Холодная кровь - Роман Глушков

– Сиди здесь и никуда не уходи. Скоро я свяжусь с хорошими людьми, и они пришлют сюда кого-нибудь, чтобы тебя забрать. Ты узнаешь этих людей по черно-красным комбинезонам. Если вдруг вместо них придет кто-то еще, плачь как можно жалобнее и рассказывай им все то же самое, что и мне. Уверен, это их заинтересует, и тогда, возможно, тебя попробуют продать военным наблюдателям или ученым… Что ты на меня так смотришь, девочка? Неужели в ваших фильмах Дикая Зона жила по другим законам? Тебе очень повезло, что ты вообще до сих пор жива. Теперь молись, чтобы сталкеры из «Долга» нашли тебя раньше наемников или сектантов.

– А… а как же вы?! – оторопело промямлила Верданди. Голосок ее задрожал, а на глаза опять набежали слезы. – Ведь я думала, что вы… вы хотите мне помочь!

– Сожалею, но больше ничем помочь не могу, – отрезал Кальтер. – У меня много неотложных дел, и нам с тобой никак не по пути. Счастливо оставаться.

– Вы… вы что, так и оставите меня здесь?! Одну?! – Вера вскочила с дивана и судорожно ухватила интрудера за руку. – Но мне страшно, дяденька сталкер! Здесь вокруг все время кто-то воет, а недавно я слышала, как где-то недалеко опять стреляли!

– Я ведь сказал, что скоро за тобой придут… – начал было Кальтер, но девочка его перебила:

– Но так же нельзя, дяденька сталкер! – вскричала она, еще сильнее стиснув майору запястье. – Это… это неправильно! Вы не можете… не имеете права бросить меня здесь!

– Не кричи и отпусти меня! – приказал Кальтер. Вырываться из цепкой хватки Верданди силой он не хотел, ибо понятия не имел, как это сделать, не переломав девочке пальцы – так крепко впилась она в его руку. – Прекратить истерику! Ну же! Кому говорят!

– Не отпущу! – продолжала настаивать Вера и для пущей убедительности ухватилась за запястье майора обеими руками. – Вы не уйдете отсюда без меня! Нет, и не мечтайте! Я все равно побегу за вами, потому что не останусь больше в этом ужасном месте! Вы совсем не такой, как те сталкеры, что убили моих папу и маму! Вы… вы… хороший и добрый! Я это знаю, знаю, да!..

Положение у Кальтера складывалось просто анекдотичное. После всего, что рассказала ему Верданди, майор решил оказать жертве трагических обстоятельств посильную помощь. Но не из сострадания – откуда ему вообще взяться у интрудера? – а лишь в качестве оплаты за предоставленную Ведомству информацию. Так, по крайней мере, внутренне мотивировал свой поступок Кальтер. Хотя мотивация эта, если честно, казалась ему малость натянутой, как будто он лгал самому себе. Но так или иначе, раздумывать об истинных побудительных причинах этого поступка было некогда. Задание интрудера никто не отменял, и ночью он, кровь из носу, обязан проникнуть на форпост «Монолита», чтобы завершить свою важную работу.

Одного лишь этого аргумента было достаточно, чтобы отвесить упрямой девчонке крепкий подзатыльник и, хорошенько пригрозив ей напоследок, продолжить путь к цели. Чего бы там ни натерпелась за последние дни Верданди, в данную минуту она мешала Кальтеру исполнять приказ, и этим все сказано. Но вот ведь оказия: майор стоял напротив готовой разрыдаться девочки и не мог поднять на нее свою тяжелую руку! Даже будучи уверенным в том, что строптивица этого заслуживает!

