Акселератор жизни. Слой четвертый - Сергей Александрович Соколов

уверенно, будто не раз здесь бывал. Смею предположить, что кто-то снабдил его разведданными.

— Там есть важные объекты? — поинтересовался старейшина у своего помощника Шона, которому было поручено управление резервным производственным комплексом. — Не часто здесь бывал, потому не знаком с планировкой.

— Нет, старейшина, ничего важного, — помедлив секунду, ответил блондин. — Там проектный отдел, прочий вспомогательный персонал, технические помещения и столовая для работников. Каких-то ценных документов там нет. Всё более-менее важное находится на втором уровне.

— Подумай лучше, Шон, — произнёс Абель, не отрывая взгляда от экрана и внимательно наблюдая за молодым мужчиной в костюме и с босыми ногами. — Не нравится мне эта ухмылка.

Будто услышав старейшину, Айзек остановился прямо перед камерой, приветливо помахав рукой, после чего изображение пропало.

— Сигнал потерян, — доложил один из операторов. — Переключаюсь на другу… — Мужчина замолчал, легонько пристукнув по столу и откидываясь на спинку стула. — Камера рядом тоже перестала отвечать. Цель потеряна.

— Старейшина, — задумчиво протянул Шон, начав теребить подбородок. — Может, отдать приказ нескольким группам со второго уровня? Пусть поднимутся на лифте и поприветствуют нашего «гостя».

— Нет смысла. Пусть держат обор…

Договорить Рудольфу помешало шипение и неприятный писк, что раздались из старого громкоговорителя под потолком комнаты управления.

— Что это? — Старейшина недоумённо уставился на Шона и поморщился от очередного протяжного писка. — Выключите немедленно.

— О, отлично, работает! Только провода скрутить нужно было. Чувствую себя радиоведущим, — из динамика раздался довольный смешливый голос. — Аллё-малё⁉ В эфире передача «Сказка с твёрдой стороны» и я её ведущий… Меня слышно? Хех! Эхо из коридора идёт — значит, слышно. Кхе-кхе. Говорит Айзек Герас! Слушайте-слушайте и не говорите, что не слышали — отмазы не принимаются и вредны для здоровья. Вашего здоровья, не моего!

— Юго, — обратился Шон к одному из операционистов, пальцы которого сейчас порхали над клавиатурой как маленький рой встревоженных мотыльков. — Выключи этого шута.

— Не получится, руководитель, — отрицательно замотал головой неряшливого вида немолодой мужчина, виновато разводя руками. — Он использует старую систему экстренного оповещения… Ну ту, что в связевой на первом этаже.

— Так подключись, — настойчиво рекомендовал блондин, но операционист покачал головой. — Забыл, как это делается?

— Дело не в этом, — мужчина сконфуженно пожал плечами, нервничая под пристальными взглядами Шона и Рудольфа. — Руководитель, это старый «Гром-2 м». Система ещё на лампах реализована, имеет автономное питание от генератора и не предусматривает возможность удалённого подключения.

— Итак! Вот моё щедрое предложение, точнее, ультиматум: мне лениво играться в «войнушку» по коридорам, да и массовые убийства слишком утомляют. У тех, кто не хочет сдохнуть, есть двадцать… нет, лучше тридцать минут, чтобы покинуть комплекс. По истечении этого времени здесь будет некрополь. Если вы думаете, что это пустые угрозы, то советую подумать о взаимосвязи двух десятков модулей с отравляющими веществами, что имеются в моём распоряжении, и системой принудительной вентиляции комплекса. Рудольф, на тебя предложенная мной акция не распространяется, уж извини. Время пошло. Да… Чтобы вы не скучали… Приятной мелодии не было, но где-то здесь я видел промышленный ультразвуковой отпугиватель для грызунов… Вот он! Наслаждайтесь, господа.

Айзек

— Ммммм! Это божественно! Он просто тает во рту. — Довольно зажмурившись, отправив последний кусок шоколадного чизкейка в рот, я оглядел стоящие передо мной на столе тарелки и придвинул поближе особенно приглянувшуюся. — Теперь ты…

Только хотел снять пробу, как на моей груди завибрировал духовный артефакт, а до слуха донёсся осторожный голос Дианы.

— Айзек, не занят? Не отвлекаю? — поинтересовалась ведьмочка. — Ты просил позвонить, но у тебя телефон недоступен. Решила через «Клеймо Правителя» связаться. Айзек?

— Да-да, милая. Не занят, жую просто.

— Ешь? Сейчас?

— Ну да, — я пожал плечами, благодушно глядя на тарелки перед собой. — Представляешь, у них тут в столовой для персонала есть автомат с чизкейками. Там их около восьми видов! Я, правда, пытался пройти мимо, но они оказались сильнее. Пал жертвой неравной борьбы.

