Стратегия. Гоблин - Вадим Денисов

– Кайенну… – оглушенно закончил я.

– Дьявольщина! – громовым голосом вскричал исландец, и публика на палубе присела. – Что ты хочешь сказать, черт тебя побери? Торопился? Почему ты не рассказал все это во время радиосеанса, Гоб?

Мне оставалось только по-мальчишески шмыгнуть носом.

Криво все как-то. Сам не знаю, почему не рассказал, задурил мне голову этот проклятый Зенон! А ведь он и не утверждал, что шериф направляется именно в Асуан…

Вечереет, скоро солнце спрячется, уйдет за полосу леса левого берега. Я глянул на запястье, оценивая по циферблату потерю времени.

– Не сказал и не сказал, что теперь… Придется исправлять. Значит, так, Эйнар, мы все меняем и полным ходом идем в Кайенну.

Тут неуемная тетка снова подскочила к нам.

– Ну, тебе-то что опять надо? – вскипел я.

Она выпалила длинную фразу, в которой название Кайенна прозвучало несколько раз. Мне отчаянно хотелось дать кому-нибудь в морду или хотя бы смачно плюнуть, да места не находилось.

А вот исландец, выслушав ее внимательно, даже обрадовался. Чему это?

– Гоб, дело в том, что им и нужно в Кайенну, они везут товары на городской рынок, завтра там начинается большая ярмарка. Они рассчитывали найти транспорт в Асуане, а тут подвернулся такой счастливый случай. Тише ты, тише…

– Это ты подвернулся. За бананы, – напомнил я.

– Нет, на этот раз не на провиант. У нее в Кайенне живет сводный брат, он работает там охранником причалов, этим и кормится. Удачное обстоятельство, не находишь? Нам можно будет встать в безопасном месте для особых людей и грузов, разве это не стоит дюжины пассажирских билетов?

Вот оно что, мы, оказывается, бизнесменов везем… Ну, что же, поможем малому предпринимательству!

* * *

По течению идти – милое дело.

Баржа уже проплывала мимо поселка Асуан – длинного ряда разбросанных вдоль реки разномастных хижин, окруженных небольшими участками маниока, кустарников и группами пальм. Похоже, здесь всего одна улочка. Окраины застроены в основном дощатыми лачугами, в центре поселения наблюдаются дома побольше, посолидней, с длинными сараями и внутренними дворами. Удивили две лошади, привязанные возле одной из хижин, там же были свалены в кучу тяжелые седла, обтянутые желтой кожей. Возле большого дома я заметил маленький внедорожник «Самурай»; вещь статусная, такой за деньги не купишь. Значит, и тут есть дорога, ведущая в неизвестность.

Однако чудо-юдо, стоявшее рядом с джипом – огромная лодка с гусеницами, похожая на утюг, – затмевала маленький джип, как грозовая туча маленькую лужу. Да и не утюг это вовсе, а фрицевская гусеничная амфибия LWS, Land-Wasser-Schlepper Type II. Этот монстр даже на Земле будет выглядеть чужеродно.

Дело в том, что мы однажды нашли в тайге северней Берлина точно такой же агрегат.

В баках машины не обнаружилось ни капли топлива, зато имелись ЗИПы для двигателя и бортовая ламповая радиостанция, две запасные гусеницы, штук двадцать траков с костылями россыпью, четыре запасных гребных винта, столько же блоков опорных катков, два ведущих и два направляющих колеса и еще какой-то здоровенный ящик с надписью «Maibach HL108TR». Помню, что Костя тогда сказал: «„Бентли“ нам кураторы не подогнали, значит, хоть на „майбахе“ порассекаем!» В самом углу нашлись два пробковых спасательных круга, трехметровая надувная лодка из толстой резины и пять закрытых ящиков. Кастет быстренько поддел и сковырнул крышку с верхнего и сообщил, что там лежат бронезаслонки на иллюминаторы с креплениями… Машина была абсолютно безоружной, хотя хреновенькую противопульную броню в пятнадцать миллиметров она имела.

Сгоряча показалось, что аппарат может оказаться весьма перспективным для сталкеров.

