Война за Пустоши - Михаил Уханов

Но большинство южных орков о боевых мамонтах Севера если и слышало, то давно забыло. И сейчас, когда на них перла ожившая легенда, степняки заволновались. Их строй потерял прежнюю монолитность и стал распадаться на отдельные отряды. Орков было больше тысячи, они превосходили нас в числе, но каждый из степных вождей собирал вокруг себя воинов своего племени, не обращая внимания на остальных. Этой ошибкой надо было воспользоваться, пока военачальники Глуума не восстановили порядок в рядах Орды. И я скомандовал начинать атаку.

Гулко ударили в землю копыта, лязгнули доспехи, и линия бронированных всадников двинулась на заметавшихся орков. От центра к нам на помощь скакало около сотни моих рыцарей, успевших найти себе коней.

Рейдеры на носорогах врезались в строй южан первыми. На подходе их встретили сотни степных стрел, но три живых тарана, не обращая внимания на падающий на них град оперенных вестников смерти, вломились в гущу всадников Глуума. Орки Степи даже не могли использовать свое подавляющее превосходство в числе, им просто не хватало места, чтобы навалиться всем сразу, а чудовища Севера топтали, давили и били рогами любого, попадавшегося на пути. В это время подоспели мамонты. Их удар оказался не столь сокрушительным, как у носорогов, но сами мамонты пугали непривычных ордынских коней гораздо больше. Степные скакуны бесились, не слушали своих хозяев, со спин мамонтов на головы степных наездников непрерывно сыпались стрелы и дротики, и южане дрогнули. Но на помощь истребляемым соплеменникам уже спешили новые отряды всадников, и я повел своих рыцарей навстречу мчащимся на нас противникам.

Не зря все же южные орки старались не встречаться в лобовых атаках с конными рыцарями. Сами бойцы не из последних, зеленокожие Великой Степи проводили бо́льшую часть жизни в седле, с оружием в руках. Но каждый из них привык сражаться сам по себе, лишь из страха или необходимости выжить повинуясь своим племенным вождям. Спаянные дисциплиной, хорошо обученные Черные рыцари умели воевать не только поодиночке, но и единым строем, когда ощущаешь рядом с собой плечо соратника, прикрываешь его и, в свою очередь, получаешь от него поддержку. Мы опрокинули передовых всадников Орды слитным копейным ударом и, не разрывая строя, помчались вперед, сминая и топча всех на своем пути – не хуже, чем носороги Пустошей. Вторая линия рыцарей мчалась за нами, добивая поднявшихся с земли или проскочивших сквозь наш строй. Хотя таких везунчиков было мало. Гоня перед собой уцелевших степняков, мы доскакали до непокоренного вагенбурга. Нас приветствовали криками его уцелевшие защитники. Похоже, они уже не надеялись на спасение и просто готовились продать свои жизни подороже. Подходы к сцепленным повозкам были завалены грудами конских и орочьих трупов, сами возы – утыканы стрелами степняков. В борту одного из возов зияла огромная дымящаяся дыра, а неподалеку я заметил тела двух степных шаманов, укутанных вместо доспехов в знакомые мне меховые плащи. Не помогла ордынским колдунам чужая сила, арбалетные болты оказались быстрее. Кое-где с бортов свисали тела погибших защитников, еще больше убитых и раненых лежало в самих возах или на земле за ними. Впереди мелькали спины спасающихся ордынцев и хвосты их бешено мчащихся коней, но я поднял меч и остановил нашу атаку. Способность Орды заманивать распаленного преследованием врага далеко в поле, а потом молниеносно разворачиваться и уничтожать растянувшихся преследователей по одному, добивая всех, мне была известна слишком хорошо. Мы восстановили фронт и не допустили прорыва и удара в спину всей нашей армии. Вот и хорошо, этого пока достаточно. Теперь можно поднять забрало, отдышаться и оглядеться. За нашими спинами мамонты дотаптывали остатки прорвавшейся степной конницы, рейдеры, проскочив сквозь строй врага, снова пытались остановить своих однорогих зверей. Получалось это у них опять не слишком хорошо. Я лишь порадовался, что поблизости от них не оказалось наших отрядов. Разъяренные носороги могли пройтись и по своим, не разбирая, где друг, а где враг. Пехота правого фланга, оттесненная гномами, уже возвращалась на свое место в общем строю, не дожидаясь моих команд. Гномий хирд был неподалеку, но наемники Глуума пока стояли на месте, не торопясь снова вступить в бой.

