Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - Жорж Блон

Чтобы отвлечь нападающих, Магеллан посылает нескольких человек поджечь соседние хижины. Туземцы бросаются в атаку.

«Когда они поняли, что у нас защищена грудь, а ноги открыты, они принялись стрелять по ногам. Капитану в ногу попала отравленная стрела, и он отдал приказ организованно, шаг за шагом, отступать».

За исключением семи или восьми человек, в беспорядке обратились в бегство. Туземцы преследовали врагов по неглубокой воде. По одежде они сразу узнали вождя белых… Магеллана теснят, он вонзает алебарду в грудь дикарю, но не в силах ее вырвать. В то же мгновение камень, пущенный из пращи, попадает ему в правый локоть. Пигафетта тоже ранен. Магеллан безуспешно пытается выхватить шпагу из ножен. Ему подбивают левую ногу, и он падает в воду. Его пронзает десяток копий.

«Так, – пишет в заключение Пигафетта, – был убит наш светоч, наша отрада, наш предводитель».

После смерти вождя испанцы повели себя самым жалким образом. Вместо того чтобы организовать контратаку и отбить тело Магеллана, они предложили царьку Мактана обменять останки прославленного капитана на стекляшки.

– Тело нашего врага не продается! – воскликнул Силапулапу.

И оставил его себе в качестве трофея.

Весь архипелаг узнал, что сразить повелителя грома и молнии Силапулапу было не труднее, чем подбить птицу.

Нам никогда не узнать, что стало с телом Магеллана.

Отношение туземцев разом переменилось, и не только из-за поражения испанцев и жалкой торговли за тело Магеллана. После долгих месяцев воздержания матросы при первой возможности набрасывались на туземных женщин. Магеллану кое-как удавалось держать их в узде, но, когда он погиб, матросы вконец распоясались.

Офицеры избрали двух преемников Магеллана: адмиралом назначили его шурина Дуарте Барбозу, который несколькими днями ранее был разжалован из-за непристойной оргии, а его помощником – капитана корабля «Консепсьон» Карвальо. Барбоза начал с того, что совершил непростительную глупость, которая обернулась трагедией.

Малаец Энрике, до последнего сражавшийся рядом со своим хозяином, был ранен и лежал в полузабытьи на борту «Тринидада». Барбоза бранью и тумаками заставил его подняться:

– Теперь ты мой раб и должен работать. Встать! Или отведаешь плетки!

Все, кто при этом присутствовал, молча смотрели, как малаец с трудом поднимается и, не произнеся ни слова, направляется в кубрик.

Через несколько дней, перед самым отплытием, Барбоза решил обменяться с властителем Себу еще кое-какими товарами. Кого послать к нему с предложением, как не Энрике? Малаец выполняет приказ и возвращается с ответом: правитель приглашает нового адмирала и всех офицеров, готовых последовать за ним, на праздничный пир.

– Наверняка это ловушка, – считает Карвальо.

Барбоза пожимает плечами. Офицеры почти в полном составе покидают корабли и занимают места за пиршественным столом. Среди тех, кто остался на борту, раненый Пигафетта.

К вечеру он видит спешащую на веслах шлюпку с Карвальо и альгвасилом Эспиносой.

– Готовится предательство. Быстро, людей и оружие!

Но с берега уже доносятся крики – избиение испанцев началось.

Карвальо отдает приказ открыть огонь, и от пушечного ядра загорается несколько хижин. Затем следует ужасная сцена. Один из офицеров сумел избежать расправы и что есть духу бежит к берегу. Туземцы настигают его, связывают, о чем-то спорят с ним. Энрике рядом, он переводит. Один из кораблей подходит к берегу на расстояние слышимости. Карвальо велит прекратить огонь. Окруженный дикарями офицер – его зовут Серран – кричит, что туземцы согласны отпустить его за выкуп:

– Они требуют две бомбарды и два медных мушкета.

– Пусть сначала отпустят вас!

– Они не хотят. Сначала надо прислать шлюпку с выкупом.

Серран, срывая голос, кричит все это испанцам, пока обступившие его туземцы потрясают копьями. Карвальо задумался. Послать шлюпку? А вдруг туземцы заберут шлюпку и выкуп, а пленника не отпустят?

Минута тянется бесконечно, потом Карвальо поворачивается к берегу спиной и дает команду поднять грот.

«Тринидад», «Консепсьон» и «Виктория» развернули свои форштевни в открытое море. На берегу в тело Серрана вонзились копья. И следом туземцы валят на землю большой крест, который поставили во славу бога белых.

В итоге испанцы потеряли, кроме Магеллана, двух капитанов, которые лучше других знали побережье Восточной Индии, – Барбозу и Серрана. Переводчик Энрике добровольно остался в Себу. Из 265 человек команды уцелело всего 50 – едва хватило, чтобы выйти в море на двух суднах. Было решено пожертвовать каравеллой «Консепсьон», которая давно дала течь.

Из Севильи в экспедицию отправилось пять судов. Первой жертвой стал «Сантьяго», разбившийся у берегов Патагонии. «Сан-Антонио», посланный на разведку в пролив, ныне именуемый Магеллановым, вернулся в Испанию. Теперь лишились и «Консепсьона». Остаются «Тринидад», бывший адмиральский корабль Магеллана, и самый маленький корабль флотилии – «Виктория».

Полгода уцелевшие члены экспедиции разбойничают на Малайских островах. Они захватывают джонки на море и занимаются грабежом на берегу: берут в плен вождей и требуют за них выкуп. Они распутничают и устраивают оргии. Карвальо подает пример, живя на борту судна сразу с тремя малайками. Даже его соратникам показалось, что это уж слишком, и его сместили. И вот новые выборы. Избран триумвират: альгвасил Гомес де Эспиноса и штурманы Бонсеро и Элькано. Хуан Себастьян Элькано, баск по происхождению, был замешан в мятеже на Атлантическом побережье Южной Америки. Магеллан его помиловал и позволил остаться на прежней должности, и с тех пор он присмирел, но теперь решил, что настал его час. Он отправится на Молуккские острова, загрузит побольше пряностей и вернется в Испанию.

По пути испанцы захватили большой корабль, разграбили его и захватили в плен туземца, уроженца острова Тернате.

– Ты знаешь эти места. Если дорожишь жизнью, веди нас к Молуккским островам.

8 ноября 1521 года «Тринидад» и «Виктория» бросают якоря перед Тидоре. «Штурман, – пишет Пигафетта, – заявил нам, что это один из Молуккских островов. Мы возблагодарили Бога и на радостях дали несколько пушечных залпов».

Тидоре был чудесен, жители проявляли неслыханную сердечность. Вождь туземцев оказал испанцам радушный прием и без возражений признал верховенство испанского короля. Испанцы загрузили в трюмы внушительное количество драгоценных пряностей, провизии и золотого песка.

– Вот где рай, – мечтательно говорили испанские моряки, – хорошо бы остаться здесь навсегда.

Но 18 декабря триумвират Эспиноса – Бонсеро – Элькано отдает приказ об отплытии. И почти тут же «Тринидад» садится на мель и дает течь. Отплытие под вопросом.

– Нет, – заявляет триумвират после обсуждения.

Альгвасил Гомес де Эспиноса и пятьдесят матросов остаются для подъема и ремонта «Тринидада». Корабль возьмет курс на Америку и пройдет северной частью Тихого океана. «Виктория» вернется в Испанию в обход мыса Бурь (мыса Доброй Надежды).