Нет, нет и ещё раз... да! - Ольга Обская

украшения. Целых два. Видимо, одно из них незнакомка называет артефактом. Хотелось верить, что она знает, что говорит, потому что увязнуть в болоте не было ни малейшего желания.

Тропинка вела всё дальше и дальше в глубь леса, и если бы не лампа в руках спутницы, то, честно говоря, сделалось бы довольно жутко.

— Куда мы идём?

— Скоро доберёмся до заброшенной охотничьей сторожки. Там можно будет передохнуть. Когда я планировала наш побег, то хорошо изучила эту местность по Книге Судеб. Тётка не знает, что я тоже могу читать этот древний артефакт. Она думает, что я совсем бесталанная. Но я унаследовала немного нашей родовой магии, хоть никогда и не показывала этого.

Карине снова стало жаль спутницу. Какой сумбур в её голове. Она словно живёт в каком-то своём выдуманном мире: артефакты, магия, зелья. Хотя у самой Карины в голове была ещё большая неразбериха. Она, вообще, с трудом понимала, что происходит. Человек в здравом уме вряд ли будет ночью бегать по лесу, не отдавая себе отчёт, от кого скрывается. Да ещё и с летучей мышью на плече, которую Карине по непонятной причине стало жалко сгонять с насиженного места. Поэтому ещё большой вопрос, кто из них двоих более сумасшедший.

Тропинка между тем становилась всё уже и незаметнее и, в конце концов, превратилась в череду кочек, тянущуюся зигзагообразной лентой через вязкую жижу. Не было ни единого сомнения, что если оступиться, то тебя тут же в эту трясину и затянет, поэтому Карина перепрыгивала с кочки на кочку с предельной осторожностью. Но больше боялась не за себя, а за свою худенькую спутницу. Та явно уже сильно устала, и бег с препятствиями давался ей нелегко. Но всё же метр за метром они продвигались дальше и дальше. И, наконец, Карина заметила впереди на опушке небольшую хижинку.

— Вот мы и на месте, — с явным облегчением проронила спутница.

Снаружи сторожка выглядела очень ветхой, но внутренняя обстановка оказалась не такой и плачевной. Единственная комната могла похвастаться кое-какой мебелью. Здесь имелся и стол со стульями, и даже кровать. Всё это было сколочено из грубых досок, но в целом годилось для того, чтобы передохнуть и перевести дух.

Незнакомка поставила лампу на стол и обессилено упала на стул.

— Сюда они не доберутся. Без родового артефакта болота им не пройти.

Карина села рядом.

— Ну если нам пока ничего не угрожает, расскажи обо всём поподробней. Кому мы понадобились? Зачем? Кто нас преследует?

— Всё расскажу, но сначала, прими это, — незнакомка достала из-за пазухи крохотный пузырёк и протянула Карине.

— Что это?

— Очень редкое снадобье. Оно на вес золота. Восстанавливает память. Пока ты спала, тебя опоили зельем забвения. Поэтому ты ничего и не помнишь.

Карина покрутила в руке флакон, в котором плескалось что-то мутное. Пить или не пить?

— Это чёрное зелье. Запрещённое, — понизила голос спутница. — Тебе будет немного нехорошо. Я не знаю, как это происходит, насколько болезненно. Мне не приходилось принимать снадобье, восстанавливающее память. Но зато за свою жизнь я приняла столько других чёрных зелий, ты и представить себе не можешь сколько. Не все они приятны на вкус и легко переносятся.

— Почему тебе пришлось принимать столько снадобий?

— Я больна. С самого детства.

Грудь Карины стянула жалость.

— Что за болезнь? Можно её излечить?

— Я расскажу. Только ты сначала прими зелье.

Карина сняла с пузырька крышку. Наверное, всё же сто́ит последовать совету и выпить эту сомнительную мутную субстанцию. Чутьё и логика подсказывали, что собеседница желает только добра. Карина ведь, похоже, действительно забыла целый фрагмент своей жизни, поэтому и не понимает, где она и что происходит.

— Выпить нужно всё?

— Всё. Надеюсь, этого хватит.

Карина решительно опрокинула содержимое пузырька в рот. Будь что будет! Но ничего особенного не произошло. Только немного пощипало язык, как от мятной конфеты.

— Подействует не сразу, — напомнила спутница. — Смотри на меня. Как только начнёшь узнавать, значит, процесс пошёл.

Карина внимательно вглядывалась в черты лица собеседницы. Они ей и с самого начала показались смутно знакомыми. Красивые у неё глаза, только грустные. Где и когда Карина могла видеть её раньше? Она назвалась кузиной. Но, вообще-то, у Карины не было ни родных сестёр, ни двоюродных.

От дальнейшего разглядывания собеседницы Карину отвлекла сидящая на плече летучая мышь. До сих пор она вела себя спокойно — казалось даже, задремала, а тут вдруг начала ёрзать. И совершенно неожиданно яркой вспышкой в голове всплыла картинка из прошлого…

.

— Я их уже покормил. Они набросились на нектар с таким аппетитом, будто не ели три дня. Особенно Жизель, — красивый мужчина улыбается Карине, наполняя её тарелку кусочками омлета и жареными колбасками.

— Кто такая Жизель?

— Так я назвал ту малышку, которая вчера весь вечер провела на вашем плече.

— Ей подходит, — соглашается Карина, при этом мысленно усмехается: нужно быть большим оригиналом, чтобы дать забавному ушастому созданию столь аристократическое имя. Она бы назвала её Машкой…

.

— Это Жизель. Я её вспомнила! — радостно вскрикнула Карина, поглаживая малышку по головке.

Но кто тот мужчина, который дал ушастому созданию такое поэтическое имя?

Новая вспышка разорвала мозг — Торбьон!

Глава 72. Ошеломляющее воспоминание

Картинка из прошлого, которая неожиданно всплыла в памяти Карины, исчезла также быстро, как и появилась. И хоть новых воспоминаний вызвать не получалось, но Карина не унывала — возникла уверенность, что процесс пошёл и вскоре память оживёт.

Новая знакомая разделила её радость.

— Слава всевышнему, зелье начало действовать! — воскликнула она. — Я думала, первой, кого ты вспомнишь, буду я, — робкая улыбка коснулась её губ, — но твой питомец меня опередил.

Карина почувствовала себя виноватой.

— Даже не знаю, почему именно Жизель воскресла в моей памяти в первую очередь.

И не только она, ещё и мужчина по имени Торбьон, огромный, как скала и, судя по всему, заботливый. Это пока всё, что Карина про него вспомнила. Кем он ей приходится? Случайный знакомый, друг, родственник?

— Не имеет значения, кто первый, — мягко ответила собеседница. — Важно, что зелье сработало. Теперь нужно лишь время, чтобы перед твоим мысленным взором пронеслись все события, которые ты пережила.

— О каком промежутке времени речь? Понадобятся минуты, часы или дни, чтобы всё вспомнить?