Наследник - Андрей Мартьянов

У Трюггви вытянулось лицо. Он кашлянул, сдвинул брови, высказался в том смысле, что велений всемогущей Судьбы смертным не исправить, и если Вигольв пал доблестно и с оружием в руках, значит, так было предначертано. Справили ли по Вигольву тризну? Как погребли?

– Ответь, что сожгли. Кремация у них в ходу.

…От Альдейгьюборга до устья Невы и по современным-то меркам путь неблизкий – по воде, с учетом изгибов рек и обхода полуостровов Ладоги, получается километров сто семьдесят или немногим больше. В девятом веке люди пускай и легки на подъем, а для викингов путешествие длиной в полторы тысячи километров от Даннмёрка до Гардарики не является чем-то экстраординарным, отправляться в дорогу без серьезной цели никто не станет – тем более что Трюггви догадывается о «колдовской» или «божественной» сущности Дверей. Кроме того, жрец уверен, что Петерсборг находится в «настоящем» (для него) времени, лишь где-то «очень далеко», будто Рим или Константинополь.

Алёна объяснила, что в связи с отсутствием у скандинавов самой доктрины исторического времени, идею о переходе из прошлого в будущее и обратно даны не воспримут органически: есть «сейчас», «вчера» и пока не наступившее «завтра», но фраза «через тысячу лет» – выше их понимания. А раз так, заглянуть на огонек к Слейфу-гасти вполне возможно, особенно если появилось серьезное дело.

Трюггви не стал вилять и говорить намеками, в отличие от ХХ века тогда предпочитали объясняться с предельной точностью и доходчивостью. В твоей стране, друг Слейф, все иначе, чем у нас. Обычаи, одежда, речь, пускай ты и уверяешь, будто Петерсборг стоит в Гардарики – я верю тебе, но даниры, нордмадры или свеи в этой части земель за Восточным морем прежде не бывали.

Много у вас дивных и чудесных предметов, которые не купишь даже в Бирке или на ярмарке Уппаланда. Видно, что племена, обитающие здесь, постигли великую мудрость. Нет-нет, Слейф, не подумай, я не говорю о колдовстве – в твоих зеркалах, показывающих движущиеся рисунки, лампах, дающих яркий свет, или телегах-без-коней, которые я вижу в окно, зловредной волшбы нет, я чувствую это, а чувства меня не обманывают. Выходит, в Дальней Гардарики живут изумительно искусные люди ремесла, верно?..

– Что такое «Дальняя Гардарики»? – удивился Славик.

– Трюггви придумал название для нашей реальности, – пояснила Алёна. – Гардарики-фьярри, за пределами изученных скандинавами земель. Он серьезно думает, что оказался первым даниром, очутившимся в этих краях. Подозреваю, начинает размышлять о возможной торговле или колонизации. Мы им телевизоры с DVD-плеерами и диски с Уолтом Диснеем, а они нам собольи шкуры, мед, красную рыбу и пиво.

– Окстись! – замахал руками Славик. – Пусть и думать забудет! Неужели так и сказал?

– Нет же, шуток не понимаешь?

– Ф-фу, напугала! Для полного счастья в городе трех революций только слободы даниров не хватает! Ага, телевизионщиков водить, интервью раздавать – возвращение к древним традициям предков, новое слово в экономике – межвременная торговля…

Оказалось, что если у Трюггви и были подобные мысли, он счел их пока неуместными. Просьба состояла в другом: Вигольв-бонд однажды рассказал, будто ваше племя научено великими жрецами истреблять Тварей с Мороза, порождения Нифельхейма и Хели. Люди в Альдейгьюборге думают, что убийца Харальда из Лунда и его братьев Митгарду не принадлежит, а вышел из другого мира, где человеку нет места… Ты, Слейф, своими глазами видел хелльдирра и победил его, значит, владеешь умением изгонять злую силу.

