Румо, или Чудеса в темноте - Вальтер Моэрс

Второе: местные жители состоят с этим существом в тайном союзе. Я подозреваю даже некий болезненный симбиоз.

Третье: туман сводит всех чужаков с ума. Уж я-то знаю, о чем говорю.

Четвертое: Туман-город — это ловушка! У меня нет этому объяснения, да и намерения тумангородцев мне неизвестны, но подозреваю, что они дурные.

Пятое: есть какая-то связь между Туман-городом и слухами о подземном мире! Такой органической структуры, как на аураграмме, нет ни у одного известного мне существа в нашем мире. Туман поднимается не с моря. Он идет из-под земли!

Если эти записи найдет приезжий, пусть они послужат ему предупреждением: ты, читающий теперь эти строки, беги! Беги, если еще можешь!

Стучат в дверь.

Они пришли.

Они пришли, чтобы забрать меня.

На этом дневник Колибриля обрывался. Смейк будто очнулся от кошмарного сна: по лбу струился пот, он не сразу вспомнил, где находится.

За окном маяка клубился туман: казалось, это гигантское привидение размахивает саваном. За чтением Смейк не заметил, как наступило утро.

— Я в Туман-городе, — вздохнул он.

В дверь постучали, и Смейк от испуга выронил дневник.

— Доктор Колибриль, ну наконец-то! — облегченно воскликнул он.

Смейк подполз к окну.

Все застилал туман, впрочем, не слишком густой, и Смейк увидал, что все жители Туман-города собрались внизу, окружив маяк. Они молча пялили на Смейка водянистые глаза.

— Они пришли, — пробормотал он. — Они пришли, чтобы забрать меня.

— Румо, сегодня вместо фехтования идем на ярмарку!

Друзья зашагали в сторону восточной городской стены. Урс был в приподнятом настроении: вот уже несколько дней он грезил только о ярмарке. Бесчисленные ленты незнакомых запахов развевались над городом, и Румо ждал этого события со смешанными чувствами. Если верить Урсу, главное на ярмарке — съесть как можно больше всевозможной нездоровой пищи.

У городских ворот стоял такой шум, что обоим пришлось повысить голос, чтобы понимать друг друга.

— Эй, приятель, я ждал этого целый год! — воскликнул Урс, потирая лапы. — Шатер чудес. Паровое пиво. Мышиные пузыри.

— Мышиные пузыри? — изумился Румо.

Урс протянул ему кошелек.

— Вот! Ярмарочные деньги. С приветом от бургомистра.

Размах зрелища был таков, что Румо удивился, как маленький щенок, впервые увидавший бенгальский огонь. Сотни шатров всех размеров, цветов и форм раскинулись вокруг Вольпертинга. В глазах рябит от ярких вывесок, факелов, флажков, вымпелов, гирлянд. Круглые шатры с островерхими крышами, квадратные с плоскими, восьмиугольные с четырьмя куполами, крохотные — не больше метра высотой — и гигантские, словно замки, устремившие в ночное небо свои башни. Целый город, со своими улицами и площадями, деревянными тротуарами, лестницами и мостами, простирается до самого леса, лавки расположились и на понтонах, перекинутых через городской ров, есть даже плавучие палатки, стоявшие на лодках и плотах. Ярмарка вокруг Вольпертинга будто в одночасье выросла из-под земли, и продлится веселая осада города целую неделю.

Особенно Румо поразился многообразию народов Цамонии, представителей многих из них ему прежде встречать не приходилось. Тут были вольтерки и мумы, коричные человечки и псовичи, берты и фолтигорки, квакши и менады, горные карлики, галугатцы и йети, псы-хаски и венецианские человечки, подземные гномы и полувеликаны, пыльные человечки, демоны-рикши и цанталфигоры. Многие из них вырядились в странную одежду, нацепили маски, картонные головы и фальшивые носы, ходят на ходулях или ездят на причудливых машинах, размахивая яркими флагами, и даже разгуливают в костюмах овощей. Все это для Румо в диковинку. Фокусники изрыгают огонь, жонглируют горящими факелами и даже говорящими головами.

Румо прислушался. Воздух оглашают звуки, каких не услышишь в Вольпертинге: поющие пилы, металлофон, вой псовичей, крики демонов, звуки трещоток и губных гармошек, звон бубенчиков. Повсюду смех, крики ужаса из комнаты страха, плач волынки. Толпы музыкантов, всеми силами добиваясь расположения публики, стараются переиграть друг друга на замысловатых инструментах. Басы гремят так, что земля дрожит, девушка-квакша поет звонким сопрано о безответной любви на древнецамонийском наречии, лавочники громко перебраниваются. Фейерверки со свистом взлетают в небо, надрываются бумажные пищалки, грохочут жестяные барабаны. Ярко раскрашенный демон-рикша выскочил прямо перед Румо, осыпав его ярким конфетти.

Для тонкого слуха Румо это уж слишком. Он обреченно зажмурился. Перед его внутренним взором развернулось огромное полотно: кружатся золотые вихри, пляшет радуга, пульсируют змейки яркого света, лопаются разноцветные шары — Румо тут же открыл глаза и чуть не упал.

— Ого! — он покачнулся и ухватился за Урса.

А еще ведь запахи! Корица. Мед. Шафран. Жареная колбаса. Жареная болотная свинья. Вяленая треска. Глинтвейн. Копченый угорь. Печеные яблоки. Луковый суп. Ладан. Табак. Утиный жир. Возле лотков со съестным поджаривались на кострах головки чеснока и лука, и ночной воздух наполнился аппетитными ароматами. В ямках запекались на углях гусиные, куриные и индюшачьи окорочка, обмазанные глиной. В высоком чугунном котле кипела наваристая похлебка из гороха и свиных ножек. Картофель с луком тушились в тимьяновом масле, шипели на сале перепела, дымилась на вертеле форель. Бараньи ножки, нашпигованные розмарином, шкворчали на открытой жаровне. В глиняной печи томились початки кукурузы и лепешки. На одном из костров жарили целого страуса, а вокруг сидели горные карлики, нетерпеливо громыхая посудой. Где-то жгли мирру, тлели ароматические палочки, укутанные мумы разбрасывали ароматный карри. Румо крепко вцепился в Урса.

— Ну же, соберись, — шепнул Урс на ухо Румо. — Ведешь себя, как провинциальная мышь в Атлантиде. Гляди, торговцы примут тебя за болотную свинью и выпотрошат. Держись естественно, как будто все это ты тысячу раз видел. Просто повторяй за мной.

Урс сунул лапы в карманы, расправил плечи, напустил на себя скучающий вид и побрел неспешно, вразвалочку, шаркая по земле. Румо изо всех сил старался походить на Урса.

Пчелиные человечки

— Гляди-ка, пчелиные человечки из Медовой долины! — крикнул Урс. — Продают легендарный мед пчеломаток. Говорят, поешь его — станешь бессмертным. — Неподалеку стояло несколько странных фигур, они черпали мед из больших глиняных горшков и разливали покупателям. На головах у них — огромные пчелиные ульи. Сотни пчел влетают и вылетают из них.