Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер

— Фран разочаровал меня. Не нужно было ему убегать. Он сыграл со мной злую шутку, мальчишки часто так поступают. Я-то надеялся получить от него еще рисунки. Кстати, он ничего для меня не оставлял?

Гейл покачала головой.

— Нет. Каждый листочек, над которым дети потрудились днем, каждую ночь забирают для изучения. Ребятам это не нравится, они сильно обеспокоены. На самом деле, я думаю, что лингвисты пытаются разобраться в их языке, но дети усматривают в этом проявление враждебности. Так что становятся еще более нервными.

— Неудивительно, — проговорил Сомс. — Я разочарован. Пойду поговорю с теми, кто разыскивает Франа. Проводишь меня до главного здания, Гейл?

Гейл поднялась с места. Зани опять уставилась на Сомса. Ох, и бледная же она! Сомс кивнул ей.

Когда Гейл и Сомс вышли на улицу, ночь уже полностью вступила в свои права.

— Нам, пожалуй, лучше держаться поближе друг к другу, — хрипло сказал Сомс.

Чувствовалось, что Гейл волнуется. Они шли, держась за руки. Сомс был недоволен собой.

— Когда мы поженимся, то, скорее всего, у нас не будет секретов друг от друга, и лучше научиться быть откровенными прямо сейчас. Скажи, пожалуйста, несмотря на то, что у детей забрали пояса, они все равно пользуются чем-то для сенсорной связи, верно? Зани что-то такое делала, когда мы вошли в дом…

Гейл чуть не споткнулась. Похоже, ей нечего было возразить. Яркий свет звезд освещал напряженное лицо. Над головами виднелся совсем небольшой участок неба, остальное скрывали высокие скалы.

— Что ты собираешься делать?

— Дать тебе совет, — сказал Сомс. — Скажи детям, что тебе известно, чем они занимаются. Напомни, что у людей из службы безопасности три или четыре их пояса, и они могут надеть их. Рано или поздно они так и поступят. Тогда детей застукают. Если Фран произносит что-то вслух, они засекут его по голосу. Если Зани будет писать что-либо и смотреть на свои записи, они смогут прочитать и понять их. Так что я тебя прошу напомнить Зани, что общение при помощи таких устройств может быть подслушано. Так или иначе, это неизбежно произойдет. Лучше бы ей найти способ избежать неприятностей — например, сделать так, чтобы ее не узнали. Пусть лучше считают, что с ними пытаются связаться люди с космического корабля. Плохо, если догадаются, что она общается с Франом.

Гейл долго молчала.

— И это… все?

— Почти. Я только в одном не поддерживаю Франа. Не могу допустить, чтобы он попытался связаться со своим народом. Ненавижу себя за это, но вынужден так поступать. И при этом понимаю, что они находятся здесь по моей вине. Не хотелось бы, чтобы их подвергали психологическим пыткам люди, которые жаждут получить всю информацию, все их навыки и никогда не остановятся. Им всегда будет мало.

— Но…

— Я намерен поговорить с теми, кто охотится за Франом, — угрюмо произнес Сомс. — Не позволю им дойти до произвола в действиях. Но не собираюсь говорить им всего того, что только что наговорил тебе. Или все-таки стоит это сделать?

— О нет! — потрясенно воскликнула Гейл. — Знаешь, я ужасно рада, что ты такой, какой есть, Брэд! Конечно, я любила бы тебя, будь ты каким угодно, но…

Они остановились и замерли во тьме. Потом двинулись дальше. Впереди показался так называемый главный штаб, окруженный густыми деревьями. В воздухе повеяло прохладой. Звезды на небе слегка затянуло облачками.

— Эти штучки в поясах — они очень простые, — проговорила Гейл чуть слышно. — Дети так нервничали, когда у них отобрали пояса. Фран сказал мне об этом. Он раздобыл несколько полосок металла. Точнее, меди. И я увидела, что он сделал.

Сомс ждал, ничего не говоря.

— Он взял соломинку, — продолжала Гейл. — И использовал ее в качестве воздухонагнетательной трубки. Направил ее на пламя свечи, которую я для него зажгла. Можно считать это термической обработкой?

Сомс кивнул, хотя в темноте это было незаметно

— Да, пожалуй. При нагревании металл может обладать такими свойствами, о которых мы и не подозревали, — он усмехнулся. — И это оказывается так просто, черт возьми, что даже ребенку доступно изготовить подобное!

— Он сделал шесть коммуникаторов, — сказала Гейл. — Я настояла, чтобы их было шесть. Два из них я забрала и спрятала, на всякий случай. А остальные четыре они взяли себе. Я испытала те два — они работают.

Сомс опять промолчал.

— Один из них — твой, — продолжала Гейл. — Возьми его.

Она вложила что-то в его ладонь. То была малюсенькая штуковина, чуть больше спички.

— Нужно нажать с одной стороны, и, пока нажимаешь, он работает.

Сомс нажал там, где ощущалось крохотное утолщение — с булавочную головку. И вправду работало: он внезапно увидел то, что видела Гейл, и почувствовал то, что чувствовала девушка, когда он держал ее за руку. Затем освободил зажатый кончик — и снова остался один.

— Отключи свой, — хрипло произнес Сомс — Но прежде напомни ребятам, что их запросто могут перехватить.

— Да, я скажу им об этом, — ответила Гейл.

— Сейчас они в куда худшем положении, чем прежде, — продолжал Сомс — Совсем недавно весь мир стремился узнать о детях побольше и научиться от них чему-нибудь. А теперь, боюсь, они учатся у мира — у людей в этом мире — и не лучшим вещам. Наверное, кто угодно откажется от любых преимуществ, какие могут быть получены от общения с детьми, лишь бы избежать неприятных неожиданностей.

— Но ведь все это ерунда — насчет чтения мыслей! — запротестовала Гейл. — Тебе прекрасно известно, что они не умеют читать мысли!

— Но у них уже сложилась определенная репутация телепатов, и им придется страдать от нее, — подытожил Сомс.

Они приблизились к главному штабу. Гейл легонько дотронулась до руки Сомса:

— Брэд, ты собираешься говорить со службой безопасности по поводу Франа. Зачем?

— Я чувствую ответственность за этого парня, — отвечал Сомс. — Не перед ними, а перед собой.

— Сдается мне, я знаю, что ты собираешься сделать, — сказала она очень тихо. — Это безумие, Брэд! Совершенно безнадежное дело!

Он упрямо помотал головой.

— Но я так люблю тебя за это! — продолжала она.

Сомс подошел совсем близко. Они постояли так некоторое время.

— Если бы кто-то сейчас наблюдал за нами, несомненно, решили бы, что вот эти двое весьма заинтересованы друг в друге, — усмехнулся он. — И были бы правы!

Он повернулся и вошел в главное здание. Направился в шахту подъемника и нажал на кнопку. Триста футов под землю.

По пути Сомс опять предавался тяжелым размышлениям по поводу ситуации с детьми и обо всем случившемся с момента их прибытия. Попав во враждебный мир, Фран испытал такой взрыв отчаяния, какой не смогли разделить с ним другие дети. К тому же он серьезнее прочих отнесся к выполнению возложенной задачи. Миссия должна быть выполнена любой ценой. Ясно, что в условиях базы это невозможно.