Кольцо любви - Карен Хокинс

Маркус отчаянно замотал головой.

– Послушайте, Кассандра, ваша сестра – моя вторая половинка, и я не успокоюсь, пока она это не поймет.

– Вы позволите, мисс Бейкер-Снид? – Лорд Мелтон бросил на Маркуса многозначительный взгляд, затем поклонился Кассандре. – Этот танец вы обещали мне, не так ли?

– Но ведь музыки нет!

Мелтон протянул ей руку, и она машинально положила пальчики ему на локоть.

– Пока оркестранты не заиграли, мы можем обсудить мой новый план. Маркиз согласился субсидировать проект по разведению породистых лошадей, и я...

Онория недоверчиво взглянула на Маркуса:

– В самом деле?

Маркус улыбнулся:

– Вчера вечером мы с Мелтоном это уже обсудили. Если все пойдет как надо, он уже за три года расплатится с долгами – возможно, тогда сможет взять на себя другие, более ответственные обязательства. – Маркус выразительно посмотрел на ручку Кассандры, доверчиво лежащую на сгибе локтя Мелтона.

Молодой человек с улыбкой поклонился.

– Да, милорд. – Он восхищенно посмотрел на Кассандру. – Я буду с нетерпением ждать такой возможности.

Маркус снова повернулся к Онории:

– У меня есть для тебя подарок.

– Подарок?

– Да. – Он кивнул Джеббсону, и тот, выступив вперед, торжественно протянул ему серебряный поднос, на котором лежала украшенная такими же, как на ожерелье и браслете, рубинами тиара.

– О! – восхищенно прошептала Онория.

Маркус взял тиару и бережно надел ей на голову.

– Я помню твои слова: ты якобы не из тех женщин, которые носят тиары. На самом деле ты заслуживаешь не только тиары, но всего, что только может предложить человеку жизнь!

Онория пристально взглянула мужу в глаза.

– Маркус, зачем ты мне все это говоришь?

– Потому что я не могу жить без тебя! Прежде я был слепцом и не понимал этого. – Видя, что все еще не убедил ее, Маркус привлек Онорию к себе. – Если бы сейчас мне предложили выбор, я хотел бы жениться только на тебе.

– Я этому не верю, – с трудом проговорила она, – и никогда не поверю. Настоящая правда в том, что, увы, слишком поздно. Ты меня не любишь. – С этими словами Онория отвернулась и направилась к дверям, в то время как Маркус остался стоять на месте. Казалось, он был не в силах даже пошевелиться и не сразу заметил, как кто-то тронул его за руку.

Опустив взгляд, он увидел Кассандру.

– Тремонт, что же вы стоите? Скорее догоните ее!

– Нет, она этого не хочет, – услышал Маркус свой странный, глухой голос. – Ее чувство ко мне мертво.

– Немедленно перестаньте! Неужели все мужчины такие тупоголовые? Онория вовсе не сказала, что не любит вас, а только, что это вы не любите ее! Докажите, что она ошибается!

Маркус неуверенно смотрел на Кассандру. Неужели еще не поздно и он может в самом деле все исправить? Что, если эта девочка права? Что ж, тогда он просто не может позволить Онории уйти!

Онория едва удерживалась от слез, пробираясь к выходу, преследуемая любопытными взглядами гостей. Одна дама попыталась ее удержать, но она оттолкнула протянутую руку. Ей так хотелось услышать от Маркуса те слова, которых давно ждала от него, но он... Он говорил о том, что тоскует без нее, тоскует без смеха ее сестер и брата, но так и не сумел признаться ей в любви.

Сердце Онории болело так, что, казалось, вот-вот разорвется. Наконец она оказалась в холле. Энтони с Анной еще не ушли, встречая запоздавших гостей, и когда Онория торопливо велела одному из слуг послать за экипажем, Анна оставила гостей и поспешила к невестке.

– Как, ты уже уезжаешь?

– Да, я должна...

Глаза Анны потемнели.

– Это из-за Маркуса, да? Он самый упрямый мужчина из всех, кого я только знаю...

– И к тому же глупый!

Анна невольно улыбнулась:

– Именно так, дорогая. Но все же у него куда более заботливая душа, чем он это показывает. Маркус всегда был очень скрытным.

Онория проглотила слезы.

– Спасибо вам за участие, но мне нужно ехать.

Анна взглянула в сторону бального зала и, к великому облегчению Онории, не стала ее удерживать. Онория, благодарно улыбнувшись, поспешила выйти из дома.

На широких ступенях еще стояла вереница только что прибывших гостей, но они не помешали ей увидеть карету маркиза.

Гербертс соскочил с подножки и открыл ей дверцу:

– Пожалуйте, миссис. Куда едем?

Онория хотела сказать «домой», но язык ей не повиновался. Ее дом был здесь, и больше она не могла это отрицать.

В тот момент, когда она проиграла свою борьбу со слезами, и одна уже скатилась с ее густых длинных ресниц, неожиданно какой-то человек схватил ее за руку и заставил повернуться к себе лицом.

– Маркус!

– Ты не дала мне закончить, а значит, должна меня выслушать. Понимаешь, должна!

– Ого! – изумленно проговорил Гербертс. – Вы уж лучше не перечьте хозяину, миледи. Никогда не видел его в такой пене!

– Так слушай же! – Голос Маркуса на секунду прервался, затем зазвучал с новой силой: – Я люблю тебя, Онория Бейкер-Снид Сент-Джон! Мое несчастье в том, что я, дурак, не понимал этого, пока ты от меня не ушла, зато главное счастье – в том, что я теперь это понял.

– Ты меня любишь... – медленно проговорила Онория, все еще боясь поверить.

Маркус кивнул.

– Ты для меня желанная женщина, но я не хотел влюбляться, поэтому убедил себя, что это просто физическое влечение.

– Отчасти так оно и есть.

–Да, но я испытываю к тебе чувство гораздо более сильное, более глубокое. Как только ты меня покинула, Тремонт-Хаус как будто съежился, и в нем для меня не осталось ни воздуха, ни жизни.

Онория улыбнулась сквозь слезы:

– А по-моему, Тремонт-Хаус достаточно просторное здание, чтобы вместить целую сотню маркизов...

Маркус порывисто схватил ее руку и запечатлел на ней пылкий поцелуй, который пришелся в то самое место, где поблескивало обручальное кольцо-талисман.

– Дорогая, в нем нет места любви без тебя! Если даже ты сейчас и уйдешь, я по-прежнему буду ухаживать за тобой и докажу, что люблю тебя всем сердцем!

– Ухаживать? – Губы Онории тронула слабая улыбка. – Дарить цветы и подарки?

– Что цветы – я осыплю тебя дождем из рубинов и бриллиантов! Я буду постоянно ждать тебя у крыльца, и мне наплевать, что обо мне скажут в обществе.

– Вот видите, он любит вас, мисс! – даже Гербертс, казалось, был потрясен взволнованной речью маркиза. – По-моему, вам не следует отталкивать его, ей-богу!