Кровь дракона - Денис Чекалов

Смиренной походкой, закутавшись, чтоб не узнали, вошла нимфа в деревню. Зашла в один дом, где жила когда-то большая семья. Стоят лавки пустые, никто не отдыхает, не работает. Только на печи одна-одинешенька лежит старуха. На вид такая старая, что и встать не может. Вгляделась в ее лицо Оксана и узнала в ней молодую женщину, которая недавно замуж вышла, детей нарожала.

Но вот теперь осталась она одна. Не слышно детских шагов, спешащих на помощь матушке, ни ласкового мужниного слова. Все померли, унесла их болезнь лютая, от которой нет у людей спасения. Лицо у больной распухло, руки-ноги покрючило, глаза красные, воспаленные, слезятся.

— Лизавета, — тихонько позвала нимфа. — Помнишь меня, это я твоей матушке помогала при родах. Мой заговор спас тебя, к жизни вернул. Помнишь меня?

Женщина тягостно вздохнула, на губах показалась кровавая пена. Она с трудом открыла глаза. Некоторое время смотрела на Оксану тяжелым, ничего не понимающим взглядом. Потом собралась с силами и плюнула в Оксану кровью.

— Будь ты проклята, отродье нечистое, из-за тебя мои несчастья.

— Неблагодарная, — воскликнула Оксана, еле сдерживая слезы обиды. — Я тебя к жизни вернула. Если бы не я, ты бы умерла, и матушка твоя при родах тоже.

— Лучше бы мне тогда умереть, чем сейчас остаться одной и видеть смерть родителей, мужа и деток моих невинных. Если бы мне вообще не родиться, не страдать бы так, проклятущая.

— Я могу спасти тебя и людей в деревне, я знаю от чего вы заболели.

— Небось завидно стало, что другим богам мы стали поклоняться, вот ты наслала на нас мор и смерть. А теперь добренькой хочешь показаться. Гореть тебе в адском пламени.

— Я хочу спасти тебя.

— А деток моих ты тоже спасешь? Из могилы выкопаешь? И мужа тоже? И батюшку с матушкой? Всех выроешь, из земли и тлена. Будь проклята…

Гневный приступ забрал у больной все силы. Она откинулась на подушку из соломы, вздрогнула, все тело ее неестественно выгнулось и она отошла, гневная, и непрощающая, и непрощенная.

Когда полудница вышла из хижины, она увидела, что у входа стоят оставшиеся жители деревни.

Угрюмое молчание повисло в воздухе.

— Это я, нимфа Оксана, ваша покровительница, — сказала девушка. — Я пришла помочь вам.

— Пошли со мной, нимфа, — позвал глубокий старик.

Он повел нимфу за деревню, она уже знала, куда. Старец шел, тяжело опираясь на узловатую клюку. Была ранняя осень. Солнце играло золотыми листьями, паутинки носились в воздухе. Процессия вышла за околицу и двинулась в сторону погоста. Парни, утирая пот с разгоряченных лиц, ни на минуту не прекращали работу. По дороге ехали три телеги, на них везли поставленные один на один несколько гробов, в конце одной телеги примостили несколько совсем маленьких гробиков. Мор не щадил никого.

— Если ты покровительница и защитница, — спросил старец, — где же ты была, когда эти люди истекали кровью и умирали? Где ты была, когда беда ворвалась в наши дома? Где была ты и твои боги, которым мы поклонялись многие века?

— Молчишь, ведьма, — истерически завопила молодка на сносях. Болезнь уже положила свою грязную лапу на нее и ее чрево. Просто она еще этого не знала.

— Вы отказались от меня, — сказала Оксана.

Голос ее прозвучал тихо, а сама выглядела потерянной и жалкой.

— Но я могу помочь вам сейчас. Я знаю, от чего этот мор.

— Ты знала, видела, как умирают люди, и не пришла к нам на помощь. Зачем ты нам? Зачем мы тебе? — задумчиво спросил нимфу старик.

— Бей ведьму, — заорал пьяный мужик и первым запустил в Оксану камнем.

Девушка пошатнулась и, не удержавшись, упала в глубокую свежевырытую могилу.

— Засыпай, ведьму, не жалей ее, бей по голове.

— Голову, голову ей разбейте, — разорялся какой-то мужик, стараясь оттолкнуть других и ударить лезвием лопаты Оксану по голове.

Две здоровые девки с силой ударили нимфу чем-то тяжелым, она упала на дно могилы и закрыла лицо руками.

— Сыпь, земличку, не жалей, нам, нимфочка, для тебя, заступница ты наша, защитница, ничего не жалко, — юродствовал пьяный мужик.

— Ты наших детей от жизни тяжелой спасла, а мы тебе подсобим, — сурово сказала тетка крепкого сложения со злыми зелеными глазами. — Цветочки полевые любишь, вот они тебе, — баба кинула в могилу засохшие ветки и сухие листья.

Оксане стало трудно дышать, земля засыпала ноздри и горло.

— Тащи камни, сверху забьем, чтоб ведьма ночью не смогла вылезти, а потом еще дров накидаем, огонь разведем, чтоб ничего от нее не осталось.

Оксана очнулась и глубоко вздохнула. Кто-то вытащил ее из могилы и разогнал народ. Не хотелось открывать глаза.

— Госпожа, я может опоздал, но все ж не совсем.

Главный корочун спас ее из рук озверевшей толпы. В душе Оксаны что-то перевернулось.

— Где они?

— Побегли в деревню, грехи замаливать, — громко икнув, отозвался пьяный мужик.

Добавив еще горячительного, он забыл, что недавно вместе со всеми хотел похоронить девушку заживо.

— Приведи остальных, — скомандовала она своему охраннику. — Спрячьтесь в лесу и будьте готовы исполнить мой приказ.

Оксана была полна решимости довести начатое до конца.

— А с этим что делать? — указывая на пьянчужку, спросил корочун.

— Убейте его.

Оксана быстро шла по знакомой дороге. В центре деревни стоял священник, который что-то быстро говорил крестьянам. Те стояли, потупив глаза, не решаясь вымолвить ни слова.

Увидев подошедшую нимфу, всю в земле, пораненую, в синяках, священник тоже замолчал.

— Слушайте, вы все, — высоким звонким голосом произнесла нимфа. — Ваша деревня — источник зла. Мор случился потому, что вы забыли добро и стали на путь темный. Я могу вам помочь. Примете мою помощь?

— Нет, — выступила вперед толстая бабища, — от тебя и слуг твоих поганых мы помощь не примем.

— Вы все так думаете? — обратилась нимфа к другим крестьянам.

— Все, все, убирайся, жалко, не удалось тебя сжечь, тогда бы ты, нелюдь, не смогла выбраться из-под земли.

— Подумайте о своих детях. Они еще могут жить и радоваться жизни.

— Нам не нужно спасение из твоих рук.

— Если не остановить мор, он распространится на другие деревни. Некому будет собрать урожай. Тех, кого болезнь пощадит, погибнут от голода.

Злобные крики были ей ответом.

— Вы сами решили свою судьбу.

Нимфа взмахнула рукой и пошла прочь от деревни. К утру на месте бывшего большого поселения остались лишь тлеющие угольки.

— Зачем ты это сделала? Ты же любила этих людей. Они были тебе как родные, — корочуны по приказу нимфы не тронули священника.