Ничего, кроме любви - Дженнифер Деламир

– Том, – неуверенно начала Маргарет.

– Гм… – Он целовал мочку ее уха.

– Я на днях заезжала в заброшенный коттедж.

– Да? – Поцелуи прекратились.

– И нашла шкатулку с письменными принадлежностями. Это твое?

– Да. – Том слегка отстранился, но не разомкнул рук. – Полагаю, тебе интересно, почему она там оказалась.

– Интересно.

– Я немного пишу. – Он говорил несколько робко, но не так, будто его поймали на чем-то тайном. – Понимаешь, просто для себя. Мысли о том, что я узнал, что Бог открыл мне.

Маргарет определенно ничего подобного не ожидала.

– Ты хочешь сказать, что-то вроде дневника?

– Своего рода. Ничего официального. Просто записки. Мне это помогает. И мне нравится тот коттедж. Там тихо и легко думается.

Это было довольно правдоподобное объяснение, хотя и необычное. Но Маргарет не возражала бы увидеть доказательства.

– Ты мне как-нибудь покажешь свои записки?

– Если хочешь. Хотя сомневаюсь, что ты много сможешь там разобрать. – Ветер подул сильнее, шевеля шаль Маргарет. Том снова обнял ее, и у нее возникло ощущение, что он уже забыл об их разговоре. – А теперь, Маргарет я хочу тебя кое о чем попросить. Ты согласилась бы в этом году провести Рождество в Лондоне?

– В Лондоне? – с тревогой повторила Маргарет. – Но там в это время так отвратительно. Ветер воет между домами, копоть покрывает все вокруг черным слоем.

– Я знаю, что прошу много, но видишь ли, Лиззи нехорошо. Она не может покидать постель, и мы все глубоко озабочены состоянием ее здоровья, хотя никто в этом не признается. – Боль на лице Тома отражала всю глубину его тревоги. – Она будет рада твоему обществу, и ты сможешь помочь ей, когда ребенок родится.

– Я? – Маргарет понятия не имела, чем может помочь. Эта мысль приводила ее в трепет. – Но ведь ребенок должен родиться задолго до Рождества?

– В начале декабря. Я хотел бы задержаться там на несколько недель, если получится.

– Не думаешь же ты, что мы все это время проведем у Саммервиллов?

– Это действительно серьезное испытание? – Он мягко сжал ее. – Я знаю, я обещал тебе медовый месяц в Шотландии. Но мы можем поехать туда весной. Сейчас Лиззи нуждается в нас. Разве это не самое главное?

– Конечно, – без энтузиазма ответила Маргарет. Она понимала, что Том рассчитывает на нее, но ей не нравилась идея на несколько недель покинуть Мортон-Холл, когда у нее такое ощущение, будто она только что туда вернулась. С некоторой долей негодования она подумала, что от нее хотят слишком многого. Она встала и поплотнее запахнула шаль. – Тогда доброй ночи, – сказала она. – Думаю, мы сможем обсудить детали завтра.

Том казался разочарованным и не последовал за женой, когда она поспешила к дому.

– Сюда, пожалуйста. Здесь уютно и удобно. – Миссис Кларидж, экономка Саммервиллов, распахнула дверь в спальню, предназначенную для Тома и Маргарет.

Маргарет ахнула. Комната была маленькая. И в ней, конечно, только одна кровать.

– Мы оба будем располагаться здесь? – шепнула она Тому.

– Боюсь, что да, – прошептал он в ответ, судя по его виду, весьма довольный такой перспективой.

Миссис Кларидж заметила растерянность на лице Маргарет.

– У нас сейчас трудности с помещениями. Одну комнату пришлось превратить в гостиную для леди Саммервилл, поскольку она больше не может спускаться по лестнице. А в другой будет оборудована детская. – Миссис Кларидж просияла от такой перспективы. – Но мы сделаем все, что можем, чтобы вы чувствовали себя как дома. – Она указала на дальнюю сторону комнаты: – Там есть маленькая гардеробная, чтобы вам было удобнее.

Маргарет бросила холодный взгляд на Тома, задаваясь вопросом, почему он не упомянул об этом перед их приездом. Он должен был знать. Он жил здесь все лето, так что прекрасно знал планировку дома.

– Спасибо, миссис Кларидж, – сказал Том. – Я уверен, что мы здесь будем совершенно счастливы.

Как только экономка вышла, Том закрыл дверь и расхохотался.

– Что тут смешного? – сердито спросила Маргарет.

Том прислонился к кроватному столбику и дерзко улыбнулся:

– К чему такое негодование, дорогая? Ты ведь моя жена, помнишь? К тому же в этих покоях одна вещь очень удобна.

– Что именно? – сухо спросила Маргарет.

Он подошел и легко коснулся ее подбородка.

– Мне не придется далеко ходить за поцелуем на ночь.

Наконец Лиззи уснула.

Маргарет тихо положила на прикроватный столик книгу, которую читала золовке. Она встала и потянулась, стараясь не шуршать юбками. Она не хотела разбудить спящую. Ежедневное чтение вслух оказалось лучшим способом успокоить тревожное возбуждение Лиззи. Маргарет была рада видеть, что она наконец задремала. В комнате было слишком жарко, и Маргарет отчаянно хотелось выйти на свежий воздух. Она не понимала, почему в комнате, где живет нездоровый человек, всегда должна быть такая духота, поскольку пылает камин, а окна вечно закупорены. Но она мало разбиралась в таких делах и полагала, что доктору виднее.

Она осторожно выскользнула за дверь и спустилась в холл. Лиззи проспит час, а то и дольше. Будет время выйти подышать. День был чудесный, хоть и холодный, но Маргарет нравился его бодрящий эффект.

Оказавшись на первом этаже, Маргарет удивилась, услышав из открытой двери кабинета Джеффри голос леди Торнборо:

– Позвольте, вы так ей и не сказали?

Маргарет остановилась, задаваясь вопросом, почему леди Торнборо не прошла наверх навестить внучку. Таков был обычный распорядок ее ежедневных визитов сюда. Все короткое время, что Маргарет знала леди Торнборо, пожилая дама скорее отталкивала ее своими властными и высокомерными манерами. Маргарет обдумывала, как незаметно выскользнуть из дома, не встретившись с ней, когда услышала голос Тома:

– Я еще пока не получил позволения Лиззи рассказать ей об этом.

О ком они говорят? О ней? Маргарет скользнула назад к стене, чтобы ее не заметили. Слуг поблизости не было, так что она могла слушать спокойно.

– Уж не хотите ли вы сказать, что Лиззи все известно, – возмутилась леди Торнборо. – В ее положении…

– Нет, – перебил Джеффри. – Мы все договорились, что сейчас ей не нужны новые заботы.

– Но, мистер Пул, – сказала леди Торнборо. – Я не понимаю, почему вы держите свою жену в неведении. В конце концов, теперь она член этой семьи.

Маргарет пришлось признать, что после этого замечания пожилая дама стала нравиться ей несколько больше, но это замечание заставило ее рассердиться на Тома. Он что-то скрывает от нее. Но что? И почему?