— Я сделала всё, что ты просил, — сказала хихикающая Диана, после чего довольно добавила: — И даже больше. Как-то само вышло, но рассказывать не буду, пусть это окажется для тебя приятным сюрпризом.

— Заинтриговала. Теперь весь изведусь от любопытства. Поведай уже, что натворила?

— Ничего… Говорю же, само так вышло, когда с Сахаровым и Гао Сю беседовала. Больше ничего не скажу, и твои уловки на меня не подействуют, потому… Потому что я отключусь. Удачи… братик. Всё, меня нет.

— Эээ… Братик?

Слегка обескураженный таким обращением, я почувствовал, что ни возражений, ни отторжения у меня не возникло. Наоброт, даже потеплело на душе, а чизкейк показался более сладким. И всё было бы замечательно, если бы не открывшаяся дверь столовой.

— Так классно сидел, а ты взял и всё испортил, Рудольф. Время, вроде, ещё не вышло. — Видя, что старейшина не собирается на меня с ходу напасть, воспользовался моментом, чтобы смачно впиться зубами в малиновый чизкейк. — Мффф… Они пвосто умопомрафительные.

Судя по хмурому лицу старейшины, моего приподнятого настроения он не разделял. Неторопливо прошествовав по столовой, мужчина сел за стол напротив меня.

— Знаешь, вот неприятно есть, когда на тебя так пристально смотрят, — сообщив об этом, отправил в рот ещё один добротный кусок десерта. — Но я поплобую… Изфени, но мне не до манер.

Рудольф ничего не ответил, вместо этого извлёк из внутреннего кармана пиджака фляжку, продолжая изучающе скользить по мне взглядом.

— Нет необходимости пускать отраву по вентиляции, — после внушительного глотка сообщил старейшина, ставя свою походную тару на стол. — Я отдал приказ об эвакуации.

— Хотел бы я сказать, что ты изредка способен на мудрые решения, старейшина, но не скажу. — Пирожное окончательно исчезло в моей утробе.

— Ты тоже не отличаешься умом, — парировал Абель и закинул ногу на ногу. — Люди, которым ты так великодушно дал шанс на спасение, они ведь останутся в структуре организации, и наверняка не забудут произошедшее сегодня.

— У них будет очень много времени об этом подумать за добычей торфа в Магаданской губернии. — Я усмехнулся, видя недоумевающую физиономию Рудольфа. — Оба выхода из комплекса оцеплены моими адептами, Абель.

— Ты же сказал…

— Я сказал, что они останутся живы, — последовало моё резонное уточнение. — Об их свободе речь не шла. Учитывая специфику моей силы, был соблазн пустить их всех под нож, но чем я тогда лучше скверхов, что вспарывают магов на жертвенниках ради могущества? А… Ты всё равно не знаешь, кто такие скверхи.

— Знаю, пират, — возразил старейшина, продолжая буравить меня изучающим взглядом. — Мне Валис многое рассказал о мире откуда ты родом, и о том, кто ты такой. Пират, мошенник, мясник, сектант, вор, убийца… Ничего не забыл? Зная это, противно наблюдать, как ты пытаешься строить из себя добряка.

— Рудольф, дружище, чей бы скверх тявкал, а? — мне даже стало смешно от заявлений старейшины. — Знаешь, всегда забавляли такие моменты, вот как сейчас: «Мы злодеи! Мы — „ВРИЛ“! Император — козёл, а Мы — новый мировой порядок! Мы суровее пятки огна, и всё в таком духе. Подомнём, нагнём, растопчем, прожуём и выплюнем». И как же быстро заканчивается ваше геройство, когда приходит не дешёвый, а вполне настоящий злодей, который методично берёт вас за заднюю трансмиссию и начинает нарезать новую резьбу. Сразу возникают разговоры о морали, разумном, добром и вечном, просыпается человеколюбие, появляются возвышенные принципы… Вши, перхоть, кариес и менструация тоже пропадают. Я это к тому, что наблюдается некая двойственность стандартов, не находишь? Возьмём хотя бы тебя, Рудольф. Ты сломя голову, решил мчать в столицу, чтобы свести счёты, ведь я такой плохой — убил твоего племянничка.

— Герман был моим единственным… — начал сквозь зубы цедить старейшина, но я его перебил, решив окончательно задвинуть вежливость в далёкий тёмный угол.

— Да мне откровенно плевать на него и на тебя. Если ты рассчитываешь, что меня будут мучить угрызения совести, то их нет. Совсем нет… Более того, я и впредь буду избавляться от любого придурка, представляющего для меня, моих девочек, рода Герас и Мышкиных даже самую