Невеста Ноября - Лия Арден

– Март, неси снег, – хрипло лепечу я.

Никто не двигается с места, поэтому поднимаю взгляд на мальчишку.

– Снег!! – мой вопль оглушает меня саму.

Не знай я, что ребёнок передо мной один из двенадцати месяцев, решила бы, что он самый настоящий восьмилетний мальчишка, напуганный и шокированный разворачивающимся зрелищем. Его глаза огромные, рот разинут, он вздрагивает всем телом от моего крика, словно я ударила его.

– Неси снег!! – я не уверена, кричу или уже рычу на него. Никогда ни с кем я так не разговаривала.

Март срывается с места и исчезает за деревьями в направлении снежной поляны. Я прижимаю Илью к себе, упрашивая подождать совсем немного. Друг что-то вяло говорит, но не может закончить и первую фразу, как кровь вновь идёт ртом.

– Что вы натворили, глупцы? – обеспокоенно спрашивает колдун.

– Мы бы всё равно его не отпустили, Яра, – каким-то нелепым оправданием пытается утешить меня Исай. – Этот смертный в тебя влюблён и слишком приставуч. Это было неизбежно.

Я игнорирую их всех. Касаюсь губами лба Ильи, нервно поглядываю в сторону леса, надеясь, что Март вернётся как можно скорее.

– Даже не смей, – угрожающе предупреждает колдун, когда Владимир неторопливо заряжает арбалет новой стрелой. Октябрь замирает, как только хозяин леса стучит посохом по земле, посылая предупреждающую вибрацию.

Мои руки трясутся, а крови Ильи так много, что она впитывается и в мою одежду, металлический запах перекрывает все остальные. В глазах собираются слёзы, но я до боли закусываю губу, хмурю брови, заставляя себя сдерживаться. С губ срывается всхлип, я улыбаюсь при виде испуганного Марта, который на вытянутых руках несёт свежий снег.

– Нужно вытащить, – с трудом шепчет Илья и громко стонет, пытаясь вытянуть болт.

Слёзы всё-таки начинают течь, но я хватаюсь за древко и помогаю. Илья дёргается и кричит, пока болт выходит из его тела. Кровь с новой силой вырывается наружу. Я зажимаю рану ладонью, а Март поит Илью снегом. Тошнота от сильного металлического запаха подкатывает к горлу, но я сглатываю и продолжаю давить на рану, чувствуя тёплую кровь, сочащуюся сквозь пальцы. Убеждаю себя, что ещё совсем немного и всё закончится. Илья пьёт, сглатывает всё, что даёт Март. Мы напряжённо ждём, я всматриваюсь в лицо друга, которое так и остаётся неестественно бледным. Его губы теряют яркость, сливаясь с кожей. На мгновение отнимаю руки от раны, но тут же возвращаю. Ничего не изменилось.

– Март! Откуда ты принёс снег?! Почему он не помогает? – Меня трясёт от страха, сердце бьётся прерывисто где-то в горле.

– С поляны, как и всегда, – растерянно оправдывается мальчишка.

– Нет… нет, – бормочу я. – Должно помочь. Ведь всегда помогает! Почему живая вода не помогает?!

Я оглядываю всех присутствующих в поисках ответов, но те хранят задумчивое молчание. Задерживаю взгляд на колдуне.

– Колдун! Почему она не помогает?!

– Я не знаю, княжна, – рассеянно говорит тот. – Живая вода всегда помогает.

– Почему она не помогает?! – я срываюсь на крик, не получив удовлетворительного ответа, но уже не знаю, кого спрашиваю.

– Яра… – тихо зовёт меня Илья, а я прижимаю его к себе крепче. Он носом утыкается мне в шею, пока я сквозь злые слёзы с ненавистью смотрю на Исая и Владимира.

– Март! Принеси ещё. Нужно чуть больше, и всё, – прошу я, хотя в глубине души понимаю, что дело не в этом.

Но ведь колдун говорил, что живая вода способна вылечить всё, что угодно, любую болезнь и любую рану. Почему же…

Я своими глазами видела, что она может сделать.

Я сама истекала кровью, а вода меня вылечила.

Почему же…

Продолжаю аккуратно укачивать друга на руках, чувствую прикосновение его волос и кожи к своей шее. Продолжаю зажимать рану на животе. Прокручиваю в голове одни и те же мысли, не замечая, как проходит время. Никто из присутствующих не вмешивается. Март отходит на несколько шагов.

– Ты хотел попросить у меня три вещи, – вдруг вспоминаю я. – Какая третья?

Хочу взглянуть другу в лицо, но какой-то глубинный страх меня останавливает. Я продолжаю ждать ответа, а он молчит.

– Какая третья? – вновь ласково повторяю я, моя глупая улыбка нервно дрожит, но я продолжаю удерживать её на губах, надеясь этим подбодрить Илью, заставить набраться смелости и сказать мне правду.

Трусь щекой о его светлые волосы, вспоминая, каким тощим ребёнком он был, а теперь у меня ноют руки, я с трудом его держу.

– Что третье ты хотел у меня попросить?

Терпеливо жду, невидящим взглядом рассматривая голые ветки и голубое небо с редкими облаками над головой.

– В чём дело? – колдун спрашивает тихо, я едва различаю его вопрос.

– Он умер, – бесцветным голосом отвечает Март.

Похоже, я раскачивалась с другом на руках слишком долго, потому что, когда наконец замираю, мне кажется, что весь лес продолжает качаться.

– Уже ничего не изменить, Яра, пора идти. Поднимайся, – приказывает мне Исай, когда я всё-таки набираюсь смелости и смотрю в побелевшее лицо Ильи.

Я не плачу, ещё не до конца понимаю, что именно произошло. Силюсь подумать, но все мысли разбегаются, а в голове до тошноты гудит как в пустом бронзовом чане после удара об пол. Март садится напротив, тянет руки к Илье, и я бездумно передаю своего друга его месяцу.

– Убирайтесь, – хрипло говорю я Ноябрю и Октябрю, даже не глядя в сторону осенних братьев. – Убирайтесь вон.

Я поднимаю взгляд на колдуна, он смотрит на меня в ответ. Не знаю, насколько он понимает ситуацию, но его брови болезненно изгибаются. Он сожалеет. Не успеваю ничего сказать, как один из лисов кусает меня за сапог. Вскрикиваю, когда хищник опрокидывает меня на землю и стремительно тащит к своему хозяину прямо по земле. Моя одежда цепляется за коряги, собирает грязь, землю и полусгнившие листья. Пальцами хватаюсь за окружающие корни, пытаясь остановить движение. Больно обдираю кожу об острые ветки. Пинаю тварь другой ногой по морде, но на его место сразу сбегаются новые хищники и продолжают тащить. Я шиплю и скалюсь не хуже этих лисов, впиваюсь пальцами во влажный мох и чернозём, сыплю проклятиями, не желая сдаваться.

Я бы и раньше не далась, но теперь…

Они меня ни за что не получат.

До боли сжимаю зубы, цепляюсь за толстый корень, ломая ногти, но останавливаю своё движение и отбиваюсь от лисов с чёрными мордами и рыжим мехом. Бросаю отчаянный взгляд на тело Ильи, Март задумчиво вертит в пальцах его испорченный оберег. Мартовский оберег, который должен был его защитить, как уже сделал однажды.

Но в этот раз ему не помог ни его месяц.

Ни живая вода.