Гордость завоевателя - Тимоти Зан

И вдруг половина корпуса вертолета исчезла в ослепительной голубовато-белой вспышке. Переворачиваясь в воздухе, как раненая птица, корабль с грохотом рухнул на землю и раскололся на куски. Два уцелевших вертолета прекратили обстрел позиции Вея и развернулись, когда над местом сражения пронеслись два размытых черно-белых силуэта.

В бой вступили «Вороны».

Вертолеты снова развернулись, ведя огонь из лазерных пушек по людям, засевшим внизу. Но «Вороны» уже закончили немыслимо крутой вираж и возвращались, заходя на врага с флангов. Вертолеты стреляли, промахивались, стреляли снова…

А потом вдруг исчезли в двойной голубоватой вспышке.

Обломки попадали на землю, грохот взрыва затих вдали. У Мелинды звенело в ушах.

— С вами все в порядке? — Голос Холлоуэя звучал глухо, как будто доносился издалека, несмотря на то что Мелинда чувствовала щекой тепло его дыхания.

— Вы все время меня об этом спрашиваете, — упрекнула его Мелинда. Ее голос тоже прозвучал глухо. Но после того, что сегодня выдержали барабанные перепонки, хорошо, что она вообще хоть что-то слышит. — — И что теперь?

— Уходим. — Холлоуэй слез с Мелинды и поднялся на ноги. — Крейн, пойди проверь, как там Вей. Остальные…

— Подполковник Холлоуэй! — окликнул его кто-то.

Холлоуэй посмотрел влево и крикнул в ответ:

— Я здесь!

Мелинда успела встать, когда из-за чужого вертолета вышел человек в форме миротворца, со штурмовой винтовкой в руках.

— Вы живы, подполковник! Слава Богу! — в его голосе слышались радость и облегчение. — Мы уже думали, они вас достали. Мы прилетели за вами на аэрокаре.

— Спасибо, — сказал Холлоуэй. — Что там, вообще, происходит?

— Я почти ничего не знаю, сэр, — ответил миротворец. — Мы соблюдаем радиомолчание. Известно только, что враги заняли поселок и что некоторые транспорты из последней партии еще не прилетели на базу. «Вороны» отправились прикрывать аэрокары с поисковыми командами.

— Хорошо, — мрачно сказал Холлоуэй. — Уходим отсюда, пока нам снова не понадобилась помощь «Воронов». Отправьте кого-нибудь, пусть поможет Крейну. — Он посмотрел на Мелинду. — И надо прихватить с собой тело одного из этих вояк. Выбирайте то, что получше сохранилось. Да, и возьмите пару образцов оружия.

Три минуты спустя они снова сидели в аэрокаре. Мелинда смотрела на покрытых пылью живых людей и на мешки с телами погибших, уложенные штабелем в задней части аэрокара. Да, это самая настоящая война…

— Жалеете, что не улетели, пока была такая возможность? — негромко спросил Холлоуэй, сидевший рядом с Мелиндой.

Он смотрел на нее внимательно, изучающе. Наверное, гадал, не будет ли она обузой, не доставит ли больше неприятностей, чем пользы в тяжелые дни.

— Я жалею, что все это вообще случилось, — сказала она. — Лучше бы все началось с переговоров, а не со стрельбы.

— Нам всем хотелось бы этого, — согласился Холлоуэй. — Но пришельцы не стали с нами разговаривать. Они сразу начали стрелять.

— Может быть, мы напугали их…

— Или, может быть, они просто не заинтересованы в переговорах, — возразил Холлоуэй. — Знаете, доктор, есть определенный тип людей… и людей, и нелюдей, для которых разговоры — только пустая трата времени, которая мешает получить то, что им хочется. Когда сталкиваешься с такими… Ну, вы ведь врач. Вы наверняка знаете, что иногда можно только одним способом остановить взбесившееся животное.

Он посмотрел на мешки с телами:

— Будем надеяться, что политики сумеют понять это прежде, чем все мы умрем.

Мелинда тоже оглянулась на мешки. И вздрогнула:

— Вы говорите о «Цирцее»?

— Совершенно верно, — кивнул подполковник. — Я вообще не понимаю, почему эти гении из Севкоора еще чего-то ждут. Я бы начал монтаж «Цирцеи» в тот самый день, когда завоеватели уничтожили спецподразделение «Ютландия».

— Наверное, их останавливают какие-то политические соображения. — Мелинда вспомнила, что в детстве Фейлан очень увлекался «Цирцеей». Что же он тогда говорил…

— Вы, наверное, лучше в подобных вещах разбираетесь, — проворчал Холлоуэй. — Но, может быть, теперь они все-таки оторвут задницы от мягких кресел и возьмутся за дело…

— Возможно, — сказала Мелинда. — Полковник, скажите, вы ведь были здесь самым старшим офицером, командовали гарнизоном миротворцев, верно?

— Я и по сей день им командую, — сказал Холлоуэй. — А что? Вы хотите занять мое место?

— Нет, — Мелинда покачала головой. — Я просто подумала… Если бы здесь, на Доркасе, находился один из компонентов «Цирцеи», вы ведь знали бы об этом…

Холлоуэй долго молчал, глядя на мешки с погибшими. Его лицо словно окаменело.

— Черт!.. — пробормотал он наконец. Сердце Мелинды на мгновение замерло.

— Здесь что, действительно хранится часть «Цирцеи»?

— Я не знаю, — сквозь зубы ответил Холлоуэй. — Командирам гарнизонов такого не сообщают. Но если на Доркасе в самом деле спрятана часть «Цирцеи», я знаю только одно место, где она может находиться.

— В расположении гарнизона?

— Нет, все не настолько плохо, — ответил Холлоуэй. — И все-таки плохо. Несколько лет назад ученые Севкоора построили у нас маленькую автоматическую станцию для слежения за тектонической активностью Доркаса. Она находится в горах к северу от поселка. По крайней мере, нам так сказали — что это автоматическая станция тектонического мониторинга. Что там на самом деле, я не знаю. И если это тайник с компонентом «Цирцеи»… — Он покачал головой. — Хорошо, что станция находится довольно глубоко под землей. Пришельцы, скорее всего, не заметят ее. Но плохо, что мы не сможем туда попасть — потому что эта территория уже захвачена.

— И что же мы будем делать?

— Пока не знаю, — потупил взгляд Холлоуэй. — Но сейчас это не главное. Первым делом мы должны хорошо окопаться в горах и приготовиться к отражению всего, что бросят против нас. Если уцелеем… Если уцелеем, тогда и посмотрим, что можно будет сделать.

Из динамика на сложной приборной панели, развернутой вокруг Хилла, раздалась пронзительная трель. Задремавший было Кавано проснулся.

— Что такое? — Он старался считать в полумраке показания вспомогательных дисплеев. — Хилл!

Трель резко оборвалась. Силуэт Хилла пошевелился на фоне разноцветных огоньков, которые тускло светились на приборной панели.

— Все в порядке, сэр, — ответил Хилл. — Это просто мрашанский предупредительный сигнал. Мы приближаемся к Формби.

Кавано посмотрел на часы. С момента безумного побега из Мидж-Ка-Сити прошло примерно семь часов.