Нам повезло, что хирд отошел и не успел встретить нашу атаку. Налети мы на стену гномьих щитов и копий, вряд ли так легко удалось бы опрокинуть степную конницу. Хирд не орки, его конным наскоком не возьмешь. В этом случае мне оставалось надеяться лишь на удар рейдеров, чьи носороги уже показали, как надо проламывать гномий строй. Мамонты отлично пугают орочью конницу, но хирд, скорее всего, не сокрушат. Умные животные просто не пойдут на лес гномьих копий.

В центре, насколько я видел, продолжалась все та же ленивая перестрелка. Стоящие там ордынские отряды не торопились лезть в ближний бой, предпочитая полагаться на лук и стрелы. Рубка на левом фланге тоже закончилась. Отсюда, справа, было плохо видно, чем именно, но наш строй не был прорван, а значит, мы и в этот раз выстояли. В битве снова наступила пауза. У меня закончились резервы – все, что мог, я уже бросил в бой. Сейчас для победы мне требовались еще три-четыре тысячи свежей конницы. Этого было бы достаточно, чтобы одним ударом опрокинуть оставшиеся силы Великой Степи и заставить Орду спасаться бегством. А если Орда побежит, то никакой Глуум ее не остановит. Но свежей конницы у меня не было. Сейчас Повелитель Степи восстановит порядок в своем войске, и все придется начинать сначала.

Больше всего меня тревожил последний гномий хирд, по-прежнему поблескивающий доспехами невдалеке. Гномы тоже понесли потери, но к ним уже присоединились остатки второго, разгромленного в центре отряда бородатых наемников. Если они снова пойдут в атаку, мы их не удержим, наш поредевший строй гномы легко прорвут. Вот и думай, Владыка, как воевать дальше.

У меня имелась еще одна возможность пополнить свои войска, но даже в нынешнем, столь тяжелом положении мне не хотелось ее использовать. Слишком уж неприглядным и омерзительным обычно получался результат. Среди уцелевших магов Черного замка имелось по меньшей мере четверо некромантов. Совместными усилиями они могли поднять несколько сотен мертвяков, благо в свежих трупах вокруг недостатка не было. Но волшебники не торопились. И дело не в затратах магической энергии. Ее на подъем умерших уходит как раз не слишком много. Поднять мертвеца умелому некроманту несложно, гораздо сложнее потом упокоить поднятого и уложить его обратно. Поднять обычного мертвеца, я имею в виду. Гробницы венценосных особ и великих героев не зря запечатывают мощными заклинаниями. Опытные маги вообще стараются покинуть этот мир так, чтобы хоронить после их смерти было особо нечего. Ведь оживший покойник сохраняет часть тех умений и навыков, которыми владел при жизни. Ненадолго, но сохраняет. И неосторожно поднятый мертвяк может натворить страшных дел. Все любят слушать на ночь страшные сказки о храбрых, но глупых искателях сокровищ, забравшихся в гробницу давно почившего мага и ненароком разбудивших хозяина. Гораздо меньше известно о том, что такие истории действительно время от времени случаются. И сказками тут не пахнет, пахнет обычно гнилью, смрадом и смертью. А потому о последствиях таких затей уцелевшие участники стараются лишний раз не вспоминать. И так многим из них до конца жизни снятся кошмары, заставляя с криками просыпаться в холодном поту.