Фронтир. Город в степи - Константин Калбазов

С этими словами, полковник Войнич протянул кронпринцу исписанный лист бумаги. По мере чтения выражение лица Элиаша менялось, стремительно принимая мрачное выражение.

— Вы понимаете, что это значит? — Протягивая лист подполковнику Коваржику, произнес Элиаш, обращаясь к обоим адъютантам.

— Похоже, кому‑то очень не нравится, бурный рост производства в наших колониях, ваше высочество.

— И я даже знаю кому, — прочитав написанное, поддержал Войнича, Коваржик. — Сегодня нам удается подминать под себя рынок не только за счет качества, но и благодаря сравнительно невысокой цене на товары. Но вот это, изменит ситуацию, — приподняв лист, закончил подполковник.

— Ты по прежнему считаешь, что мне стоит оставить неразрешенные дела?

— Те вопросы которые вы могли успеть рассмотреть, сущая безделица в сравнении с этим, ваше высочество, — возразил Коваржик.

— В любом случае, ваши полномочия истекли. Вы все еще на должности чисто формально и эта формальность истечет через полтора часа, — поддержал подполковника, Войнич. — Мы уже ничего не успеем предпринять. К тому же информацию необходимо перепроверять.

— Но ведь эти сведения поступили от господина Чержека?

Этот человек, бывший служащий департамента полиции, уже не первый год выполнял деликатные поручения его высочества, будучи на связи с полковником Войничем. До сегодняшнего дня сомнений в его профессионализме, как и в достоверности добываемой им информации, не возникало. И вообще, его отличала одна особенность, можно было поручить ему любое щекотливое дело, а потом просто дождаться доклада о выполнении.

— И тем не менее. Информация слишком серьезна, ваше высочество, — возразил Войнич. — Мы в обязательном порядке проинформируем его превосходительство, но в любом случае, это уже его забота.

— Проклятье. Когда же наконец проведут этот проклятый межконтинентальный телеграф.

Элиаш с безнадежным видом откинулся на высокую спинку резного стула и уперся руками в столешницу. Связь. Если бы у него была возможность быстро связаться с королем. Но ее не было. Самое быстроходное судно и при стечении благоприятных обстоятельств, сумеет достигнут Старого Света только за две недели. При самых оптимистичных прогнозах, решения можно ожидать только через месяц. Но похоже времени не осталось и вовсе.

Махнуть на все рукой и принять решение самостоятельно? Даже не смешно. Это откровенное попрание закона и явное неповиновение воле короля, высказанной не двусмысленно. Случись это раньше и Элиаш был бы в своем праве. Сейчас же он уже не мог предпринять ничего. Да генерал Джарек попросту арестует кронпринца и под конвоем препроводит в столицу. И будет прав, потому что подобное своеволие граничит с государственным заговором.

— Погодите.

Элиаш выдвинул ящик стола и извлек кожаную папку с рельефным оттиском герба Рустинии. Быстро перебрал бумаги, и наконец взяв один из листов начал внимательно его читать. Потом в его руках оказалась еще одна бумага, на которой на витом шнурке висела массивная сургучная печать. Изучив оба документа, он наконец облегченно вздохнул и вновь откинулся на спинку стула.

— Сдать дела генералу Джареку и вернуться в столицу, — удовлетворенно произнес он.

— Все правильно, за прошедшее время ничего не изменилось, — пожимая плечами и переглядываясь с Коваржиком, подтвердил Войнич.

— Господа, вы не внимательны. Здесь не говорится о том, чтобы я НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО отбыл в столицу. Значит, я могу остаться на некоторое время здесь.

— Но только как частное лицо, — не согласился подполковник Коваржик. — Вы не сможете отдавать приказы, принимать какие‑либо решения или иным способом влиять на происходящие события. Его превосходительство отличает преданность короне, но отнюдь не услужливость членам королевской семьи.

— Правильно. Но зато я буду в курсе событий, и как говорят доктора, буду держать руку на пульсе.

— Не думаю, что его превосходительству это понравится. При всех его талантах, он весьма самолюбив, и может воспринять ваше чрезмерное любопытство неправильно, — не согласился Войнич.

— Именно по этой причине я и не стану интересоваться делами, а буду вести праздный образ жизни. Помнится, местное общество было несколько недовольно тем, что я уделял ему так мало времени. Балы, приемы, посещение других городов с частными визитами. Это ни коим образом не сможет уязвить его превосходительство. В то же время, вам не составит труда быть в курсе всех событий, ну и господин Чержек будет не так далеко от нас.

— Вы имеете ввиду те слова господина Дворжака, о якобы желании куроки присоединиться к Рустинии на правах автономной области? — Понимающе произнес Войнич.

— Но ведь они так и не обратились с подобной просьбой. Не было ни одного посланника, а ведь вы тут уже три года, — не согласился Коваржик.

— Но это может случиться в свете последних событий, а тогда уже нельзя будет терять ни дня.

— Сомнительно, чтобы его величество согласился на подобное. До сегодняшнего дня, политика в отношении коренного населения не предусматривало ничего подобного.

— Угольные копи, господа. Раньше им нечего было предложить кроме земли. Сегодня этот союз имеет уже стратегическое значение. Ситуация такова, что мы не можем направить туда войска и способны вести только опосредованную поддержку. Но вот это, — крон принц положил руку на бумагу с так взволновавшим его сообщением, — меняет многое. Итак. Войнич, подготовьте приказ для капитана курьерского корабля о немедленном выходе в море. Пожалуй, генерал не обидится на это мое последнее распоряжение. Я же пока подготовлю письмо для короля. Коваржик, позаботьтесь о том, чтобы мой гардероб принесли прямо сюда, не хочу терять время на лишние перемещения. У нас есть еще чуть больше часа. Не будем терять время.

* * *

Необычное и вместе с тем радующее глаз зрелище, Болотин увидел уже у слияния Ронки с Изерой. На высоком берегу расположился форт, с внушающими уважение бревенчатыми стенами и валами бастионов. На вооружении форта состояли четыре полевых орудия нового образца. Весьма дорогое удовольствие, а если вспомнить о том, что Рустинская армия все еще не завершила перевооружение, то и довольно необычное. Но Сергей предпочитал не экономить на обороноспособности. Если в конвойных частях, он обошелся старыми орудиями, то здесь изрядно потратился.

Впрочем, это вполне оправдано. Изера слишком велика, чтобы можно было делать ставку на гладкоствольные орудия. Первые нарезные образцы так же не могли удовлетворить потребности обороны. Они слишком медлительны в перезарядке и требовали куда большее число обслуги. Новые пушки отличались скорострельностью и при острой необходимости могли обслуживаться даже одним артиллеристом. При этом, благодаря унитарным снарядам, темп стрельбы опять превосходил бы дульнозарядные. Калибра же в восемьдесят миллиметров было вполне достаточно для любого парохода, который решат вооружить валийцы. О военных речных флотилиях здесь и слыхом не слыхивали.