Поцелуй навылет - Фиона Уокер

Но гости уже заскучали, и им требовались новые развлечения. Они подходили, чтобы познакомиться с чудаковатой девицей, появившейся из туалета, о которой все говорили. Фоби узнала в толпе несколько знакомых лиц — хихикающих моделей, льстивого продюсера Малколма и — о ужас! — Белль и Феликса. Опередив всех, перед ней замаячили фотографы, которые просили ее улыбнуться и назвать свое имя.

— Фоби Фредерикс, — рассеянно сказала она, слишком поздно вспомнив, что до этого она весь вечер называла себя Франсес Куртолье-Куртье. Она подумала, не лучше ли снова попытаться притвориться кем-то другим — без макияжа и платья она выглядела совершенно неузнаваемой.

Модели заботливо столпились вокруг нее, размахивая тонкими руками и ободряюще поглаживая ее по плечу, одновременно улыбаясь фотографам.

— Ты в порядке, дорогая? — спросила Рыжий Пушок, наклоняя к ней милое личико в форме сердечка и вопросительно поднимая тонкую бровь.

— Да, спасибо. — Фоби вежливо улыбнулась.

— Неплохо выглядишь. — Пудреница, чьи зрачки превратились в крошечные точки, осмотрела свитер. — Действительно классно. Идея смыть макияж просто великолепна — идеально подходит для образа маленькой девочки, которая надела свитер папочки. Тебе очень идет. Думаю, я тоже куплю себе такой.

— Ты едешь в Париж в этом году? — спросила Хелки, поправляя прическу Фоби.

— Насколько мне известно, нет.

— Хорошо, тогда встретимся в Нью-Йорке. Пока, малышка.

Они вернулись к своим очень низеньким, очень богатым и очень уродливым спутникам, одетым в свитера и кожаные блестящие блузоны. По возрасту спутники годились им в отцы.

— Мне показалось, или ты и есть та самая девушка, с которой я сегодня уже разговаривал? — Малколм поднял на нее веселый взгляд прищуренных глаз.

— Прошу прощения? — Фоби подтянула вырез свитера, который спускался вниз, чуть ли не до пупка.

— Нет, я ошибся. — Он изучал ее бледное лицо и покрасневшие глаза, с которых жидким зеленым мылом Фоби смыла всю косметику. Сладкая улыбка быстро исчезла. — Тебя зовут?..

Фоби нервно огляделась и заметила поблизости Белль и Феликса. Судя по напряженным лицам и красноречивым взглядам, они ссорились, но так, чтобы их никто не смог услышать. Почти пустая бутылка текилы раскачивалась в опасной близости от головы Феликса.

— Фоби Фредерикс, — пробормотала она.

— Что? — грозно спросил Малколм, наклоняясь ближе. Она ощущала аромат его дезодоранта и сильный запах леденцов «Клоретс». В отрывистом вопросе не было и намека на добродушную общительность.

— Фоби Фредерикс, — промямлила она, отворачиваясь и замечая, что Фании Губерт прижималась своим длинным стройным телом к брюху жирного адвоката, вращая бедрами в такт последнего хита популярной техно-грандж-группы.

— Громче, дорогая. — Малколм угрожающе сдвинул широкие брови, напоминающие гусениц. — Не нужно скромничать. Фоби — а дальше — Хендрикс?

— Фредерикс. — Чтобы избежать взгляда его крошечных глаз, она посмотрела на Белль как раз в тот момент, когда изящное колено в капроновых колготках нанесло незаметный удар Феликсу в пах.

Оставляя его корчиться от боли, актриса прошипела: «Все кончено раз и на всегда!» Затем Белль направилась к Фаллосу, который продолжал сидеть в своем углу. Проходя мимо Фоби, она остановилась и с жаром расцеловала ее в обе щеки.

— Поступайте как знаете, но будьте осторожны.

Малколм был очарован ее покачивающимися бедрами и доброй, искренней улыбкой, которая не имела ничего общего с фальшивой улыбкой, предназначенной фотографам. Ее мрачное лицо совершенно преобразилось.

Но это событие ненадолго отвлекло его внимание.

— Ты сказала, Фоби Фредерикс? — завопил он, обращаясь к Фоби.

Увидев, что Феликс перестал сгибаться от боли и храбро выпрямился, скептически осматривая ее синими глазами, в которых еще стояли слезы, Фоби напустила на себя бодрый вид.

— Ты входишь в список гостей? — С лица Малколма исчезла кислая улыбка, уступая место хищной гримасе. — Честно говоря, не могу вспомнить твое имя.

— Э-э-э… да, — выдавила Фоби, отчаянно высматривая Стэна.

— Твое имя есть в списке? — не отставал от нее Малколм.

— Да, то есть нет… Не совсем… — Фоби обшаривала глазами помещение, всматриваясь в группы людей и напрягая зрение, чтобы увидеть что-нибудь в темных углах, за столиками и комнатными растениями. Стэна нигде не было видно.

— Послушай, дорогая, или ты есть в списке, или тебя нет, — засопел Малколм, высматривая охранников. — Знаешь, это частная вечеринка.

Фоби внезапно поняла, что истинной причиной нежелания видеть ее среди гостей являлось то, что она больше не была сиреной в прекрасном белом платье. Она была странной долговязой девицей в растянувшемся свитере для игры в крикет. Не имело никакого значения, что на вечеринке присутствовали другие небрежно одетые гости — все они были известными людьми, к мнению которых прислушивались. Она была никому не известной женщиной, и по негласным правилам рекламного мира ее присутствие являлось нежелательным. Прекрасная сирена в белом платье могла бы рассчитывать на работу у Малколма, если бы она густо красила ресницы и притворно смеялась его плоским шуткам.

— Мне кажется, тебе лучше уйти, не поднимая лишнего шума, — понизив голос, пробормотал Малколм. Он заставил себя широко улыбнуться, крепко схватил ее за руку и повел в сторону двери. — И не проси ни у кого автографов.

— Подожди! — Фоби остановилась, упираясь пятками, и посмотрела ему в лицо. Под воздействием слов Малколма и пары глотков текилы наружу вырвалась сдерживаемая ярость. — Не смей хамить мне, недоразвитая старая толстая жаба!

Ой! — с ужасом подумала она. Почему она всегда так поступает?

На мгновение воцарилась тишина, прежде чем ее фраза шепотом распространилась по залу. Послышалось сдерживаемое хихиканье. Малколм покраснел, словно прищемленный палец.

Фоби вырвала руку и подтянула вверх соскользнувшее плечо свитера, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

— Убирайся! — сказал он таким зловещим тоном, что Фоби испугалась. Внезапно у нее в голове что-то щелкнуло.

— Я видела, как ты пытался залезть в трусы большинству присутствующих здесь женщин, — выпалила она, — хотя одному богу известно, почему ты не взял с собой стремянку, чтобы облегчить себе жизнь. Если тебе кажется, что, прижимаясь своим потным, жирным телом к ногам какой-нибудь девушки, ты вызываешь в ней что-то большее, чем желание использовать твое стареющее эго и сморщенный маленький член, чтобы продолжить свою карьеру, то ты жестоко ошибаешься!

— Вы только посмотрите на нее! — Малколм пыхтел так, словно его вот-вот хватит удар.

Заметив, что вокруг нее собрались восхищенные зрители, включая членов съемочной группы, фотографов, журналистов и хихикающих моделей, Фоби галантно решила их развлечь.