Жена в наследство. Книга вторая  - Елена Счастная

– Ну, что ж… – Хилберт опустил на меня взгляд, легонько приобнимая за талию. – Попробуем и правда изменить этот мир. С Пустошью бороться мы не можем, зато излечить химер попытаться можно. А уж с теми знаниями, что хранятся в твоей голове…

Он мягко коснулся моих собранных в пучок волос. Их я прилично остригла, оставив длину чуть выше пояса. Женщины осуждали, конечно. Как и то, что я решила – по открытой протекции мужа – влезть в дела Ордена. Судачили, мол, в один ряд с Драконами себя поставила. Но те, кажется, не были против: я знала многое, о чём они не имели понятия. Я хотела изучать Ключи дальше, чтобы, возможно, скоро они стали полезны для Ордена, даже не передавая свои силы Стражам. Пока будущее моей задумки было смутно, но эта идея так захватила меня, что трудности не пугали. Особенно при поддержке мужа.

Я обернулась. За нами следом шли Дине и Эдит – без второго Главы и её Ключа ничего не вышло бы. А ещё дальше выплывали из серого тумана, осторожно ступая на почти священную землю, все химеры, кого удалось собрать по связям Эдит. Их оказалось не так уж много. Они умирали или пропадали в Пустоши, совершенно потеряв всё человеческое в себе. Каждый день.

Теперь им, наверное, не верилось. Так же, как нам недавно. Мы двинулись дальше знакомой тропой, в конце которой стояла первая деревня оудов. Но шло время, а в просветах между деревьев не появлялся огонь на мосту. Мы зашли за поворот – вот он, каменный горб, перекинутый через реку с одного крутого берега на другой. Но чаша была пуста, а на дне её обнаружились только давно потухшие угли.

– Может, они перестали зажигать огонь, как только мы нашли их? – пожала плечами Дине.

– Может быть, – протянул Хилберт.

Но первый шип беспокойства впился в сердце – и дальше мы пошли быстрее. Наверное, наше смятение передалось и остальным, потому что позади вдруг стало слишком шумно. Люди загомонили, обсуждая то, о чём они сами понятия не имели, обмениваясь догадками. Послышались даже первые упрёки, но пока осторожные и неуверенные.

Всё же люди всегда останутся неблагодарными существами, которые считают, что кто-то обязан о них заботиться. Первое сомнение в том – и волна недовольства тут же норовит смыть обидчиков.

Скоро мы дошли до деревни, и хоть час был не поздний, сразу стало понятно, что тут слишком тихо для обитаемого поселения. Первый дом, куда мы стучались в тот день, как пришли сюда, – и никакого ответа даже после десяти попыток. Да и к тому же показалось, что небольшой двор слишком запущен. Несмелый снег помалу покрывал заросший бурьяном газон – а я точно помнила, что ничего подобного здесь не было: хозяева ухаживали за своей землёй, и никакой лишней былинки не попадалось на глаза. А тут…

Я легонько дёрнула Хилберта за рукав, взглядом обводя двор вокруг нас, – и он тоже понял. Изгнанные толклись чуть поодаль – под присмотром Стражей, которые, не слишком привлекая к себе внимание, всё же окружили их заслоном – на всякий случай.

Дальше мы пошли в тот дом, где останавливалась Дине – тоже тишина. Ни света в окне, ни следов на влажной земле дорожки, которые сказали бы, что здесь недавно кто-то проходил.

– Что-то это всё паршиво попахивает. – Хилберт сжал губы до белизны, глядя вдоль улицы в ту сторону, где стояла обитель старейшин.

– Ну, не могло же это быть массовым видением. – Я заглянула в его лицо. – Мы ведь разговаривали с ними, ели с ними за одним столом. И тот праздник… Он ведь был.

Конечно, был – он даже запечатлён на портрете, что подарила брату Дине в день возведения его в ранг Главы. Но теперь всё это становилось похожим на безумие – общее безумие, что охватило всех, кто был здесь с нами.

