Судоку для убийцы - Шелли Фрейдонт

Под кубиками оказался старый альбом в кожаном переплете. Кейт положила его на пол, уселась рядом, перелистала. Увидела фотографию родителей профессора. Профессор в коротеньких штанишках и матроске. С Джейкобом Доннели в подростковом возрасте во время шахматного турнира. Мэриан, Вилетта, Джейкоб и профессор 15 белой летней одежде. Еще один снимок — улыбающиеся лица, выглядывающие из прорезей в фанерном щите с нарисованными красотками в пляжных костюмах и их телохранителями.

Газетная статья и фотография шестерых молодых людей — среди них Джейкоб и профессор, члены интеллектуального клуба Бостонского университета. Профессор был президентом клуба, а Джейкоб — вице-президентом. Может, тогда и началась между ними вражда? Джейкоб всегда был вторым, а профессор — первым. Может, всему виной ревность? На следующей странице она увидела университетский диплом профессора.

Несколько страниц посвящались газетным статьям. Еще одно проникновение в частную жизнь наставника. Должно быть, головоломки он начал собирать уже в колледже. Кейт увидела статью об открытии музея головоломок в Великобритании, другая статья была посвящена украденному потиру, еще две рассказывали об обнаружении каменных головоломок в древнем китайском захоронении. Кейт внимательно прочитала статьи. Ее интересовало все, что составляло жизнь учителя.

Дошла до пустой страницы и заметила на ней маленькие черные уголки. Догадалась, что оттуда вырваны фотографии.

На следующей странице Кейт обнаружила статью об открытии музея головоломок и сопровождающую ее фотографию. На снимке профессор наблюдал за тем, как на здании устанавливают надпись — «Музей головоломок Эйвондейла». Профессор — высокий и красивый, хотя и немного грустный. Дата не была проставлена, но Кейт догадалась, что это произошло после его женитьбы на женщине, которая его не любила, и потери женщины, которая любила.

Кейт судорожно вздохнула. Может быть, числа все-таки лучше, чем люди. По крайней мере, они надежнее. Да, порой ей хотелось плакать от усталости, зато сердце у нее билось ровно.

На следующей странице она увидела приглашение на свадьбу Мэриан Тисдейл и Артура Комптона. Свадебной фотографии и снимков семейной жизни профессора Кейт не увидела.

Она перевернула страницу и увидела себя. Несколько страниц были посвящены ей. Вот она, с кое-как заплетенными косичками, стоит в лабиринте, сжимая в руках кубик Рубика. Она не помнила, когда он ее фотографировал. А вот она и профессор стоят по обе стороны гигантской тыквы.

Им удалось точнее всего определить ее вес. «Сто шестьдесят три фунта», — вспомнила Кейт. Она выиграла соревнование по разгадыванию головоломок и удостоилась звания лауреата.

Профессор сохранил все, что она когда-либо сделала.

На следующей странице она увидела Гарри, снятого полароидом. Мальчик с гордостью демонстрировал шифр, который ему удалось разгадать.

После этого опять пустые страницы. Снимков должно было быть больше, гораздо больше, ведь Гарри рос под покровительством профессора. Кейт показалось это страшно несправедливым.

Она закрыла альбом, убрала в коробку и накрыла сверху кубиками Рубика. Отключившись от прошлого, прижалась лбом к крышке.

Шорох заставил ее поднять голову. Гарри стоял возле открытой двери, а рядом с ним — Брэндон Митчелл. Лицо шефа было бесстрастным, как всегда.

Кейт поднялась и почувствовала боль в ноге.

Гарри подбежал к ней.

— С вами все в порядке?

— Я просто отсидела ногу.

Голос дрогнул. Кейт смутилась.

Ей хотелось, чтобы они ушли и оставили ее со своими воспоминаниями.

— Шеф пригласил меня в пиццерию. Мы думали, что и вы захотите пойти. В четверг вечером пиво бесплатно.

Кейт сомневалась, что это была идея Митчелла, ну да ладно: можно и сходить.

— Четверг? О, нет!

— А в чем дело? — спросил Гарри.

Кейт поморщилась. В четверг у нее свидание: она пойдет на боулинг с Норрисом Эндельманом. Надо же, чуть не забыла.

— Извините, я бы с удовольствием, но у меня другие планы.

Гарри выглядел разочарованным.

Шефу Митчеллу, судя по всему, было совершенно все равно. Он понимал, что означают «другие планы». И она точно знала, что он думает о женщине, идущей на свидание, когда ей следовало быть в трауре.

Да черт с ним! Если бы он прислушивался к сплетням, а не был таким формалистом, то знал бы, что это — затея тети Пру.

Свидание, по мнению Норриса, прошло что надо. Он и его друзья прекрасно провели время — смеялись от души, делали все, что и другие игроки. Кейт удачно играла, только она, в отличие от других, не прыгала от радости при каждом успешном броске. Она подсчитывала, сколько очков набрала по сравнению с другими, анализировала темп игры, прикидывала результат. От старых привычек ей трудно было избавиться.

Норрис был красивым и мускулистым молодым человеком. Кейт обратила внимание на его хорошие манеры. Все вели себя дружелюбно, после игры пошли пить пиво, смеялись, вспоминая игры, а потом быстро перешли на другие темы: новый двухосный полноприводный автомобиль Джорджа, последняя клиентка Элен в салоне красоты, ставки Норриса в приближающемся футбольном матче «Нью-Инглэнд пэтриотс».

Кейт улыбалась и кивала, но ей хотелось оказаться среди своих математических чудиков. Они бы сейчас обсуждали вероятностные функции и абстрактные числа. Кейт даже вспомнила о Гарри с Митчеллом: сидят, наверное, в пиццерии. Потом подумала, что вряд ли с ними ей было намного комфортнее.

На следующее утро по дороге в музей Кейт проиграла в голове весь этот вечер и пришла к заключению: она не вписалась. Почувствовав отвращение к самой себе, решила, что в следующий раз у нее получится лучше, если вообще будет этот следующий раз.

Гарри снова поджидал ее на ступеньках.

— Доброе утро, Гарри. Дженис снова тебя не пускает?

Гарри покачал головой.

— Не знаю, пришла ли она вообще.

— Ну и хорошо. — Кейт открыла дверь. — Сегодня я сделаю тебе ключ.

Звонил телефон, и она поспешила к столу Дженис, чтобы ответить. Оказалось, что это Даррелл Доннели.

— Привет, Кати. Ты должна знать, что кредит нужно отдать до понедельника. Загляни сегодня утром в банк.

— Да, конечно, — сказала Кейт.

Новости в Гранвилле распространяются молниеносно. Он должен знать, что ее руки связаны, пока юристы не установят подлинность профессорского завещания. Она глянула на свои часы.

— В одиннадцать?

— Хорошо. Жду тебя в это время.

Она повесила трубку.

Гарри, нахмурившись, смотрел на нее.

— Банк. Не беспокойся. Я что-нибудь придумаю.