Навечно твой - Линси Сэндс

Лишь несколько месяцев спустя Скотти понял, что это она. Он получил известие о том, что Дрина считает, что Бет оправилась от травмы и готова тренироваться в качестве охотника. По какой-то причине, которую он даже сейчас не понимал, он поехал в Испанию, чтобы предупредить Испанский Совет, что женщина сошла с ума и ее нельзя допускать к тренировкам. И это была единственная причина, по которой он прибыл сюда.

Это была первая ночь, которую он провел на испанской земле. Он остановился в доме брата Дрины, и Дрина и Бет были рядом, навещая его перед отъездом на тренировку. Он прибыл поздно, всего за пару часов до рассвета, но Совет ждал его там, и он провел эти часы до рассвета взаперти с ними, пытаясь убедить их не позволять женщине тренироваться. Однако он не боролся так сильно. Брат Дрины настаивал на том, что Бет в своем уме и что нельзя судить о ее реакции на одну травмирующую ночь, и в любом случае это не его проблема. Он уже задавался вопросом, зачем проделал весь этот путь. Если женщина сошла с ума, как он подозревал, это будет проблемой Испанского Совета. Он дал им свою оценку, и это все, что он мог сделать.

На рассвете собрание закончилось, и Скотти провели в его комнату. Он сразу лег спать, но вместо спокойного сна, его ночь была наполнена эротическими снами, полными прекрасной рыжеволосой незнакомки. Скотти не знал, что это общие сны, пока не проснулся и не отправился на поиски хозяина, чтобы поблагодарить его за гостеприимство перед отъездом. Он заметил, что Бет торопится к входной двери, когда спускался по лестнице, и, узнав ее по сну, замер на полпути вниз. Это было, когда она открыла входную дверь, и он услышал, как Дрина позвала: «Быстрее, Бет. Мы опоздаем», чтобы он понял, кто она такая. Затем Скотти несколько минут стоял в шоке, не в силах поверить, что она была той испачканной и окровавленной сумасшедшей, которую он спас.

Когда несколько мгновений спустя брат Дрины Стефано нашел его на лестнице, Скотти начал задавать вопросы о Бет. Именно тогда он узнал, что она была проституткой до того, как ее обратили, что Дрина была ее сутенершей, и что она злая и ожесточенная и все еще имеет дело с ужасами своего прошлого, но Стефано надеялся, что работа как Охотницы поможет ей исцелиться.

Когда Скотти покинул Испанию, он был в замешательстве, его мысли и чувства разрывались в разные стороны. Он был шокирован тем, что она была его спутницей жизни, а не кто-то в Англии, как он сначала предполагал. Он чувствовал беспокойство о ее благополучии, желание исцелить ее от ужасов ее прошлого и, да, даже дискомфорт от выбранной ею карьеры смертной. Но Скотти скрывал этот дискомфорт под другими заботами о ней и следил за ее успехами в обучении, а затем в качестве охотника. Он также послал Магнуса присматривать за ней и вмешивался по своему усмотрению, пытаясь уберечь ее.

Когда Магнус поставил под сомнение его действия, Скотти признал, что она была возможной парой, и сказал ему, что, по его мнению, ей нужно исцелиться от своего прошлого, прежде чем он сможет претендовать на нее. И он действительно в какой-то степени верил в это. По крайней мере, он надеялся, что это правда. Тогда Бет была жесткой, злой и обиженной на весь мир, и он подумал, что, возможно, со временем она сможет исцелиться, а со временем он научится принимать ее прошлое. К сожалению, вместо того, чтобы признать свои проблемы с ее прошлым и разобраться с ними, он отодвинул их в сторону и сосредоточился только на ее борьбе.

Вздохнув, он сел и встретился с ней взглядом. «Почему твои воспоминания должны быть стерты вплоть до десятилетнего возраста?»

Теперь настала очередь Бет нахмуриться, а потом она опустила голову и посмотрела на свои руки.

Когда она замолчала, Скотти сказал: «Я слышал, как ты рассказывала Рэйчел о своем детстве. О твоей матери и сестрах, и о рынке, и о твоем отце, который был вспыльчивым пьяницей. Ты остановилась, когда твоя мать и Рути умерли, когда тебе было десять. Что произошло дальше?»

Бет так долго молчала, что Скотти начал думать, что она не станет отвечать на его вопросы. Но как только он собирался спросить ее снова, она подняла голову и заговорила.

«Когда я рассказывала об этом Рэйчел, я сказала, что продала все свои пироги в первый раз на рынке после смерти моей мамы», — сказала она тихо, и он не мог не заметить, что ее акцент снова усилился. Он сделал вывод, что все, что она собиралась рассказать, было для нее эмоциональным.

— И это правда, — серьезно заверила его Бет, а затем подняла голову, но опустила глаза, продолжая, — но я не сказала, что не отнесла заработанные деньги домой. Ее рот горько скривился. «Я была слишком умна для этого, или, по крайней мере, я так думала, определенно умнее моей матери. Я решила, что, в отличие от нее, не позволю отцу получить деньги, которые он всегда отбивал у моей матери. Я не позволю ему пропить всю мою тяжелую работу. Итак, в течение дня я заплатила часть денег тем, кому была должна, и купила припасы на следующий день по пути домой. А потом я засунула то немногое, что осталось, в один старый чулок Рути и спрятала в тайник, который у меня был. За кирпичом в стене, который я оторвала много лет назад, — объяснила Бет, прежде чем снова опустить голову.

— Я думала, что это очень умно, — печально повторила она, а потом вздохнула и призналась: — Вскоре я обнаружила, что нет. Отец объяснил мне это. Мама тоже оплачивала счета в течение дня и покупала припасы по пути домой, но всегда оставляла для него пару монет. Ровно столько, чтобы ему хватило на выпивку, и она позволяла ему дать пощечину раз или два, прежде чем отдать их, так что он думал, что больше у нее нет. Он знал, что это не так, но не возражал, пока у него было то, что ему нужно».

Бет поерзала на кровати, чтобы прислониться к короткому изголовью, а затем откинула голову назад и, глядя в потолок, сказала: «В первый раз, когда я пришла домой совсем без денег, он меня яростно избил. Я