Связано с любовью - Марьяна Брай

женился на баронессе, и вызвал столько разговоров? Значит, Рональд – тот, благодаря которому мы подняли интерес к своим пледам? – я чуть не закричала от неожиданности.

– Тс-с, дорогая, лучше им не знать этого, - улыбнулась Флора. – Да, это тот самый Рональд, и его букву имени ты писала в своих открытках.

– Вот те раз! Как мал свет, - я аж захлопала ресницами от неожиданности. Это надо же было выбрать в мужья именно его дядюшку.

– Не переживай, ведь они не узнают, чем именно занята дочка обычного купца. Так и говори – накопления отца. Мол, папенька велел купить титул, вот я и купила.

– Спасибо, Флора, ты очень помогаешь мне, - искренне ответила я подруге, которую подкинул мне этот мир, за что я ему и благодарна. Маринка моя ревновала бы, коли я ей рассказала о Флоре, но этому не бывать, так что…

– Ну, если быть честными, Рузи, сначала ты мне просто понравилась, как милый ребенок, потом помогла мне. А уже потом, когда ты показала сколько в тебе силы и ума… Я зауважала тебя. Не много мужчин могут сделать то, что сделала ты. Марита рассказала уже, что начала ты с покупки еды, - она погладила меня по щеке и притянула к себе. Скорее всего, она иногда все еще видит во мне ребенка. Не удивительно, ее дочь – моя ровесница.

Мы вошли в зал, когда гости уже разошлись по углам, смех раздавался то тут, то там. Вино сделало свое дело, и в общем-то, я уже могла бы отправиться в свою комнату, но мне хотелось побыть с Флорой, а еще… Хотелось, чтобы меня быстрее оставили с книгами.

В дни, когда меня обуревали сомнения, или, когда я не хотела принимать решений спасало только одно – книги. Благо, читать я любила, и той детской и юношеской жажды знаний не потеряла. Плохая погода? Я читала. Проблемы на работе? Я приходила домой, выключала телефон и читала. Сгоряча все казалось плохим, но потом, спустя несколько часов за романом, я понимала, что проблема не стоит и выеденного яйца. Книги помогали мне сбить горячность, или помечтать о том, чего со мной быть просто не могло! Эх, Рональд, жаль, что я не могу тебе сказать, что и такое возможно!

Благодаря моему любимому деду у нас была великолепная библиотека, и потом, когда Союз развалился уже, и он все еще не верил, что теперь можно всё, оглядываясь, шепотом, он попросил принести из гаража книги.

Завёрнутые в фольгу и тряпки, перевязанные веревками и упакованные в толстенный пакет из пленки, которые натягивали на парники – такие я и вернула их деду. Для этого мне пришлось вынести из гаража старые колеса от его «Москвича», торшер, с которого моментально посыпались пластиковые сосульки, висящие в безбожном количестве на абажуре. Под досками и лежал его клад.

– Э-э, это вам не «Анжелика – маркиза ангелов, это целый мозг! – постучал он указательным пальцем по виску и многозначительно крякнул, развязывая, а, именно развязывая, а не разрезая прелую уже обвязь. У деда «в хозяйстве – пулемет – скотина».

– А чем тебе Анжелика не приглянулась? Там же целая историческая книга. Ну, немного приукрасили любовью, а так, в целом… Хорошая книга, - я заступалась за все книги, которые читала, и даже те, которые читать не следовало бы.

– А тем, что история должна быть чиста, как страница новой тетради. Только полоски или клетки в ней должны быть. Только истина! Все, что будет дописываться потом в эту тетрадь, только сильнее ее замарает, и под этими буквами и цифрами потеряется истина!

Дед хранил книги по истории. Там были издания еще царского времени – они особенно интересовали меня, а потом и охотников за такими раритетами, потому что муж мой не понимал – почему такая сумма денег лежит у нас мертвым грузом.

С тех пор я относилась к истории серьезно. И к политике. Как говорил мой знакомый политолог: - Если вы не станете интересоваться политикой, то политика заинтересуется вами.

Проснулась я именно с этими мыслями. Почему-то вспомнился даже запах тех трех томов, что дед велел хранить пуще глаза. Там была истина, как он говорил. Может быть и Рональд с братьями так трепетно относятся к этим книгам? Потому что в них истина?

Я этого проверить точно не могла, и мне просто придется поверить. Раз уж по этим книгам учились короли…

Комната моя была прелестна. Да, именно прелестна, потому что такого количества персиковых оттенков я просто не видела раньше в одном месте. Нежнейший оттенок на балдахине – сеточке, что была красиво собрана вокруг столбцов, словно это постель принцессы. Чуть темнее цвет постели, еще темнее ковер и шторы. Все остальные детали комнаты были коричневыми. Я чувствовала себя куклой Барби, помещенной в домик.

– Мисс, ой, миссис Рузи, вы проснулись? – ко мне заглянула Клара. – День сегодня замечательный – все укрыло снегом. Жаль, он не останется, и уже к вечеру все растает.

– Доброе утро. Да, я отлично выспалась, и теперь буду мечтать о такой же кровати вместо моей узенькой, - спала и вправду, как ребенок. То ли от того, что больше не нужно бояться, то ли начало зимы так подействовало на меня. Но кровать, думаю, сыграла не последнюю роль.

– Завтрак вы уже пропустили, но кухарка велела сказать, как вы проснетесь.

– Да, я сейчас, узнай, возможно ли позавтракать в библиотеке? Кофе, сыр и булочка – вполне достаточно, - потягиваясь, я чувствовала себя отменно. Думаю, большинство невест именно так бы и мечтали провести первую брачную ночь, особенно, если бы имели мой реальный возраст и мою голову.

У меня с собой было три платья, и все были просты до умиления. От одеяний монахинь они отличались лишь цветом и отсутствием белоснежного воротничка, ну и веревки вокруг талии. Я выбрала зеленое. Мне нравилось, как этот цвет сочетается с моими волосами цвета яркой ржавчины. Шаль я накинула на голову и повязала кое-как, потому что планировала снять ее в библиотеке.

– Мистер Гранд уже отбыл, и сказал, что будет только к вечеру, - сообщила служанка, что провожала меня в библиотеку.

– Милая, я не знаю твоего имени, но помню твое лицо – ты встретила меня возле церкви, вчера, перед венчанием, - я решила, что, если что-то интересует или волнует, не нужно