1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 2. Июль-Сентябрь - Харуки Мураками

Однако ни в одном из справочников фамилии Аомамэ не значилось. Он расширил поиск до пригородов столицы. Префектура Тиба, префектура Канагава, префектура Сайтама… На этом его энергия иссякла. От мелких иероглифов в толстенных справочниках уже болели глаза.

В голове всплывало сразу несколько возможных версий:

1) Она живет в какой-нибудь маленькой деревушке на Хоккайдо.

2) Она вышла замуж, и теперь ее фамилия — Ито.

3) Защищая свою частную жизнь, она не помещает свою фамилию в телефонные справочники.

4) Два года назад она скончалась от эпидемии гриппа.

Разумеется, на самом деле вариантов могло быть гораздо больше. Да и проверить телефонные справочники всех городов Японии возможности не было. На Хоккайдо он смог бы приехать не раньше следующего месяца. Нужно искать как-нибудь иначе.

Купив телефонную карточку, он позвонил из телефона-автомата в школу, где они оба учились, и попросил проверить, не оставила ли Аомамэ своих координат после очередного вечера выпускников. Секретарша на проводе оказалась очень любезной и проверила все, что могла, однако в выпускниках Аомамэ не значилась, так как покинула школу после пятого класса. Поэтому никакой информации о ней не хранилось и нынешнего места проживания не зарегистрировано. Хотя адрес и телефон того времени остались. Хотите узнать?

— Хочу, — сказал Тэнго.

Он записал адрес и номер телефона семьи Аомамэ на момент ее ухода из школы. Токио, район Адати, кварталы Тадзаки. Как раз в то время она должна была расстаться с родителями. Что-то у них там не ладилось. Без особой надежды Тэнго набрал номер. Как и следовало ожидать, тот больше не использовался. Шутка ли — двадцать лет прошло. Тэнго позвонил в справочную, но никакого адреса с таким номером зарегистрировано не было.

Тогда он решил позвонить в штаб-квартиру «очевидцев». Но сколько ни рылся в справочниках, номера секты не обнаружил. Ни на «Великий потоп», ни на «Очевидцы» ничего не находилось. Отдельной главы «Религиозные организации» в справочниках также не было. Вывод оставался только один: эти люди не хотят, чтобы им звонили.

А вот это само по себе очень странно. Когда им хочется, они приходят к людям в дома и затевают разговоры. Ты готовишь в духовке суфле, паяешь контакты в усилителе, моешь голову шампунем или дрессируешь морскую свинку — а в твою дверь вдруг стучат и с жизнерадостной улыбкой предлагают: «Давайте вместе почитаем Библию». Они вваливаются в твою жизнь, когда им вздумается. Но попробуй сам к ним прийти (если только ты не член секты) — ни до кого не достучишься. Никаких вопросов не задашь. Только запутаешься так, что проклянешь все на свете.

Но даже если каким-то чудом вычислить их номер и дозвониться, человек на телефоне вряд ли выдаст какую— либо информацию о том или ином сектанте. Да, у них есть отчего быть такими закрытыми… Из-за их чудаковатой религии, из-за их квадратных, бескомпромиссных догм люди не любят «очевидцев», и они это чувствуют. Не раз они напрягали людей вокруг себя и в итоге стали изгоями. От мира, который их изгнал, им приходится защищаться.

Выходит, по телефону Аомамэ искать бесполезно. А никаких других способов ее найти в голову не приходило. Аомамэ — фамилия редкая. Один раз услышав, уже не забудешь. Но все попытки отыскать человека с таким именем упираются в глухую стену.

Может, встретиться с сектантами лично? Официально, по телефону они вряд ли что-нибудь объяснят, но, возможно, расскажет какой-нибудь маленький человечек? К сожалению, ни одного из «очевидцев» Тэнго не знал. За последние лет десять никаких миссионеров на его пороге не появлялось. И почему они вечно приходят, когда не ждешь, а когда нужно, не появляются?

Можно, конечно, дать объявление в газету. Три дурацкие строчки: «Аомамэ, выйди на связь. Кавана». Но даже если они попадутся ей на глаза — станет ли она куда-то звонить? Тэнго даже не был уверен, что она помнит, как его зовут. Фамилия Кавана встречается сплошь и рядом. Какой еще Кавана? — спросит она и даже не подумает подойти к телефону. Да и кто вообще читает эти трехстрочные объявления?

Еще, разумеется, можно подать официальный запрос в головную контору секты. Уж там-то привыкли разыскивать людей. Подключат все каналы связи — и с такой кучей исходных данных наверняка разыщут как миленькие. Причем вряд ли запросят большие деньги. Но этот способ лучше оставить напоследок. Сначала попробуем отыскать своими силами. В конце концов, неплохо проверить, на что способен ты сам, без чьей бы то ни было помощи.

Он вернулся домой уже в сумерках. Фукаэри сидела на полу и слушала пластинки. Старый джаз, оставшийся от замужней подруги. Вокруг разбросаны обложки — Дюк Эллингтон, Бенни Гудмен, Билли Холидей. На вертушке крутилась пластинка — Луи Армстронг, «Chantez les Bas». Поразительная мелодия. Тэнго тут же подумал о Кёко Ясуде. Эту музыку они часто слушали вместе в постели. В конце песни Трамми Янг забыл об условленном финале и после припева выдал на своем тромбоне целых восемь лишних тактов. «Вот они, слышишь?» — всякий раз говорила подруга. Сторона А заканчивалась, и Тэнго всякий раз приходилось нагишом вылезать из постели, чтобы перевернуть пластинку. Теперь он вспоминал об этом с ностальгией. Конечно, он всегда понимал, что их отношения долго продлиться не смогут. Но никак не ожидал, что все оборвется так скоро и так внезапно.

Увидев, с каким вниманием Фукаэри слушает пластинку Кёко Ясуды, Тэнго на несколько секунд остолбенел. Сдвинув брови, девушка ушла в музыку так глубоко, словно помимо самой песни вслушивалась во что-то еще. А может, и всматривалась, пытаясь различить в воздухе призрак этой старой мелодии.

— Нравится эта пластинка?

— Ставила-уже-много-раз, — ответила Фукаэри. — Ты-не-против.

— Конечно, не против. Скучала здесь одна?

Она покачала головой.

— Много-думала.

Тэнго очень хотел найти слова и объяснить ей, что произошло вчера во время грозы. Что с ними случилось и почему. Он не собирался заниматься с нею сексом II не заметил, чтобы ее так уж сильно влекло к нему. Следовательно, называть это сексом в прямом смысле слова нельзя. Но как тогда это назвать, он и сам толком не понимал.

Спрашивать ее напрямую, скорее всего, бесполезно. Да и выяснять отношения в этот мирный сентябрьский полдень никак не лежала душа. Их странное совокупление происходило в сумерках под грохот страшной грозы. Если обсуждать его в обычное время дня, смысл самого события может сильно исказиться.

— У тебя не бывает месячных? — спросил он тогда. По крайней мере, между ответами «да» или «нет» Фукаэри не должна заблудиться.

— Не-бывает, — ответила она.

— И никогда в жизни не было?

— Ни-разу.

— Возможно, я не должен тебе этого говорить, но тебе уже семнадцать. И если у тебя до сих пор ни разу не было месячных, это ненормально.

Фукаэри едва заметно пожала плечами.

— И ты никогда не обращалась к врачу?