А что? На борт берет десант до двадцати человек с оружием и боеприпасами, запас по полезному весу приличный, можно сразу увозить найденное. Автономность хода двести шестьдесят километров. Топлива, правда, жрет неприлично много, это серьезная проблема. Но и перспективы есть – автономная сталкерская группа без всякого усиления может делать рейды на сто тридцать километров по сложной местности, не мороча себе голову объездами озер, множества ручьев и рек. Даже с терминалом-«шоколадкой» внутри работать можно, места достаточно.

Пять дней режима экономии канала поставки, сбор топлива, день – рейд. Таким образом, карта начнет открываться на сто тридцать километров в неделю. Для более дальних рейдов можно использовать грузовую лодку-прицеп с бочками, крепление имеется. На худой конец, вниз по реке вообще можно сплавляться, только подруливая.

В отличие от амфибий первого образца, обновленные LWS получили новую надстройку с уменьшенными смотровыми окнами водителя, изменилось расположение бортовых иллюминаторов. Появились вентиляторы принудительной вентиляции, на корме оборудовали наблюдательный пост. Конечно, мы сразу начали прикидывать, как на корму поставить пулемет ДШК или MG-42 в варианте станкового, на универсальной треноге Lafette 42 на крыше. По флангам можно работать через бойницы с задвижками, их по четыре штуки на борт.

Если прижмет, машину можно использовать и в сельском хозяйстве, это обстоятельство и привело к краху мечтаний… Забрали у нас начальники агрегат, задействовав его для обеспечения охраны районов работ в условиях возможного нападения зусулов. Установили пулеметы – крупнокалиберный и ротный, вспомогательную силовую установку, две рации, прожектора, тепловизор. Пригоняют и ставят в качестве мобильного форта.

Зуб даю – здесь Малаец и сидит. Никто другой не сможет достать столько горючего, даже если «шоколадка» анклава находится у него. Зато он вполне может доить речников, находящих танки с соляркой.

Сволочного парохода «Сайпан» в ряду маломерок, естественно, не оказалось, откуда ему тут взяться… Чуть отдельно стояла моторка с неплохим двигателем. Если здесь действительно располагается главная резиденция Малайца, то это его лодка. Все остальные лоханки – простейшие рыбацкие деревяшки, паруса на мачтах собраны, весла унесены. И ни одного солидного судна, хотя бы среднеразмерного. Дыра дырой.

Люди на берегу по большей части крестьяне. Мужчины в сдвинутых на затылок соломенных шляпах, прислонившись к стене ближнего дома, сидели дружной кучкой возле спуска к воде и через трубочки потягивали из маленьких кружек мате, этот напиток популярен на Амазонке. На них были просторные, пропитанные трудовым потом рубахи, штаны с толстыми кожаными наколенниками для защиты от колючек на кустах, через которые им приходится продираться по пути к месту работы на плантациях. Колючек на Амазонке везде хватает. Я как-то пробовал тащить из земли батат. Можно все руки поранить об острые края и колючки сорняков, толстым слоем прикрывших культурные растения.

Огнестрельного оружия у мужиков с мате не заметил. Скорее всего, эта группа вернулась домой на обед и полуденный отдых, а тут уже и вечер подкрадывается.

Шкипер по просьбе матроны замедлил ход, удерживая судно против течения так, что баржа стояла на месте. Женщины принялись радостно кричать и махать платками, сначала поодиночке, а затем уже и хором, начали скандировать одну фразу, как в старом кинофильме «Волга-Волга». Вскоре от берега наперерез барже вышла длинная дощатая лодка с маленькой надстройкой на корме, крытой ветками. Двое мужиков быстро и умело гребли, один стоял – щуплый мужичок в панаме с широкими полями, прижимающий к груди большущую и очень взволнованную курицу. Странный чувак, словно обижен чем-то… Своей пухлой нижней губой, никак не вязавшимся с общей худобой округлым брюшком и кривыми ногами он почему-то ассоциировался с упорным в труде, но катастрофически неудачливым лавочником. Черт, неужели я угадал?