Достойны ли мы отцов и дедов - Станислав Сергеевич Сергеев

— Хорошо. Что в Молодежном?

— Всё идет, как договаривались. Увеличенный транспортный портал, который мы использовали при выходах на плацдарм под Борисполем, проверен, и генераторы для изменения конфигурации поля по твоим схемам уже установлены — сам возился. Теперь дело за тобой, командир: настроить и запустить систему.

— Нормально. Давай сейчас разберусь с текучкой, и займемся новым крупным проектом, а то мы как-то всё пустили на самотек.

— Не спорю. Решение за тобой…

— Понятно, приглашай железнодорожников, будем творить великие дела.

Это была наша давнишняя идея — восстановить железнодорожное движение в Крыму. И первым этапом ставилась задача подготовки путей от симферопольского вокзала до поселка Молодежное, где у нас находился второй бункер, который мы хотели переориентировать для путешествий в 1914 год. Там шла добротная двухколейка, по которой до войны регулярно проходили составы в Симферополь и Севастополь со всего СНГ. Поэтому наш стройбат расчищал пути, а собранные откуда только можно инженеры готовили подвижной состав и в первую очередь строили настоящий бронепоезд на базе рельсоукладчика.

В плане обучения предков новым технологиям в новоорганизованное управление железнодорожных войск были откомандированы инженеры из Советского Союза, которые с ходу включились в процесс и на данный момент оказывали существенную помощь.

Совещание было недолгим: глава управления, бывший подполковник железнодорожных войск России, седой, но весьма крепкий и принципиальный дядька взялся рьяно за дело и по прошествии недели уже докладывал о серьезных достижениях, что не могло не радовать. В сопровождении усиленной охраны была проведена разведка путей вплоть до Чонгара. Хотя в некоторых местах полотно умудрились разобрать и растащить рельсы и шпалы, но это было не смертельно и могло быть восстановлено в течение нескольких недель при наличии соответствующих условий, которые мы были в состоянии обеспечить. Убедившись, что по этому направлению всё идет нормально, вызвал следующего посетителя, и уже через пару минут углубился в проблемы психологической поддержки прибывающих переселенцев и организации системы инклюзивного образования.

Отдельно и без свидетелей принимал нашего импровизированного министра финансов, Колю Кафтайкина, у которого оказалась тяга к собирательству ценностей и организации их хранения, причем всё это делалось в режиме строгой тайны. А так как Коля до этого служил у внутряков и занимался курированием Рынка в переходе на Москольце, то у него очень неплохо получалось продавать как бы на черном рынке из-под полы продукты и горючее за золото, серебро и предметы роскоши, которые бы ценились в прошлом. Нам страшно были нужны оборотные средства, за которые в той же царской России или Аргентине 1942 можно было бы закупать продукты, простые медикаменты и, при необходимости, размещать частные заказы на производство и доставку нужных нам вещей. Коля уже давно стал закулисным дирижёром нашего черного рынка и частенько даже выезжал на закупки в неконтролируемые нами районы Крыма. Этот невысокий жилистый прапорщик с добродушной улыбкой, которого поначалу многие принимали за простого лоха и пытались обуть, сумел развернуться на полную катушку. Несколько раз он попадал в переплеты на стрелках со всякими отмороженными копателями, и нам приходилось экстренно привлекать серьезные средства, вплоть до тяжелой артиллерии и установок залпового огня. А после того как одну из банд просто раскатали таким образом, хитрый прапорюга оставшимся в живых выставил бешеный штраф за якобы потраченные средства на незаконное и секретное применение оружия — якобы пришлось башлять друзьям из личной охраны самого Оргулова. После этого у него появилась дополнительная статья дохода — платное нанесение ракетно-бомбовых ударов по указанным целям в указанное время, причем конфиденциальность гарантировалась. Через некоторое время, во время разборок за территорию, где можно собирать ценности для продажи военным, один из полевых командиров не растерялся и, быстро связавшись с Кафтайкиным, обговорил цену, калибры, количество боеприпасов и время нанесения удара, и с особым удовольствием наблюдал, как тяжелые гаубичные снаряды превращали в щебенку укрытия незадачливого конкурента. Естественно, всё это делалось под строжайшим контролем нашей службы безопасности, тем более Коля был ее тайным сотрудником и давно уже имел звание старшего лейтенанта. А бандиты друг перед другом хвастались личным знакомством с ним и возможностью в случае чего за определенную мзду выйти на того же Васильева и толкнуть ему найденный где-то в развалинах подбитый танк, или даже на саму Артемьеву, если появлялась интересная информация о залетных гастролерах.

Но помимо такого рода бизнеса Кафтайкин курировал один особо секретный проект, напрямую связанный с нашим путешествием в 1914 год. Да, именно так. Он сумел собрать несколько одаренных программистов, художников, граверов и занялся самым невинным делом — подделывал деньги вероятного противника в том времени: английские фунты, немецкие марки и американские доллары, образцы которых мы привезли в изрядном количестве, документы, купчие, закладные — и многое другое. Наша полиграфическая техника была на высоте, и на момент начала второй фазы операции задел по золотовалютным резервам впечатлял и позволял проворачивать весьма и весьма серьезные операции.

Потом была Ирина, руководитель службы воздействия на общественное мнение в подконтрольных мирах. Высокая рыжеволосая красавица до войны работала простым психологом-методистом в джанкойском отделе образования, не сильно афишируя, что до этого трудилась в PR-агентстве в Москве и провела несколько серьезных избирательных кампаний на очень высоком уровне. Из-за болезни матери она была вынуждена перед войной вернуться домой, в Крым, и тут оказалась в кровавом тумане гражданской войны, но сумела вовремя сориентироваться и выжила в одном из бункеров Херсонской области. Когда я ее стал пробивать через Семенова, он сначала махнул рукой, но уже через несколько дней вывалил мне целое досье, где Ирину характеризовали очень высоко в профессиональном плане, и оказывается, до отъезда на родину она проходила по спискам возможных кандидатов для привлечения на постоянную работу в ФСБ, чуть ли не в отдел общественных связей. Хотя, как по мне, ее, скорее всего, после соответствующей доподготовки направили бы заниматься информационными войнами. Вот такой кадр нам случайно достался. Но девушка оказалась вполне вменяемой и быстро влилась в коллектив, и после множества разноплановых проверок была допущена к тайне путешествий в 1914 год и озадачена проблемой захвата информационного пространства сначала в Российской империи, а в перспективе и в Европе.

Вот с ней мы долго совещались, причем я пригласил Артемьевых, Дегтярева, Васильева для коррекции и обсуждения плана мероприятий. В свете имеющейся информации всё выглядело логично, легенда нашего эффектного появления в том мире тщательно проработана, и с этого момента был начат отсчет времени до нашего официального проникновения в 1914 год.