удержав равновесие, Шеппард вытянул руку, чтобы обогнуть кровать. Райан и Мэнди все еще стояли, Та, что в наушниках, снова залезла в берлогу под столом, а Констанция принялась, как и раньше, раскачиваться на стуле. Он подвел их один раз или даже два, но этого оказалось мало. Эрен намерен унижать его и дальше, сколько ему захочется.

– Шеппард, – сказал Райан.

Молодой человек был очень напуган и в то же время злился. Ему не нравилось, когда его держали в неведении.

– Шеппард! Черт побери, что происходит? Кто этот человек? И что он хотел сказать, когда просил рассказать правду?

– Пожалуйста, Шеппард, – добавила Мэнди.

Шеппард заглянул ей в глаза: надежда в них совсем угасла.

Та, что в наушниках, смотрела через всю комнату на таймер. Она пыталась дышать сквозь рукав кофты, словно так можно расходовать меньше воздуха.

Констанция закрыла глаза и даже казалась спящей. Было видно, что ей уже на все наплевать.

Шеппард оглядел всех по очереди. Глядя на их лица, он видел всю свою жизнь, все, от чего всегда бежал. И вдруг он вспомнил, каким был тогда. Он просто хотел стать знаменитым. Он улыбнулся, когда неожиданно понял, что нисколько не изменился. Он хотел, чтобы люди его знали.

«Порой мы хотим лишь одного: чтобы нас видели» – так однажды сказал старина Уинтер. Шеппард запомнил эти слова, потому что, если отбросить все лишнее, именно этого он и желал всегда. Чтобы его видели.

Так ли это? Ответ принес облегчение. Наконец-то!

– Я обманщик. Мошенник и лжец. Точнее не скажешь.

– Что? – не понял Райан.

– Я стал известен под именем Юный Сыщик. Но это все неправда. Я не раскрывал убийства Джорджа Джеффериса в девяносто втором году, даже вообще не играл в этом большой роли. Раскрыл убийство Эрен Карвер, сын убийцы. Он был очень умен, вообще был потрясающим парнем во всех отношениях, мне до него далеко. Он был моим другом. И я его предал. В сущности, я напялил на себя его маску. Двадцать пять лет говорил всем, что убийство, то самое, раскрыл я. И Эрен не выступил с опровержением, потому что дело зашло слишком далеко. Все поверили, что это – я. В общем, Морган Шеппард – это ноль без палочки. Поэтому мы все и оказались здесь. Тот человек в телевизоре и есть Эрен, хотя теперь он называет себя другим именем. Он издевается надо мной, доказывая всем, что я не тот, за кого себя выдаю. И он прав.

Шеппард опустил глаза: не было сил выдерживать их взгляды. Эрен наблюдал за происходящим, и, насколько Шеппард догадывался, остальные тоже смотрели на него. Во всяком случае, он на это надеялся. Моргану Шеппарду настало время умереть – хотя бы в той ипостаси, в какой он жил до сих пор. Этот человек исчез, он сбросил прежнюю личину, как змея сбрасывает кожу. И не актом свободного выбора, а по необходимости. И Шеппард не знал, не приведет ли это к тому, что он потеряет себя.

Никто не сдвинулся с места, но у него оставалось еще одно дело. Он за всю свою жизнь никогда не совершал бескорыстных поступков, но теперь сделает это. Из четверки заложников в этой комнате он должен спасти троих – один убил его друга, но остальные должны остаться в живых. Да черт возьми! Все четверо должны остаться в живых.

«А убийца? Мы же застряли здесь вместе с убийцей».

Шеппард зашел слишком далеко, он это понимал. Он вырвался за пределы своей личной преисподней и пришел к тому, что гораздо больше, чем убийство, гораздо больше, чем просто обман. Он – человек, который дурачил целый свет. И он полагал, что обман не раскроется до конца жизни.

Час расплаты наступит согласно таймеру и будет зависеть от того, насколько глубоко они дышат.

– Черт возьми, не пойму, о чем вы толкуете, – сказал Райан.

– Все, что я сказал, – чистая правда.

Он сделал вдох и выдох, наслаждаясь дыханием. И тут же одернул себя: это в последний раз. Теперь он станет дышать едва-едва. Чтобы подарить остальным драгоценное время, которое, возможно, поможет им выбраться.

Мэнди все еще пыталась осмыслить услышанное. Но до всех остальных в конце концов, похоже, дошло. Та, что в наушниках, смотрела на него безумными глазами. К Констанции тоже вернулся интерес к происходящему, она оживленно озиралась вокруг. Райан побагровел и надул щеки, – казалось, он вот-вот лопнет.

– Вы это серьезно? – спросил он, выступая вперед, как павлин, распускающий хвост. – Так вот, значит, в чем дело! Это из-за вас мне придется здесь сдохнуть? Выходит, с самого начала вся заваруха была из-за вас? И я, и Мэнди, и Рона, даже Констанция с Аланом… все мы ни при чем? Пешки, статисты для этого спектакля?

– Мне очень жаль, – сказал Шеппард.

А что еще мог он сказать?

– Да вы просто шут гороховый, – сказал Райан. – И сволочь вдобавок. И вы могли себя уважать после этого?

Легко.

– Райан, прости. Я не хотел, чтобы так все случилось.

– Да, конечно, он не хотел. И все-таки…

– Послушайте, Райан, вы все мне нужны. Мне нужна ваша помощь. Я хочу всех вас спасти. Спасти и тебя, и Мэнди, и Ту, что в наушниках, и Ахерн. Да черт возьми, я хочу спасти даже тело Алана, чтобы достойно похоронить его. Я понимаю, для меня это конец. Я покойник. Эрен ни за что не выпустит меня отсюда.

– Откуда вы знаете?

– Я хорошо знаю Эрена, он человек решительный. Но это еще не все. Он справедлив. Понимаешь?

– А с чего вы взяли, что мы будем и дальше вас слушать? Что мы и дальше будем вам доверять?

– А с того, что это еще не конец. Вы можете ненавидеть меня – пожалуйста, сколько хотите, но – потом.

– Он прав, – отрешенно сказала Мэнди.

– Спасибо, – отозвался Шеппард.

Он попытался улыбнуться. Но улыбка далась ему огромным усилием. Далеко в расследовании он не продвинулся, застопорился, когда Алан снова надел на него наручники.

И вдруг Мэнди размахнулась и отвесила ему мощную пощечину. Неожиданно крепкую – никогда бы не ожидал от такой маленькой девушки. От удара он мотнул головой и почувствовал, как на щеке проступает красный след ее пятерни.

Мэнди, милая девушка, которая всегда была на его стороне, очень на него рассердилась.

– Зачем вы это сделали? Зачем вы это сделали? – повторяла она снова и снова. – Зачем вы это сделали?