Тьма в моей крови - Евгения Решетова

обо мне, но я тебя не виню, – призвала огонь в попытке согреться, порыв горячего воздуха. – С какой-то стороны даже понимаю.

– Он забрал моего отца, – Стоун вдруг оказался прямо передо мной. – У меня три младших сестры, и когда отец пропал, мы были в отчаянии. Он артефактор, один из лучших в Наратде, а может и самый лучший. Я не знаю, как этот демон вообще связался с отцом, но долгое время в мастерской было запрещено появляться по вечерам и ночью. А однажды утром отец просто не вышел из нее, исчез, и начался кошмар. Мама не маг, она дочь обедневшего дворянина, ну и не очень-то умеет управляться с деньгами. Буквально на полгода от отцовского состояния ничего не осталось. Я еще не успел выйти из ученичества, поэтому не мог даже устроиться подмастерьем, никто не брал, хотя знали, на что способен, мастер Обри был не только талантливым, но и требовательным учителем, – парень закусил губу и сел на край фонтана, отводя взгляд. – Мы чуть не лишились дома, не оказались на улице. А потом этот, он никогда не называл своего имени, требовал, чтобы его называли «Повелитель», объявился на пороге. И предложил сделку. Я помогаю ему кое-что сделать, а он отпускает отца. Сначала это были мелкие поручения, которые, в общем-то, никому не вредили. Но чем дальше, тем сильнее я оказывался впутан в его темные делишки. Украсть, обмануть, втереться в доверие… За пару лет фамилия Обри из уважаемой превратилась в грязь. Но он платил, и платил хорошо, мне не на что было жаловаться. Пока однажды он не попросил найти девушку, демонскую полукровку с силой Отступников. Плевое задание, сказал он, выдаст себя в течение пары дней. Разбитое сердце не сможет сдержать рвущуюся наружу ярость. Я должен был идти по следам магии. Вот только, этот его план не сработал. Я нашел его шестерку, Дажа, который подыхал, превратившись в одну сплошную кровоточащую рану…

Я закрыла глаза, прогоняя воспоминания. Мертвую девочку, смотрящую янтарными пустыми глазами в свинцовое небо. И другую, сжавшуюся в комок, избитую до полусмерти, но еще живую. Она носила его ребенка, и Даж знал это, с наслаждением выбивая свое собственное семя из ее чрева. Он вымещал на них свою злость на меня, разрушившую его планы, лишившую мечты, которую он лелеял не один год, обманутый, но не знающий об этом. Меня нашли, когда я вернулась в Карас, чтобы забрать то немногое, что удалось скопить и спрятать, деньги, необходимые, чтобы бежать как можно дальше.

Почему я не сопротивлялась ему? Не звала магию на помощь? Не знала как, не умела, растерялась, позабыла, ошеломленная болью, пока он медленно ломал мои руки, кость за костью, палец за пальцем. Я не помню своих слез, стерлись из памяти крики, но навсегда остались в памяти золотисто-янтарные глаза девочки, что стала моей заменой, игрушкой для садиста. Глаза той, что из-за меня так и не смогла вырасти.

В тот раз я осознанно дала моей ярости вырваться на свободу, желая, чтобы она причинила Дажу всю ту боль, что испытывали его жертвы. Мое сердце могло бы быть разбито предательством, как хотел демон, но вряд ли тогда сбылась его мечта – соединить миры. Потеряй я себя, растворись во тьме, и не было бы ничего. Сила уничтожила бы не только Дажа, как виновника моей боли, пострадал бы весь Карас, а, может, и больше. Появилась бы вторая Пустошь.

Треск ломающихся костей, звук рвущейся плоти не преследовали меня по ночам. Я сделала то, что должна была. И ушла, доверившись Тыру, который на бесконечно долгие дни, пока заживали мои раны, стал лекарем для тела и души.

– Так ты его спас? – спросила почти безразлично, осознавая, что так и не выполнила то, что должна была. Не отомстила ему.