– Чего? – изумился Славик. – Я победил дикобраза? Он понимает, о чем говорит? Это была случайность! Повезло! Что такое Митгард и Нифельхейм?

– Трюггви подразумевал не «победу» как «убийство врага», а «победу хитростью», особое выражение. Чтобы у тебя не оставалось иллюзий относительно их языка, замечу, что даниры даже обычные волосы обозначают десятком разных слов: волосы мужчины, женщины и ребенка, шерсть домашнего и дикого зверя, волосы на бороде и голове… Ребята серьезно озабочены неприятностями в Ладоге и ближайшей округе, раз упомянули Нифельхейм – один из девяти миров северной мифологии, царство льда, холода, мрака и хаоса, вроде нашего ада, только не огненного, а морозного. В представлении Трюггви мир упорядочен, подчиняется законам и традициям, оттого нет ничего хуже и страшнее хаоса и его порождений, бороться с которыми могут только боги и герои. Мидгард – наш обычный мир, населенный людьми. Срединная земля, если хочешь – Средиземье, Толкин взял это название для «Властелина колец» у скандинавов…

– И что им отвечать? – вздохнул Славик. – Звучит как издевка – «умею изгонять злую силу»! Ничего я не умею! Я даже не уверен, что дикобраза можно застрелить из серегиного карабина! Могу сходить в Казанский собор, купить бидон святой воды, пускай окропляют – вдруг подействует?

– Не подействует, – уверенно сказала Алёна. – Хелльдирр христианской мифологии не принадлежит. Окропляй, не окропляй, без толку. Знаешь почему? Потому, что противодействовать нечистой силе можно только методами, с которыми нечисть хорошо знакома. Полей на беса святой водичкой – сгинет. А вот демонов древнего Египта надо изгонять кошкой, которая в свою очередь в христианской традиции считается пособником дьявола. Все очень запутано… Не знаю я, что им отвечать! Ты аргус, ты и решай. Только учти: парни всерьез надеются на твою помощь, если обломишь – не обидятся, но запомнят и начнут считать тебя человеком не слишком надежным. Они убеждены: наши знания сопоставимы с ученостью византийцев или арабов, но те и другие далеко, а Гардарики-фьярри рядом. Кстати, Трюггви взял с собой Кетиля не потому, что вдвоем безопаснее – Кетиль просто хотел тебя увидеть, из дружеского расположения.

Задачу перед Славиком поставили неразрешимую: как можно бороться с умозрительным «злом», сущность которого даны объяснить не в силах? Ладно дикобраз – теоретически он материален, а живую плоть можно обратить в неживое состояние мечом, пулей или огнем. Но что такое «тень»? Как и предполагалось, редкое природное явление? Ничего подобного, даниры настаивают на мистической версии! Им лучше знать, раз менталитет древности допускает возможность колдовства и признает его важную роль в жизни людей, следовательно, оно существует – так вроде бы утверждал Гончаров?

– Скажи Трюггви, что я подумаю. Когда они собираются обратно?

– Снекка придет за ними на седьмой день, – сообщила Алёна. – Значит, у меня в запасе четверо с половиной суток! Многое успею! Трюггви приглашает нас обоих в Альдейгьюборг, я не стала отказываться – любой миллионер выложит за подобный тур четыре пятых части состояния! Какой тут космический туризм? Банально!

– Опять мыслишь категориями европейского потребителя? Туризм? Ты о чем вообще? Там смертельно опасно – это не сафари и не дайвинг на Красном море!

– Ты вернулся живым и здоровым, – легкомысленно сказала Алёна, – завел себе друзей, нормально адаптировался… Не представляешь, как хочется посмотреть на жизнь той стороны! Ведь ничего не сохранилось! Первые упоминания в русских летописях об Альдейгьюборге относятся только к двенадцатому веку, «Повесть временных лет»… А мы можем посмотреть сами, потрогать руками, поговорить с настоящими живыми людьми!