Лекс Раут. Императорский ловец - Марина Суржевская

Впрочем, все это меня касалось мало, я собирался в дорогу, и на остальных было откровенно наплевать.

Поэтому покосился недовольно, когда в комнату, отведенную мне для отдыха, вошла Лира.

Остановилась у двери, помялась, сцепила руки. Я ее не торопил и не помогал, складывая в пространственный мешок провиант и одежду. Закончив, завязал шнурок и, перекинув через плечо, направился к двери.

– Лекс, подожди.

Она вскинулась испуганно, переступила с ноги на ногу. Снежно-белые волосы Лиры были уложены короной вокруг головы, голубые глаза сияли, как драгоценности. Красивая, отметил я равнодушно. Сейчас не верилось, что с этой девушкой у меня что-то было. Она была мне совершенно чужой.

На ее лице больше не было шрамов, кожа чистая и персиковая, как и положено молодой девушке. А на шее больше не висел амулет искажения.

– Спасибо, что поговорил с принцессой Сильвией, и она излечила меня, – тихо сказала Лира.

Я пожал плечами.

– Понятия не имею, о чем ты.

Лира хмыкнула, опустила глаза. Потом вздернула подбородок.

– Я все равно тебя ненавижу. Никогда не смогу простить. Но мстить больше не хочу, Лекс.

– Счастлив, – с насмешкой отозвался я, – и не удивлен. Ты влюбилась и решила, что месть слишком утомительна, лучше заняться чем-то более приятным и полезным для здоровья. Да и потом, ты слишком хорошая девочка, чтобы всерьез мстить. А твои мелкие пакости, вроде попытки меня заморозить, я благородно забуду. Спи спокойно, крошка.

Девушка вспыхнула и бросила уже резче:

– Слушай, ну почему ты такой засранец, а? Я же хотела по-хорошему расстаться!

– Прощай, Лира, – отозвался я. – И не занимайся всякими приятными вещами с незнакомцами, а то наш Ник будет плакать.

– Да чтоб ты сдох, Лекс! – разозлилась она, а я рассмеялся. Девчонка топнула ногой и вылетела из комнаты, вслух проклиная одного поганого чернокнижника.

Я посчитал, что прощание удалось.

С остальными я даже не перекинулся пожеланиями доброго пути, мне было наплевать, а друзья-недруги оказались слишком заняты. Да и я не сообщал о своем уходе. Единственная, по ком я скучал – это Ланта, но она так и не явилась, сколько я ее ни звал. Когда на Эльхаон опустились сумерки, я вышел за стену, направляемый своей выжженной руной. Армон черной тенью скользнул рядом, и я забрался ему на спину, вцепился в жесткую шерсть. Сверху скользили крылатые, они тоже теперь подчинялись новому командующему Пустоши.

Через шесть дней пути мы оказались на границе с Долиной Забвения. Рихиор скинул меня на траву и сменил ипостась.

– Дальше я пойду один.

Армон скривился, но промолчал. Возражать было бессмысленно, у оборотня не хватит магического потенциала, чтобы сопротивляться этому месту. Даже у меня его возможно не хватит. Но я все равно пойду туда.

– Ты найдешь ее, – уверенно сказал Армон.

Я кивнул, не глядя на него. И так же, не оглядываясь, шагнул вперед, провожаемый взглядами жителей Пустоши.

***

Вокруг меня расстилался зелено-желтый ковер, кое-где разбавленный островками багровых холмиков и серых валунов. Я шел уже третий день, прерываясь на редкий отдых и короткий сон. Ел на ходу, не желая терять не минуты. И раз за разом прокручивал в голове воспоминания. Все. Даже самые паршивые. Вот я босоногим мальчишкой копаюсь в отбросах, надеясь отыскать корку хлеба. Вот сижу за ярмарочной палаткой, ожидая момента, когда отвернется торговец, и я стяну имбирную ковригу. Вот мне надевают колодки, они слишком большие для моих тощих рук. А коврига лежит в грязи, и мне отчаянно жаль, что я успел лишь откусить. Кричу, чтобы дали доесть, раз уж все равно повязали, а меня толкают в спину… Вспоминаю застенки, Корхана, вечный холод. Нанизываю каждый свой прожитый день на нить памяти, боясь упустить хоть один. Долина Забвения – страшное место. Тихое и спокойное, оно незаметно отбирает воспоминания. И я впервые задумался о том, что не готов расстаться ни с одним из них. Даже самым паршивым. Они – мои, и я не отдам их этой проклятой долине!

Стиснул зубы и ускорился. Я черпал силы из снежного сапфира, но уже видел, что изморози внутри него становилось больше. Значит, сегодня обойдусь без сна. Нить следа была еле ощутимой, а потом и вовсе оборвалась. Сжал кулаки, на миг закрыл глаза. Разум твердил, что мне надо вернуться. Долина Забвения казалась бесконечной, даже на карте она выглядела внушительно. Здесь можно блуждать полгода, а то и больше, можно ходить по кругу, не замечая, как стираются воспоминания.

Вдруг я уже потерял часть из них, и даже не заметил? Ведь нельзя помнить то, что забыл…

Потряс головой, запрещая себе поддаваться магии этого места. Перечислил в голове все свои любимые ругательства, сочинил парочку новых и усмехнулся. Ну, нет, пока память точно со мной. К полудню вышел на пологий склон, дальше темнели холмы. Я уже давно шел по наитию, полагаясь на собственное чутье. В очередной раз раскинул поисковую сеть. Каждый заброс – еще один всплеск магии и расход резерва. Но в этот раз я уловил… чужую силу. Еле заметный отголосок магии. Вскочил, забыв об усталости, и рванул к подножию холма.

И чуть не заорал, когда увидел следы ночевки: сложенный хворост, утоптанную ямку, наполненную сухими листьями. И обрывок платья. Подобрал грязный лоскут, чувствуя, как губы против воли растягиваются в улыбке.

– Подними руки и медленно повернись, – раздался сзади холодный голос.

– С удовольствием, детка, – хмыкнул я, разворачиваясь.

– Руки подними, сказала!

Я прищурился, рассматривая Одри. От золотых кос ничего не осталось. Сейчас ее волосы были неровно отхвачены у середины шеи. Зато в руках девушка держала самодельный лук, и стало понятно, из чего сделана тетива. Ее нос покрывали золотистые веснушки и легкий загар, платье оборвано выше колена, коленки разбитые. Глаза злые, а губы сжаты в одну линию. Смотрел, желая сгрести ее в объятия и никогда не отпускать. Так и сделаю!

– Подними руки! – закричала она.

Я медленно поднял, не спуская с нее взгляда.

– Детка, не глупи. У меня не так много времени, чтобы успеть вернуться. Я еле нашел тебя, Одри. Давай ты позлишься потом, я даже разрешу тебе меня побить. Если захочешь.

Она вздернула подбородок.

– Кто ты такой? Что тебе от меня надо?

Я похолодел. Вонючая слизь, никогда не думал, что у этого выражения есть такое прямое значение. Но, демоны! Я реально ощутил себя так, словно мне за шиворот вылили ведро ледяной воды.

– Одри? Ты что… не помнишь меня?

– Я тебя впервые вижу, – зло бросила она. – И ты мне не нравишься.

– Ты врешь, да? – Проклятые Боги, пусть она врет! – Хочешь отомстить за ту сцену в Лаоре? Когда я приковал тебя к стене?

Одри нахмурилась.