Трельяж с видом на море. Свет надежды - Вера Чиркова

Серый туман растаял резко, словно унесённый кинувшимся в лицо порывом горячего ветра, и Стан невольно зажмурился, спасая зрение от яркого солнечного света, буквально обрушившегося на него с ослепительно-синего безоблачного неба.

– Пустыня на плато Этхор, – полушёпотом сообщил рядом Беркис, успевший оглядеться и убедиться, что анлезиец, держащий на руках спящую девчонку, уже торопливо шагает к стоящему с наветренной стороны шатру, – самое жаркое место на Хамшире. Океан отсюда всего в трёх днях пути, но отгорожен почти отвесным скалистым обрывом более полутора тысяч шагов в высоту, по которому подняться сюда невозможно. Даже на хотомаре. Поэтому все добираются к крепости с северо-восточной стороны, там подъём довольно пологий, но последние десять дней не попадается ни одного источника воды. А дорога очень трудна и опасна… и даже хотомар не может преодолеть такой путь в одиночку. Отчаявшиеся добираются на трёх или четырёх связках, но люди сидят только в одной кабинке, в остальных вода и еда. И горе тем, у кого ветер отнесёт в сторону связку с водой.

– Умным людям хватило бы плаката с черепом и надписью «Не влезай, убьёт», – еле слышно съязвил Стан, едва сообразил, почему маг вдруг разговорился. Ветер уносит звуки… и значит, Юрейд думал о Тине, когда ставил шатёр именно в той стороне.

«Нужно будет сказать ему спасибо», – решил командир, внимательно оглядывая прикрывавших лица руками девушек, и негромко окликнул:

– Лийлеза?

– А разве она не осталась там? – мрачно буркнул разочарованный Тарос, до последней минуты надеявшийся, что девчонок сюда не возьмут.

Особенно принцессу, от одного взгляда которой Тина и командир на некоторое время впадают в странную оторопь, начинают глуповато улыбаться и заниматься бессмысленными делами. И их приёмную сестрицу Юну, умудрившуюся всего за несколько часов задурить голову напарнице Тара. Хотя ему пока не верится в истинность этого чувства, несмотря на заявления свидетелей. Никогда ещё Тина не вела себя настолько легкомысленно, Тар помнит каждый её шаг и каждое слово с той самой минуты, как увидел девчонку в убогом подвесном домике Саи.

– Тарос, – голос командира мгновенно стал холодным, как вода горной речки, – мне не нравятся такие шутки. И если она на самом деле осталась там, то именно ты найдёшь способ немедленно доставить девушку сюда.

Разумеется… Стан уже нашёл её, только у двух девушек по ободку ауры вился нежно салатный свет, означающий не страх, а единение с природой, но у Инди он был гуще и шире.

И теперь, бросив багаж на прилизанный ветерком песок, командир прямо, как ледокол, двигался к своей синеглазке, нетерпеливо отодвигая с дороги ничего не успевших понять соратников и перешагивая через мешки и корзины. Однако, уже оказавшись рядом с девушкой и крепко ухватив её за руку, Стан вдруг осознал, почему все замерли с таким озадаченным видом. И поспешил оглянуться, чтобы убедиться в своей догадке.

Вовсе не на него смотрели ма, Васт, Конс и все остальные, даже Лийлеза, хотя лицо девушки исказила горестная гримаска, едва она почувствовала прикосновение сильной ладони командира.

Все спутники Стана потрясённо взирали на стену крепости, и он тоже не сумел сразу отвести глаз, хотя и ни на миг не забывал о важности дела, ради которого так упорно двигался к девушке. Но слишком уж необычное зрелище предстало перед ним, чтобы не присмотреться и не попытаться сообразить, каким образом создано и по какому принципу действует это немыслимое явление. О том, чтобы придумать ему название, речь даже не шла, ничего подобного землянин не видел ни в своём мире, ни в этом.

Крепости не было. Вернее, не было ничего из того набора, который он привык считать крепостью. Была лишь стена, но и она не соответствовала своему названию. Скорее это было препятствие. Совершенно нелогичное, невероятное и непонятное.

«Интересно, как стучали в эту стену аборигены?» – невольно возник ехидный вопрос, едва Стан припомнил слова лесного хозяина. Ведь стучать было совершенно некуда. Препятствие казалось отражением раскинувшейся перед ним пустыни, и можно было бы сказать, будто его и вовсе нет, если бы оно не поднималось вертикально вверх почти на сотню метров. Но одновременно оно не было зеркалом, оно вообще не казалось твёрдым. И тем не менее туманом или мороком тоже не было. Вплотную подступивший к преграде Васт уже осторожно поковырял его и теперь рассматривал высыпавшуюся из ограждения кучку песка, торопливо раздуваемую непрекращающимся суховеем. А необычная стена потери этих горстей даже не заметила, свободно перетекавший сухой песок мгновенно заполнил крохотное углубление.

– Те, кто вернулся, – тихо предупредила анлезийца Инди, – говорили, что пробовали все одновременно копать в одном месте… и никому не удалось выкопать даже нишу под фиал с зельем.

– Я это слышал, – спокойно отозвался Васт, – но всегда хотел потрогать своими руками.

– Испытатель, – тихо фыркнул Стан, перемещая руку на тонкую талию Лийле. А подтянув девушку ближе, заглянул во встревоженные синие глаза и серьёзно пообещал: – Теперь я сам буду следить за твоим питанием.

– Но… – вспыхнула Лийлеза и попыталась отодвинуться, однако рука командира держала её так твёрдо и уверенно, словно он имел на это полное право.

– Не спорь. – Стан мимолётно коснулся губами её щеки и, выпрямившись, привычно скомандовал: – Чудик, почему я не слышу доклада?

– Чудик докладывает, – важно сообщил унс, выныривая из-под банданы Славы. – Весь отряд перешёл на новое место, чужих нет, опасности нет.

– Я перехожу в своё тело, – тихо сообщил командиру Гром и легко побежал в сторону шатра.

– Хорошо, – кивнул землянин, искоса наблюдая за ним.

Кто-то другой может и пожалел бы о такой замене в отряде, но не Стан. Ещё в лагере он переговорил с Громом и получил разрешение для Чудика на рассказ об основных особенностях вертов. И во время перелёта на хотомаре прослушал небольшую лекцию. Разумеется, командир не собирался ни с кем делиться полученными секретными сведениями, кроме клонов и матери с Вастом. Зато теперь знал точно, как много теряют мангуры, силой магии заставляя свою внешнюю оболочку менять контуры. Обоняние у них мгновенно становится в сотни раз слабее, теряется зоркость, быстрота, сила и видение аур. И хотя взамен они получают возможность разговаривать с людьми их несовершенным способом, никогда и ни один верт не согласится хоть на пять минут принять человеческий облик, если для этого нет очень веских причин. Да мангуры вообще давно отказались бы от тренировки этой возможности, если бы не одно её незаменимое достоинство. Смена облика пробуждает в организме особые силы, многократно усиливающие регенерацию.

И выбежавший из-за шатра зверь, без малейших следов ожогов или ран на чёрной, как смола, шкуре, как нельзя лучше подтверждал своим видом выгоду этого уменья.

– Ну и как мы туда попадём? – нетерпеливо оглянулась на Стана мать. – Ведь они даже не подозревают о нашем присутствии?

– У меня есть ключ, – успокоил её командир, – но я собираюсь дождаться следящего. Но чтобы не стоять под солнцем, сейчас установим шатры.