– Прости, Рина, я тогда ничего о тебе знал, да и об этом шурше тоже. Для меня вы оба были всего лишь работой, выполнив которую, я мог освободить отца… Я вызвал демона, и он вернул Дажа к жизни. Только тот уродом стал, – вдруг со злорадством добавил парень. – Как увидел себя в зеркале, хотел рвануть на твои поиски, только Повелитель наш не дал. Сказал, что сама придешь… Я четыре года выполнял для него всякую мелкую работенку, опыт нарабатывал, а потом решил все бросить, но не смог. Демон заявился к моей матери и пригрозить забрать сестер. Ну, я и вернулся к нему. А он приказал забрать королевские архивы, до сих пор не могу понять, зачем они ему…

– Там было письмо моей матери к Хранителю. Думаю, он о нем как-то узнал.

Все дело в письме? Больше мне Тыр ничего не рассказывал. Но сомневаюсь, что он врал бы мне, только не Монстрик. Значит, есть еще что-то, о чем мы и не подозревали.

– Может быть и письмо, я не знаю, мне нужно было просто найти место его расположения, выведать все о системе охраны и ждать. Я когда с тобой и Калом познакомился, подумал, что мне впервые в жизни повезло. Нашел друзей, которым все равно, кем я был в прошлом, снова начал мечтать о том, чтобы избавиться от власти демона. Знаешь, я ведь уже и не верю, что отец жив. В Ирате связался с Шарзом, хотел подзаработать, но влип по уши. Демон ведь приходил перед этим, снова просил найти полукровку, сказал, она на арене бьется, ну, и раз я тоже там мелькаю, то могу найти. Даже имя сказал – Кровавая Кара. Теперь представь мое состояние, когда я узнал, что она – это ты!

Попыталась. Он и вправду был тогда удивлен, но ничего особенного я не заметила.

Стоун поднялся.

– К тому времени вы с Калом уже стали теми, за кого я готов был, если не отдать жизнь, то просто пожертвовать силой или временем. Тогда, у Шарза, ты заступилась за меня не просто как за того, с кем учишься, а как за друга. Раскрылась, взяла мой долг на себя… Я лет десять точно прожил отщепенцем, отбросом, который, если не может помочь себе сам, сдохнет в ближайшей канаве… И я осознал, что не смогу выдать тебя, после всего, что ты для меня сделала. Ты, как и я, жертва интриг, жертва обстоятельств. Решил присмотреться, понять, какая ты на самом деле. И, знаешь, Рин, стало еще хуже. Я понял, что ты замечательная, намного лучше меня. Ну и ты вдруг сказала, что тебе нужно пробраться в архив, и я с радостью тебя поддержал, думал, найду то, что нужно демону, а про тебя промолчу, совесть будет спокойна. Вот только вы с демоном искали одно и тоже. А в тот день, когда он на тебя напал, я чуть не рехнулся. Я испугался так, как никогда не боялся, даже за родителей и сестер. Просто там я понимал, что, если ему захочется убить всех нас, я ничего не сумею сделать. А здесь могу попытаться. Глупая надежда…

– Но ты все же привел меня к нему сегодня, – резонно заметил я.

– Прости, – снова повторил Стоун. – Но он уже знал, кто ты. А защита в том кабинете… Я надеялся ее обойти, это придумка моего отца. Потоки магии накладываются слоями, усиливая того, кто это задумал, но есть небольшие разрывы, попав в которые можно магичить, не боясь попасть под охранку.

– Он тебя обездвижил, – напомнила и поежилась.

Странно, магия огня еле грела, словно мы находились в самом центре северных земель, где царила вечная зима. Но город-то не похож на те, что я видела в книжках. Он словно улучшенная версия Ираты или Караса. Только жителей не видно.

– Просчитался, – буркнул парень. – И, если бы не твоя ящерица, он убил бы обоих. Кстати, где Тыр?

– Не знаю, – растерянно продолжаю оглядываться.

Куда улетел мой Монстрик, понятия не имею, но что-то подсказывает, все пошло не так, как он надеялся.

– Рина! – вопль Тыра разнесся над небольшой площадью, разрушая хрустальное безмолвие. – Это Пустошь! – он спикировал мне на плечо, царапнул больно, попав когтями по обнаженной коже.