Испытание вечностью - Виталий Храмов

И остановить их можно только выставив армию, миллионнократно превосходящую имеющуюся. А это невозможно. Одним техническим превосходством их не одолеть. Технологическое превосходство даст победное соотношение один к десяти. Если сражаться будет космодесантник. Один к двум – по гвардии. И сто к одному – все остальные человекоподобные паразиты.

Сейчас споры пожирают один из Безумных секторов. Безумцы – дают отпор.

– Хоть какая-то от них польза, – ворчит хранитель корпуса «Механик».

– Вопрос времени, – отвечает Примарх.

Совещание не было долгим. И разногласий не было. Можно увеличить план производства боевых кораблей, оружия и брони на планетах-кузницах, заменяя нехватку персонала большим использованием дронов, но дронов не посадишь за пульты крейсеров, не пустишь их на поле боя. Дроны – какие бы они ни были продвинутые – легкий и предсказуемый противник. Даже для людей, никогда не воевавших. А у спор вся жизнь – бой.

Нужны – бойцы. Которые сядут за пульты астронавигации, за канонерские вычислители, которые возьмут в руки оружие и наденут на свои плечи броню. Можно объявить тревогу и призыв, но все понимают, что это бесполезно. Даже одного миллионного процента населения Сообщества Людей не откликнется.

Все смотрят на светлый лик Императора. Он молчит. Потом спрашивает Примарха:

– Сколько у нас времени?

Примарх пожимает плечами:

– Вопрос не принципиальный. В том виде, как есть, человечество не жизнеспособно.

Тяжелый выдох всех советников. Слова – произнесены. Мысли каждого присутствующего – озвучены. И все уже знают, что есть решение. Оно уже двести лет, как выработано. Сто лет – пересматривалось. Император отказался его принимать, надеясь, что – обойдётся как-нибудь. Но другого варианта не было.

Император – поднялся. Совет – тоже встал. Император, стоя, сообщил, что Совет – закончил работу. И распустил всех. Советники, с явным сожалением на лицах, покидали зал Малого совета. Остались только Император и Примарх.

– Я не могу принять подобного. Это диктатура. Мы не можем лишать людей свободы.

Примарх вздохнул, сел. Вообще, сидеть, когда монарх стоит, нельзя. Но Примарх многое себе позволял наедине с монархом. Кулаки Примарха помнят фактуру скул Императора. И крепкие братские объятья Примарх тоже помнит.

– К чему их привела свобода, а, брат? Посмотри, они миллионными стадами кочуют в безумные сектора. Добровольно идут в рабство. И – на жертвенный алтарь. Нужна ли им свобода? Они так от неё устали, что идут от свободы прямо в жертвенники?

Всё это уже тысячи раз обсуждалось. Слова – уже сказанные, как и те, что будут сейчас сказаны – уже набили оскомину.

Император сел прямо на стол, глядя невидящим взглядом в пол:

– Расчёт вычислителей показал, что даже принятие мною кодекса не даст нужного эффекта. Ты знаешь.

– Знаю. Уже сто лет знаю. А вчера – нашёл ответ. Пошли в Обитель Основателя!

Они прошли в святая святых резиденции Императора – мавзолей-музей, где хранились обломки реликтового аппарата, на котором их общий предок впервые вышел в космос. Очень долго тело Основателя не могли найти. Нашли – только спустя почти тысячу лет после того трагического полёта. Примитивный космический корабль, являющийся больше консервной банкой, чем кораблём, обнаружился глубоко на дне одного из лунных морей. С останками Основателя и его спасательного скафандра. И вот уже двадцать тысяч лет эта мешанина металла и плоти хранится в статис-поле резиденции.

Самая сокровенная тайна «Империума». Тем более что хранить эту тайну было очень просто – человечество не верило в существование Стального Медведя. Если и вспоминало, то исключительно как Бешеного, безумного демона, тирана и чудовища. Жизнь он вёл скрытную, завернувшись во многие слои обмана и недомолвок. Сам же «Империум» запустил слух, что Стальной Медведь – выдумка, миф, придуманный руководством «Империума» для увековечивания своей наследственной власти над крупнейшей структурой человечества. Миф. Сказка. Наподобие жития святых. Медведь не более реален, чем Будда, Христос, Мухаммед, Цезарь, Ленин, Сталин. А все имеющиеся изображения и записи – подделка.

Спустя тысячелетия так оно и стало. Медведь – сказка. А чтобы потомки не забывали, что сказка – ложь, да в ней намёк, этот мавзолей-музей. Семейный музей.

Двое правителей человечества подошли к алмазному стеклу, что ограждало потомков от праха их предка. Приложив руки на прозрачную стену, помолчали.

– Почему мы пришли сюда? – спросил Император.

– Он – дал мне ответ. В отчаянии, я стал искать ответ в его словах. Вспомни его слова.

Примарх запустил запись, на ладони Примарха встала реставрационная голограмма их предка и зазвучал голос сквозь толщу веков:

«Мир каким был, таким и остался. Как было в нём прекрасное и ужасное – так и осталось. Вместе и – неразделимо. И одно неизменно истекает из другого. Прекрасное – рождается через боль, ужасное – в доведённых до предела безумия благих начинаний. Как всегда. Стало ли меньше войн? Нет. Даже перестал пытаться предотвратить это. Войны для человечества парадоксальное явление. Война – мощнейший источник жизненной силы, источник развития человечества, она же – его погибель».

– И вот ещё раз, чтобы до нас наверняка дошло, – сказал Примарх и запустил ещё одну запись, теперь без голограммы:

«Всю свою жизнь я боролся с войной. Но понял, что борьба эта – бесполезна. Война – сама природа человека. Более того – война – источник жизни, источник развития человека. Но война – и могильщик человечества. Человечество погибнет без боя, но погибнет – от войн. Такой вот парадокс. Выхода из него я не смог найти».

Запись закончилась.

– И он не смог найти выхода, – вздохнул Император.

– И ты тоже обманулся. Все слышали эти слова. И все услышали их именно так. А вчера я думал про этих спор. Они воюют всю свою историю. И не погибли. Война для них не могильщик? И тогда я вспомнил, что предок наш – тот ещё насмешник был! Выхода нет. Из этого парадокса выхода нет. Это и есть выход! Война – выход! Человечество погибнет без войн, понял? Вот выход!

– Война уже идёт на нас зелёной волной. И это зелёный могильщик человечества.

– Это расплата за тот образ жизни, что человечество ведёт. Этакий намёк, тонкий, как удар силовым молотом в лицо, что право на жизнь надо отвоевать! И я этот намёк понял! Потому, ваше величество, я объявляю вам войну! – сказал Примарх и ударил Императора в лицо.

Император упал. Поднялся, подвигал рукой челюсть, буркнув:

– Заколебал ты!

– Не, я серьёзно, – взволнованно говорил Примарх, его палец упёрся в алмазное стекло другого экспоната этого семейного музея: – Другой ответ – тут!

В воздухе появилась виртуальная книга. Настоящее бумажное издание доставать из склепа нельзя. Рассыплется сразу же. Примарх стал быстро листать слегка светящиеся страницы голограммы книги.