«Просто абсурд какой-то! – пронеслось в голове у интрудера. – Ребенок, которого я знаю от силы четверть часа, держит меня на месте, а я трачу время, думая, как мне от этого ребенка помягче отвязаться! Да о чем тут вообще можно думать! Съездить мерзавке по уху, и все дела! Но не сильно, а так, для острастки. А то вон шейка, как спичка, – чуть переусердствовал, и кранты гостье из будущего…»

Неведомо, чем в итоге завершилась бы эта самая необычная в жизни майора схватка со вставшим у него на пути противником – тоже, надо заметить, отнюдь не ординарным. Скорее всего, Верданди все же напросилась бы на трескучую оплеуху. Однако противостояние интрудера и девочки-подростка было прервано не Кальтером, а раздавшимся за стенами конторы хлестким металлическим щелчком. В воцарившемся после грозы затишье этот резкий звук настолько контрастировал с переливами многочисленных ручейков, что не расслышать его мог разве что глухой. Однако из двух находящихся в домике людей лишь майор распознал, что именно щелкнуло неподалеку и, главное, какие за этим последуют события. В чем бы и мог ошибиться «мизантроп», но только не в характерной прелюдии назревающего кровопролития – щелчке взводимого затвора…

– Ложись! – скомандовал Кальтер девочке, но, видя, что та продолжает испуганно хлопать глазами, грубо ухватил ее за шею и подножкой уронил на гнилой дощатый пол. После чего сам плюхнулся ниц рядом с Верданди. А в следующее мгновение домик накрыла новая буря. Только на сей раз рукотворная и куда более разрушительная.

Кальтер быстро определил по пулеметному грохоту, кто решил устроить ему и Вере жаркую кровавую баню. Этот изношенный, лязгающий при стрельбе «Миними» не так давно уже палил майору вслед, правда, безрезультатно. И вот у пулеметчика-сектанта появился вполне реальный шанс взять реванш, поскольку теперь преследователи подобрались к беглецу гораздо ближе и застали его врасплох. Удивительно, как монолитовцам удалось без единого звука прокрасться к домику по шуршащему гравию в своих массивных экзоскелетах. Хотя если предположить, что найденное сначала Верданди, а за ней и Кальтером убежище принадлежало сектантам, то у них вполне могла быть протоптана сюда потайная тропка – на случай именно таких внезапных визитов.

Обстрел здания велся лишь с одной стороны, и свинцовый шквал врывался в бытовку и остальные помещения через западные окна. Пули загромыхали по железным шкафчикам, разворотили стол, разнесли вдребезги чугунный умывальник и взялись дырявить обшарпанную штукатурку на стенах. Часть пуль и вовсе проносилась сквозь комнату, вылетая через окно с противоположной стороны. Единственное непростреливаемое пространство в бытовке оставалось лишь под подоконником у западной стены. Пробить двойную кирпичную кладку 5,56-миллиметровый «Миними» был не в состоянии. Поэтому, определив вектор вражеского обстрела, Кальтер сразу же оттащил за шиворот истошно визжащую девочку в безопасное место, а сам перевернулся на спину и, положив на грудь «ВМК», извлек из «разгрузки» осколочную гранату и вырвал чеку.

Кроме грохота пулемета, иных выстрелов слышно не было. Из этого следовало, что, пользуясь огневым прикрытием, двое других сектантов в настоящий момент подбирались к конторе, чтобы ворваться в нее, как только пулеметчик прекратит огонь. Весьма действенная штурмовая тактика: заставить всех выживших под ураганным обстрелом уткнуться мордами в пол, а затем ворваться в разгромленное помещение и подавить в зародыше любое сопротивление, на какое еще будет способен дезориентированный враг. Грядущая атака сектантов ожидалась с двух направлений: через вход и через восточные окна. Таким образом, загнанные пулеметной очередью к западной стене домика его обитатели оказывались в невыгодном для себя положении, будучи не защищенными от огня с другого фланга.

Конечно, враг мог разыграть нападение и по иному сценарию. Но Кальтер исходил из того, что ему противостоят опытные противники, которые предпочтут самый выигрышный вариант атаки остальным, уже не таким рациональным. Главное для монолитовцев, это не допустить паузы между прекращением «артподготовки» и началом штурма. То есть, пока грохочет пулемет, оба штурмовика обязаны выйти на диспозиции. Только таким образом захват конторы мог пройти в духе «блицкриг», без лишней суеты и потерь. Кальтеру во чтобы то ни стало требовалось не прозевать ключевую фазу вражеской операции, поскольку для него этот короткий миг затишья имел не меньшую стратегическую важность.