Мы так и шли насквозь через деревню, заглядывая в каждый двор и дом. Везде было закрыто, а бить окна, чтобы пролезть внутрь, конечно, никто не стал. Как-то это слишком походило на надругательство. Как будто мы оказались теперь на старом кладбище.

Поначалу Изгнанные роптали – всё громче и громче. Требовали ответа – отдельными выкриками. А как деревня закончилась – смолкли.

И ничего не оставалось делать, как идти до обители. До сих пор не верилось, что всё это происходит с нами. В душе всё сильнее билось отчаяние и непонимание того, что происходит, почему деревня оказалась заброшенной как будто много лет назад. Почему не осталось следов житья, если оуды вдруг снялись с места и куда-то ушли?

Обитель не дала ответов. Она оказалась открыта – как, наверное, ей и положено. Но в кельях, на кухне и в хозяйственных комнатах так же было пусто. Только в покоях Лоссера отыскалась наполовину развеянная кучка праха. Как будто тот, кто здесь жил, просто рассыпался, как древний пергамент – от одного прикосновения.

– Что происходит? – задали нам прямой вопрос из толпы, когда я, Хилберт и Дине с Эдит снова вышли наружу из затхлой, набитой старой пылью обители.

– Оуды были здесь, когда мы приходили сюда в прошлый раз, – спокойно и, казалось бы, невозмутимо пояснил Хилберт. Но я чувствовала, как он буквально кипит гневом внутри. Как играют желваки на его щеках, как дыхание резко вздымает грудь.

– Так где же они? – выкрикнул другой голос.

– Мы не знаем. Нужно дойти до храма, чтобы понять окончательно.

Изгнанные снова притихли – но лишь до поры. Как только на них свалится ещё одно осознание, что оудов нет, они налетят на нас своей злостью. Может быть, попытаются убить: им терять нечего.

Снег лениво сыпал на почти уже пропавшую тропу, что вела к храму. Тихо хрустела подмёрзшая к вечеру трава. Хилберт перебирал мои пальцы своими, держа меня за руку. Он размышлял, наверное, о тех возможностях, что ещё останутся у нас, если и в храме не окажется никаких ответов.

Под сводом храма сиял зеленовато-синий свет. Как будто он защищал не только себя, но всё пространство вокруг него на многие километры – от влияния Пустоши. Как только я ступила в ворота, меня словно закололо изнутри – коротко, легонько. Наполняющая всё вокруг сила была так же велика, как год назад или сотню лет. И чем дальше мы двигались по широкому проходу к алтарю, тем отчётливее я понимала: они возродились только для нас. Их энергия, накопленная здесь, поддерживалась душами пропавших оудов. Они растворились: наверное, без мучений, радуясь, что однажды их сила пригодится кому-то. Хилберт первым дошёл до жертвенного камня и склонил голову, рассматривая толстый фолиант, что лежал на нём. Вряд ли в него поместилась вся мудрость оудов, но любое знание, любая подсказка была бы нам сейчас кстати.

Хилберт осторожно приоткрыл книгу и прочитал, что было написано на титульном листе.

– Это описания ритуалов, связанных с Ключами и Стражами, – проговорил он озадаченно.

– Вряд ли там вот так просто описан ритуал исцеления химер, – фыркнула я.

– Вряд ли, – согласился муж. – Но нам это и не надо.

Я приподняла брови, глядя на него. Хилберт поднял книгу с алтаря, и, проскользнув между её страниц, на пол плавно опустился ещё один листок. Йонкер поднял его и пробежался взглядом по одной-единственной строчке. Хмыкнул тихо и повернулся к Изгнанным, которые с почтением озирались кругом и теперь как будто совсем позабыли о том, чтобы возмущаться. Даже Стражи изменили собственной сосредоточенности и зевали по сторонам. Свет струился на наши головы, осыпался холодными искрами, не жаля.