История одного тёмного: Лич - Владимир Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тёмный прошёл мимо комнаты пророка. Из-за двери доносилось странное бормотание. «Вот и ещё одна моя неудача», — подумал маг. Ведь он и правда собирался помочь мальчишке, изучив его дар и найдя способ контроля, но всё оказалось куда сложнее. Похоже, это и правда была странная и неизвестная магия. На первый взгляд, пророк становился всё безумнее, но, если прислушиваться к его разговорам, становилось понятно, что тот как будто живёт сразу несколько жизней, в различных промежутка времени или даже реальности. Всё чаще парень был не совсем здесь или даже совсем не здесь, и разговаривать с ним становилось невозможно. Поэтому Миладир, как часто делал и раньше, уже почти забыл его имя. Просто пророк и очередная неудача…
«Нет, так нельзя. Я должен перестать так делать!» Одёрнул себя тёмный. Конечно, он помнил Нира и все те события, что с ним были связанны. А попытка отстраниться просто помогала Миладиру спокойнее относиться к происходящему. Но это просто глупость. Бесполезно делать вид, что чего-то нет, когда оно есть.
Он добрёл до своего кабинета и зашёл внутрь. Как же много было вещей, на которые маг не обращал внимания, потому что не считал их важными? Этот деревянный стол, с небольшими трещинками, эта неудобная мебель, что когда-то так раздражала навестившего его «коллегу», и окно, с прозрачным стеклом. Он не замечал очень многих вещей, потому что не хотел их замечать. Ведь если обращать внимание на такое, то нужно обращать внимания на всё.
Например, на то, в какой упадок пришёл весь мир, за эти столетия. Люди словно скатились обратно в тёмные века, когда города были завалены грязью, а то самое прозрачное стекло имелось только у самых богатых. В его время магов было так много, что обслуживание артефактных систем городской канализации считалось вполне стоящей подработкой. Ведь одарённые тоже любят мягкую пастель и вкусную еду, пусть она и нужна не слишком часто. Да и для различных исследований и экспериментов нужны материалы, нужны книги и много чего ещё, а всё это добывают или создают простые смертные. Но теперь, когда даже в крупных города есть в лучшем случае всего пара магов, всё пришло в упадок. Мир словно разрушался прямо на глазах.
Та война с тёмными оставила слишком глубокий след. Погибло очень много обладателей дара, а те, что остались, явно были не лучшими, среди себе подобных. Самые смелые и активные умерли первыми. А ещё эти фанатики, впустившие в себя свет, они ведь тоже не сидели сложа руки. В книгах такое прямо не написано, но догадаться не сложно. Сначала убивали тёмных, потом убивали тех, кто помогал тёмным, а потом тех, кого просто заподозрили в помощи тёмным или использовании оставшихся тёмных артефактов. Фанатики они и есть фанатики.
Конечно, тем, кто жил в этих условиях и видел процесс постепенно, происходящее не бросалось в глаза. Но Миладир словно скакнул в далёкое прошлое. Во времена, когда магия только начинала развиваться. Вот только теперь, те самые оставшиеся обладатели дара, живущие в крупных городах, слишком пеклись о собственном благополучии и безопасности. Они брали в лучшем случае одного ученика, и даже им занимались спустя рукава. И ведь всё это случилось за каких-то несколько столетий…
Тёмный не хотел мириться с ситуацией. У него были знания и умения, недоступные многим. У него даже было своё собственное бессмертие, которое он создал своими руками. И если тебе не нравится мир, в котором ты живёшь, то пришла пора его изменить!
***
Тонан был расслаблен. Он чувствовал, как ветер щекочет кожу, а лучики солнца, прорываясь сквозь щели в досках сарая, приносят с собой тепло. Такие простые, но уже совсем забытые ощущения.
Странное заклинание древних было призвано мучить каждый разум, что попал в него. Вот только Лич, уже давно был целым комком разумов. Слишком много воспоминаний он впитал в себя, захватив вместе с ними немало и чужих эмоций. Всё это пряталось в дальних уголках сознания, по сути, превращая его в живой механизм лишённый чувств, и имеющий лишь цель.
Но древнее заклинание докопалось до всего и принялось выполнять свою работу, создавая целые миры, наполненные страданиями для каждой отдельной личности. Вот только это были лишь осколки чужих эмоций и чужие воспоминания. Поэтому, чем активнее происходили эти пытки, тем больше Лич избавлялся от наносного и чужого.
Всё быстрее он снова становился собой, становился тем, кем был раньше. И теперь Тонан с лёгкой грустью и усмешкой вспоминал недавнее прошлое. К чёрту страдания от своей ужасности. Всё же памяти он не лишился и не забыл, с чего всё началось. А вот те действия, которые совершал потом, уже не казались такими разумными и правильными.
Что и говорить, чем больше Тонан становился бездушным Личом, тем прямолинейнее и топорнее становились и сами его действия. А то, как он в самом конце впадал в ступор, от чего-то нового, это даже описанию не поддаётся. И, ведь самое смешное, Лич совсем не умел сомневаться в себе. Весь тот последний великий ритуал, что он создавал, был всего лишь видоизменением заклинания его учителя.
Только если Миладир привязал себя к башне, Лич хотел стать единым целым с огромным куском территории. Звучит, конечно, прекрасно, вот только даже у учителя всё получилось так себе, и он во многом просчитался. Лич же вообще не понимал, что есть какие-то иные факторы кроме тех, про которые он знал. Так что неизвестно ещё что бы получилось в результате. Ну и самое гениальное решение, это построить своё логово прямо над остатками заклинания предыдущей войны.
Заклинания, которое явно ещё работало и делало неизвестно что. Хотя, теперь-то ему уже вполне известно что оно делало. Здесь переплелись магия взаимодействия с пространством и много чего ещё. Всё то, что никак не вписывалось в картину мира Лича. А ведь Миладир когда-то говорил Тонану, что та теория магии которую он рассказывает, это лишь теория, описывающая большую часть происходящего, но далеко не всё.
Теперь всё это было не важно. Он пребывал в том месте, которое задумывалось как рукотворный ад. Ирония состояла в том, что именно здесь Тонан снова мог что-то ощущать. Тепло солнца ласкающего кожу, запах свежей травф. А боль… к боли можно и привыкнуть. Он опустил взгляд и с улыбкой посмотрел, как над его привязанным телом трудится маленькая сестра. Тонан почти забыл как прекрасна
