Ратибор. Забытые боги - Юрий Корчевский

– Что и где искать будем? – спросил один из вошедших.

– Меня интересуют деньги, – грубым голосом ответил другой.

– Ты по-прежнему считаешь, что эдилы или те, кто убил его, ничего не унесли?

– Заткнись, лучше ищи.

Похоже, это обыкновенные «домушники», воришки, водившиеся при любой власти и в любой стране. Всегда найдутся отбросы, не желающие работать, но очень желающие иметь свою лепёшку с сыром и кружку вина.

Илья решал, что предпринять. По его прикидкам, сейчас около четырёх часов ночи. Ещё час-полтора – и начнёт светать. Время торопит. Спугнуть их или убить?

В это время родственник Мордехая, стоявший за шторой, чихнул. Это было так неожиданно и так не вовремя, как гром среди ясного неба.

Грабитель с грубым голосом выхватил нож, кинулся к шторе и прямо через неё нанёс два удара. Родственник Мордехая застонал и упал на пол.

– Тит, зачем ты его зарезал? Его расспросить надо было, вдруг он что-то знает о тайнике с сокровищами?

Убийца вытер окровавленный нож о штору, убрал его в ножны и повернулся к окнам спиной.

– Сами найдём. Если бы эта падаль знала, где они лежат, уже бы давно всё забрала.

Убийца стоял спиной к Илье, всего в двух шагах от него, невидимого за шторой у второго окна. Момент был удобный.

Откинув штору, Илья одним прыжком преодолел это расстояние и нанёс убийце удар в спину. Точно ударил, под левую лопатку. Не издав даже звука, мужчина упал.

Второй в испуге застыл на месте, светильник так и ходил в его руке. Слабоват духом оказался, когда увидел, как убили его подельника.

– Ты кто такой, почему здесь?

– Только не убивай. Я Люцифер Деревянная голова.

– Занятное прозвище… Зачем в дом полез?

– Тит сказал – деньги быть должны. Я отговаривал его. После убийц, а потом и эдилов мы ничего бы не нашли.

– А кто хозяина дома убил?

– Клянусь Юпитером Громовержцем – не знаю.

Илья на секунду задумался. Где спрятаны деньги, он знает. Но в доме уже двое убитых, а значит, надо сматываться, и быстро. Непрошеных гостей слишком много, кто-то из соседей мог услышать подозрительный шум и поднять тревогу. Тогда что делать с этим, с Деревянной головой? Если Тит поплатился за убийство родственника Мордехая, то этот Илье не сделал ничего плохого.

– Поставь светильник на пол и ложись рядом.

– Зачем? – испугался Люцифер.

– Свяжу, чтобы глупостей не наделал.

Когда вор лёг, Илья сорвал штору, скрутил её жгутом, туго связал лежащему руки за спиной и выволок его в соседнюю комнату.

– Будешь лежать тихо и спокойно – останешься жив, – пообещал ему Илья.

Сам же направился в триклиний. Там, повернув ножку стола, он откинул столешницу. Мешочки с деньгами, листы папируса… Разбираться некогда, надо забирать всё и уносить ноги.

Илья сорвал плотную и широкую штору с дверного проёма, расстелил на полу, перевернул стол и высыпал содержимое на ткань. Всё завернул в узел, связав концы. Ого, тюк тяжёленький получился, где-то в пуд весом.

Подсвечивая себе светильником, он нашёл свои сандалии и обулся. Теперь можно и покинуть дом, в котором произошло так много несчастий. Правда, перебраться через высокий забор с грузом затруднительно.

Илья отомкнул внутренний запор на двери, приоткрыл её и осмотрелся. Было темно и тихо. Предрассветные часы самые тёмные, самые сладкие для сна.

Он добрался до дома – пришлось стучать в дверь. Но слуга Нуби открыл быстро, как будто ждал.

В комнате Илья засунул узел под лежанку, разделся и улёгся спать, хотя за окном уже начало светать.

Проснулся он к обеду и, поев с Немезидой, принялся за узел. В первую очередь он стал просматривать листы папируса с записями. Попалось несколько мебелусов, которые он отложил в сторону. Затем пошли расписки. О! Какие имена! Несколько сенаторов, имена которых каждый день на слуху, крупные торговцы… Похоже, Мордехай работал по-крупному, с размахом.

Одна из расписок заинтересовала Илью. Сенатор брал у Мордехая крупную сумму, обязуясь возвратить её с процентами к определённому числу. Хм, а ведь число возврата совпадает с датой смерти Мордехая…

– Жена, – вышел Илья из комнаты, – постарайся вспомнить, когда убили Мордехая?

– Две недели назад.

– А дату?

– Точно не назову.

Ладно, день-два разницы – не принципиально. Могло быть случайное совпадение, но, когда речь идёт о больших деньгах, возникают подозрения. Сенатор мог просто нанять наёмных убийц, всё дешевле, чем возвращать долг. И всего-то им надо было – найти расписку. Не смогли… А не её ли в первую очередь искал ныне покойный родственник Мордехая? Интересные записи, всё надо сохранить. Это ведь убойный компромат, им можно шантажировать. Не деньги вымогать в свою пользу, а принудить к информации, важной для христианской общины.

Печати, которую он сделал сам, Илья не нашёл, но она могла быть у Кастора. Тоже загадка… Человек не может исчезнуть бесследно. Конечно, тело могли закопать, сжечь, сбросить в реку, и его теперь не найти – это если предположить худшее. А вдруг его схватили римляне и держат в тюрьме? Всё-таки Кастор – не последний человек в общине, а императоры спят и видят, как бы разгромить христиан. В первую очередь постараются уничтожить или как-то нейтрализовать верхушку, руководителей. Только ведь гибель священников приводит к обратному эффекту, они возводятся клиром в ранг святых.

Напоследок Илья начал считать деньги. Ого! Неплохой загашник на чёрный день. Впрочем, деньги могли быть и заготовлены для клиента, да почему-то не срослось. Во всех мешочках – только золото. Что поделать, этот металл римляне любили больше, чем серебро.

Илья пересчитал деньги дважды: всё-таки восемьсот золотых ауреусов – это много. На эти деньги вполне можно купить небольшую виллу с хорошим участком земли, обосноваться там и жить припеваючи. Делать вино, создать свою ферму, делать сыр – чем не занятие на старость? Только несколько моментов мешали: для начала – он не так стар, чтобы отойти от активных дел, а кроме того, на этих деньгах – кровь уже многих людей. Такое богатство не принесёт ему счастья. И подспудно мыслишка довлела всё-таки: зачем ему вилла, если он не знает, будет ли жив завтра? Могут убить, он не Кощей Бессмертный. Либо опять неизвестно как попадёт в другое время, например, может вернуться в своё. Уж очень хочется родителей увидеть, по снегу пройтись, услышать его хруст… Всё же он русский по рождению и духу. А в империи тепло почти круглый год, селёдки, чёрного хлеба и водки нет. Одним словом, скучно. Друзьями он не обзавёлся, единственная ценность – Немезида. Вот и выходит, что часть этих денег, причём малую, надо оставить себе на житьё, а остальное отдать церкви. Конечно, на том свете, если он есть, этот поступок вряд ли ему зачтётся, там другие понятия о добрых и злых делах. Илья вообще сомневался, что Святой Пётр определит его в рай, слишком много грехов за ним. Да и вера пока не очень крепка, если честно.