Город Змей. Книга 3 - Даррен Шен

— Возможно, стоит дать им следовать своим курсом. Но пойдут ли дела лучше, если эти парни захватят власть? Они ведь навязывают военное положение. Что произойдет, когда будет восстановлен порядок? Змеи планируют контролировать все вокруг, всех, кто приезжает и уезжает. Ты отдаешь им восток.

— Это одна сторона медали. Я предпочитаю думать, что спасаю жизни.

— Может, так оно и есть, — бормочет она. — Мне просто хочется иметь альтернативу. Я не желаю видеть город под пятой виллаков.

— Этого не произойдет, — обещаю я.

— Ты можешь их остановить? — как будто поддразнивает она меня.

— Пожалуй… есть один способ. Я еще не продумал все детали, однако кое-какие соображения имеются. Сейчас я выполняю их приказания, и пусть они думают, что заполучили меня. А в конце мы еще посмотрим, кто кого.

Говоря это, я стараюсь убедить не Аму, а себя самого.

К вечеру пятницы восток — наш. Ожидаемой осады Петушиной площади так и не произошло. Правда, несколько банд оборванцев предприняли пару внезапных атак, но были довольно быстро отброшены Змеями, не потерявшими ни единого бойца. Два триумвирата вышли из боя прошлой ночью и присоединились к остальным в дозоре, оставив три фаланги охранять площадь, поддерживая легенду, что это наш официальный опорный пункт.

К моему удивлению, жители признали нас и начали щедро предлагать поддержку и содействие. Я считаю, что любая помощь во время беспорядков приветствуется, и, кроме того, жители ведь знакомы со многими из Змей — там есть их друзья, родственники, соседи. Они думают, что мы — это часть их. Они ведь не знают о планах виллаков. Возможно, даже узнав о них, жители не стали бы волноваться. Тонущий человек вряд ли будет задавать вопросы тому, кто протягивает ему руку помощи.

Еще более удивительным является стремление банд валить гурьбой в наше дело. Десятилетиями восток представлял собой переплетение интересов банд, постоянно сопротивлявшихся соблазну слияния друг с другом. Даже Фердинанд Дорак не смог обуздать их. Здешние банды боялись и уважали его и платили то, что от них требовали, но никогда не объединялись под его предводительством. Он мог уничтожить любую банду, но на ее место тут же пришла бы другая.

Тот освященный веками стандарт, которому был подчинен здешний образ жизни уже шестьдесят или семьдесят лет, внезапно изменился. Как только Змеи начали распространять слухи о своей мощи, о своих планах стать на востоке тем, чем гвардейцы являются во всем остальном городе, обещать, что они избавят город от Эжена Даверна и его клуксеров, банды просто ломанулись на Петушиную площадь, чтобы предложить нам свою верность и преданность. Ама считает, что корни идут от страха перед клуксерами, гвардейцами и войсками Стюарта Джордана. Восток находится под угрозой, и банды решили, что настало время объединиться, по крайней мере, до тех пор, пока эта угроза не минует.

Я подозреваю, что виллаки имеют непосредственное отношение к этой смене настроений. Помню, как Дорак хвалился Капаку Райми, что создал вождей Аюмарканов и послал их к своим врагам с приказом исполнять его волю. Может быть, новые Аюмарканы действуют на востоке, и некоторые главари банд появились лишь недавно с единственной целью убедить своих последователей прислушаться к призыву Паукара Вами и его Змей.

Каковы бы ни были их мотивации, я тепло приветствую вновь прибывших, навещая Змей на Петушиной площади каждые несколько часов и произнося речи (сначала я несколько зажат, но быстро осваиваюсь), в которых обещаю им новое будущее. Они бурно приветствуют меня, не высказывая никаких претензий, которые, возможно, затаили про себя.

Я стал очень заметной фигурой, успевая одновременно в несколько мест, держа связь со всеми фалангами, раздавая предметы первой необходимости нищим, хмуро глядя в камеры (Паукар Вами никогда не улыбается) и торжественно обещая привести восток к новой славной эпохе. Сначала я не даю никаких интервью, но под конец все-таки общаюсь с корреспондентами, совершив превращение из мистического убийцы в общественного деятеля из гущи народа.

Вначале я чувствую себя несколько сюрреалистично, но удивительно, как быстро человек адаптируется. Я являюсь предводителем Змей менее сорока восьми часов, но чувствую себя так, словно занимался этим много лет. Меня должна насторожить та быстрота, с которой я освоился с ролью лидера, и следует задуматься, как это мое качество могут использовать виллаки, но у меня нет на это времени. Необходимость быть лидером оставляет мало возможностей вспоминать о собственных проблемах. Ты должен усмирить себя и думать только о работе. Видимо, на это и рассчитывали слепые священники.

Представитель Стюарта Джордана звонит в восемь, надеясь организовать встречу, после чего начинается непрерывный поток жополизов, обещающих мир, если предводитель Змей встретится с полицейским комиссаром, чтобы положить конец насилию. Чего реально хочет Джордан, так это примазаться к победившей стороне и приписать себе заслугу прекращения кровопролития. Мы дипломатично тянем и обещаем сделать все возможное. На самом деле мы не собираемся иметь с ним ничего общего. Его дни сочтены — кто-то ведь должен ответить за беспорядки, и Джордан такой же подходящий козел отпущения, как и любой другой, — так что мы подыскиваем на его должность нового человека.

Пока несчастные чиновники пытаются прорваться ко мне, я отправляюсь на улицы, чтобы поучаствовать в стихийном карнавале. Теперь, когда здесь относительно безопасно, людям хочется праздника. Они пережили самый страшный взрыв насилия за последние сорок лет и стали свидетелями рождения новой эпохи, когда жители восточной части города могут похвастаться собственными войсками и больше не должны бояться гвардейцев и бандитов. Время веселиться!

Празднования на улицах затягиваются далеко за полночь, и кажется, что все жители восточной части города высыпали на улицы, чтобы танцевать посреди мостовой и жечь костры на площадях — под строгим надзором, совсем не такие, как дикие костры во время волнений, — а также чтобы запускать фейерверки, наедаться и напиваться вволю, заниматься любовью в машинах и на крышах. Змеи смешиваются с гуляками, принимая их благодарность с вежливыми улыбками, отказываясь от выпивки, наркотиков и других подношений, готовые отразить угрозу внезапного нападения гвардейцев, клуксеров или полиции.

Ама исчезает, когда веселье в полном разгаре, чтобы побыть вместе со своим «отцом». Она обещает вернуться утром, но я прошу ее не беспокоиться.

— Устал от меня, Сапа Инка? — спрашивает она, блестя глазами.

— Великий и могучий Паукар Вами не имеет времени для услаждения плоти, — усмехаюсь я. — Приходи, если захочешь, но для тебя здесь мало работы. Если ты проведешь время с Кафраном, я это пойму.

Она кивает:

— С удовольствием. Руководить армией — тяжелая работа. Если ты уверен, что сможешь доковылять без моей помощи…

— Я постараюсь.

Она наскоро целует меня. Хочется продлить этот поцелуй, но я сдерживаюсь.

— Будь осторожен, Эл, — произносит она. — Беспорядки закончились, но ты обязан быть начеку. Не доверяй никому из этих ублюдков.