И невозможное возможно - Анна Светлова

копной на голове. Временами из ее груди вырывался тихий стон, но сознание по-прежнему не возвращалось к ней.

— Бедняжка! — шептала кухарка Дора, едва касаясь рукой края носилок.

— Это ж какую боль нужно терпеть! — вторила ей швея Гвен, пытаясь заглянуть в лицо незнакомки.

— Смотри, совсем девчонка!

— А может она ведьма? Простой человек не выжил бы после Посоха Хорола, — шептал старик, нервно теребя в руках ветхую шляпу.

Уже через четверть часа незнакомку внесли в дом к тетушке Дениз.

В Васельгааре эта женщина слыла искусной целительницей и ведуньей, через руки которой здесь прошел каждый. Тетушкой ее называли все от мала до велика, когда к ней привязалось это прозвище уже никто, наверное, и не вспомнил бы.

— Ну что скажешь? — спросил командор у полноватой пожилой женщины с пышной гривой седых волос. — Как думаешь, она выкарабкается?

— Я дала ей обезболивающей настойки и смазала ожоги мазью, — неопределенно ответила тетушка Дениз. — Эта чужестранка и сама обладает сильной целительской магией. Точнее скажу, когда бедняжка придет в себя.

— Интересно, как она попала к нам? — осведомился Айзек.

— Это ты у нее потом спросишь, — равнодушно пожала плечами ведунья. — А пока ей нужен покой и мои заживляющие мази. Вели людям расходиться, а то, не ровен час, они все вломятся сюда.

Командор согласно кивнул.

— Я поговорю с ними, и загляну к тебе позднее, — произнес он и вышел наружу.

— Все могут идти по своим делам, — громко проговорил Айзек, стоя на пороге дома тетушки Дениз. — Как только чужестранка очнется, мы сможем выяснить кто она.

Народ взволнованно загомонил, зашумел.

— Это правда, что она выжила после Посоха Хорала? А как она попала в пустошь? — люди сыпали вопросами.

— В свое время мы все узнаем, а сейчас прошу всех разойтись, — терпеливо ответил Айзек.

Основная масса жителей, прибежавших посмотреть на чудом спасшуюся незнакомку, начала расходиться, но многие медлили, надеясь узнать хоть какие-нибудь подробности.

— Не нужно здесь стоять. Идите работать! — более настойчиво повторил командор.

Немного помявшись на месте и поняв, что ничего нового они не узнают, люди стали расходиться по своим делам. Уверенным шагом Айзек отправился к себе. Навстречу ему попались двое. В одном из них он узнал кузнеца Роба Мериддина, невысокого, коренастого мужчину тридцати пяти лет. Его было легко опознать по лишенной растительности голове и сломанному носу. Этим Мериддин снискал себе прозвище Льдина. Рядом с ним стоял Фрэнк Кэлли, долговязый мужчина в куртке военного типа. При появлении командора оба обернулись.

— Ты что-то хотел, Роб? — спросил Айзек.

— Тут такое дело, — замялся мужчина.

— Ну, говори, чего уж!

— Народ интересуется, — Роб оглянулся, словно ища поддержки у напарника, и тот в ответ активно закивал головой. — В общем, будешь ли ты участвовать в турнире?

При этих словах глаза командора Васельгаара расширились от удивления.

— Роб, я не знаю, о чем ты тут толкуешь, — разозлился он. — Неизвестно еще выживет чужестранка или нет, а ты уже собираешься устраивать турнир.

— Так, я чего… — начал заикаться Роб. — Я просто так спросил. Все знают, если за дело взялась тетушка Дениз, то скоро больная пойдет на поправку.

Айзек глянул на друга, и тот резко осекся, увидев рассерженное лицо друга.

— Когда незнакомка поправится, пусть сама решает, быть турниру или нет, — бросил командор и поспешил к своему дому.

Разговор с Робом вывел его из себя. Айзек и сам не понял, почему так вспылил. По законам Васельгаара женщина или девушка не должна была надолго оставаться свободной во избежание конфликтных ситуаций. Мужчины устраивали в ее честь турнир, на котором показывали свою силу и отвагу. На празднике женщина обязана была выбрать себе спутника жизни. Не он придумал эти правила, не ему было их изменять, но…

Стоило ему увидеть незнакомку, как внутри что-то дрогнуло. Словно в лицо ему подул свежий морской бриз, подарив долгожданный глоток прохлады. После смерти супруги это была первая женщина, вызвавшая в душе столько эмоций.

Ночью он долго ворочался и не мог сомкнуть глаз, вспоминая чужестранку. Как только часовщик ударил в колокол, возвещая о наступлении нового дня, Айзек тут же поднялся, наспех привел себя в порядок и отправился в домик целительницы.

Он и сам не мог понять, почему его так поразило выражение трогательной беззащитности на лице незнакомки.

— Ну как она? Приходила в себя? — спросил он с порога, заметив у кровати больной тетушку Дениз.

Целительница щедро накладывала на ожоги чужестранки чудодейственную мазь, изготовленную из особого светящегося мха, росшего в темном и мрачном тоннеле, который уходил глубоко под землю.

Вымытые белокурые волосы незнакомки были заботливо заплетены в косу. Из-под покрывала виднелись не обгоревшие лохмотья, а вышитые рукава и ворот выбеленной рубахи. Она была бы очень красивой, если бы не уродливые красные волдыри по всему лицу, шее и рукам.

Заметив гостя, тетушка Дениз поспешила отгородить кровать самодельной раздвижной ширмой.

Айзек прошел в другую комнату и стал ждать, когда появится целительница.

— Чужестранка очнулась, но еще очень слаба, — произнесла тетушка Дениз, показавшись в дверях. — Ожоги постепенно затягиваются, но у нее останутся глубокие шрамы. В этом случае я бессильна.

Женщина с сожалением развела руками.

— Понятно, — протянул командор. — Она что-нибудь рассказала о себе? Как ее зовут? Откуда она?

— Ей