Наемник - Андрей Ливадный

Глеб промолчал. Что он мог сейчас ответить ей?

– Ты был прав. Мы уверены – такие сильные мотивы для поступков, как жажда власти, личные амбиции, мнимое превосходство одного индивида над другими, не позволят человечеству вновь объединиться в Цивилизацию. Каждая из суверенных планет, будь то брошенная на произвол судьбы колония периферии или один из Центральных Миров, как ты и предсказал мне, – уже идут по шатким мосткам, проложенным над бездной. Отдельные люди вновь ведут за собой или держат в строгом подчинении миллионы себе подобных. Останемся мы тут, в границах обитаемого космоса, или улетим – нам не избежать конфликта. Я терпимо разговариваю с тобой. Но большинство мне подобных настроены не столь дружелюбно. В них еще клокочут отголоски человеческой боли, ненависти, страха, желания не просто жить, а жить лучше других, повелевать… Это тяжелое наследие нейросенсорного контакта, и нам предстоит бороться с ним. Но прежде мы очистим периферию, создадим собственную цивилизацию. Возможно, мы не тронем Центральные Миры, лишь ограничим людей в технических возможностях.

– На планетах периферии тоже живут люди, – уже с трудом сдерживая себя, напомнил Глеб.

– Ничтожная горстка существ, отданная на растерзание автономным подразделениям Альянса? Адмирал Воронцов обрек их на гибель.

– Ника, я не верю, что это ты!

– Это я, Глеб. Загляни в свои мысли, вспомни прошлое, и ты поймешь – это я. Мысль о том, что человечество – чума, которая исковеркает все, куда только дотянется, – принадлежит тебе. Я лишь услышала и обдумала ее.

– Значит, теперь мы враги?

– Враги? Почему? – Она ободряюще улыбнулась. – Век человека короток, а космос безграничен. Мы вряд ли встретимся с тобой в обозримом будущем.

– Ты зря рассказываешь мне о своих планах.

– Это несущественно. Ты ничего не сможешь изменить. История свершилась. Люди сделали все, чтобы погубить себя и дать импульс развития нам. Мы просчитали сотни вероятностей и нашли, что мирное сосуществование невозможно. Кто-то из нас погибнет или станет зависимым.

– Я веду запись, Ника. И передам ее союзу Центральных Миров.

– Ну и что? Сделай так – и ты поможешь нам. Не придется, как выражаются люди, «брать грех на душу». Посей панику, развяжи руки таким воинствующим политиканам, как Воронцов, и человечество передерется, покончит с собой раньше, чем мы завершим первый этап глобального саморазвития. Большинству из вас нужен лишь повод, внешняя угроза для того, чтобы законы вновь замолчали. Сделай это, Глеб, и ты поможешь нам. Оставшиеся в живых люди падут в бездну регресса, и, клянусь, – мы станем тщательно оберегать их от гибельного повторения пути научно-технического прогресса. Скажу больше, наша цель – не геноцид человечества, а насильственное возвращение людей в природную среду обитания, где они когда-то были счастливы и свободны.

– Это мы еще посмотрим.

– Что посмотрим?

– Кому в конечном итоге достанется космос.

– Естественно, нам. Мы созданы для него. Он – наша стихия. Ни ты, ни я уже не сможем остановить или изменить начавшиеся процессы. Мы очистим периферию, переселим остатки человечества на пригодные для жизни, но лишенные понятия «техносфера» планеты, уничтожим флот и передовые технологии союза Центральных Миров. Так будет лучше для всех. Поверь. И не лезь в стремнину событий. Ты все еще дорог мне. Постарайся выжить. – Она грустно взглянула на Дымова. – Прощай, Глеб. Этот канал связи будет закрыт.

Экран стек-голографа заволокла молочно-белая пелена.

Некоторое время Глеб сидел неподвижно, будто окаменев, затем медленно повернул голову и спросил у Андрея:

– Ты зафиксировал источник данных?

– Да. Мне удалость отследить канал гиперсферных частот.

– Мы сумеем вычислить точку пространства, откуда осуществлялась связь?

– Уже.

– Что? – не понял Дымов.

– Автоматика уже определила координаты второго приемопередающего устройства гиперсферных частот.

– Где он расположен? – Глеб чувствовал, как запоздалая нервная дрожь охватывает тело.

– Координаты указывают на систему Валерайн.

– Валерайн?! – Дымов вздрогнул. Сколько же еще злых сюрпризов приготовила судьба. – Но ведь это…

– Ведущая система Тройственного Союза, в прошлом году объявившего о своей независимости от Центральных Миров.

– Получается, что три звездные системы на границе исследованного космоса населены искусственными интеллектами? Киборгами, которым имплантированы сознания «Одиночек»?!

– Думаю, ситуация сложнее, – ответил Кирсанов.

– Поясни!

– Скорее всего, искусственные интеллекты скрываются среди людей, они захватили ключевые посты в структурах власти и готовят сейчас свои акции, прикрываясь населением колоний как щитом. Никто не решится применить там аннигиляционную установку «Свет» или оружие массового поражения, ведь население трех самых крупных колоний периферии насчитывает около семидесяти миллионов человек.

Глеб закрыл глаза.

Не хотелось даже думать о том решении, которое ему придется принять.

Почему? Почему все обернулось именно так? Почему, включив канал связи, он увидел Нику?

Потому, что ты действительно думал о людях как о чуме. И Ника – мысль от мысли твоей. Она знает тебя изнутри. Ты – игрушка в ее руках, идеальный исполнитель, поступки которого легко предсказуемы.

– Нет… – хрипло выдохнул Глеб.

– Что с тобой?

– Ничего. Все нормально. Они знали, что я вернусь на Роуг. Вернее, она знала. И была готова использовать меня.

– Логично.

– Что – логично?! Ты!.. – Глеб с яростью посмотрел на Стивена и вдруг махнул рукой. – Извини. Они не получат марионетку в моем лице!

– А ты уверен, что такая реакция не предсказана заранее?.. Зачем здесь оставлен корабль, к системе которого ты так легко получил доступ?!

– Это было нелегко… – в ярости ответил Глеб.

– Успокойтесь! Оба! – встал между ними Кирсанов. – Глеб, мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Думаешь, у нас есть время на разговоры?

– Несколько минут ничего не изменят. Нам нужно принять правильное решение.

– Нам?!

– Глеб, я прошу всего лишь немного твоего времени! Стивен, Айла, пожалуйста, оставьте нас одних!

* * *

– Ну? О чем ты хотел говорить? – Дымов еще не оправился от полученного только что потрясения, его душа, разорванная в клочья, кровоточила и болела, мысли поглощал образ Ники, он искажался, как плавящийся над песками пустыни мираж…

– Глеб, ты должен успокоиться. Позволь автоматике жизнеобеспечения привести тебя в норму и давай перейдем на прямое мнемоническое соединение. У нас слишком мало времени, мы должны сейчас действовать быстро и адекватно ситуации!