Мальтийский крест. Том 1. Полет валькирий - Василий Звягинцев

Но с другой — мысль о том, что предки, давно покоящиеся под надгробными плитами и в безымянных могилах «от Памира до Карпат», продолжают существовать и в любой момент хорошо вооружённые и железно дисциплинированные могут появиться снова, теперь уже без приглашения, несколько напрягала. Появиться и начать наводить здесь свои порядки. Комплекс, сродни языческим верованиям в добрых и злых духов и прочую загробную жизнь. За одним исключением — шаманам, волхвам и скальдам приходилось верить на слово, а здесь — сотни очевидцев, отнюдь не страдающих психическими расстройствами и склонностью к галлюцинациям.

— Они самые, друзья и благодетели, — ответил Ляхов, сам никаким комплексам и фобиям не подверженный. — Кто же ещё? Я такое пока не тяну. Бескорыстная помощь в создании нашей с тобой материально-технической базы. Сегодня, к сожалению, никого из знакомых тебе людей здесь нет, но есть другие… Тоже интересные.

Ляхов слегка покривил душой. Конечно, «братья» поспособствовали в оборудовании этого «многофункционального жилищно-развлекательного комплекса», включавшего несколько «хитрых» квартир, расположенных на разных этажах многоподъездного, с тремя фасадами, выходящими на улицу и два переулка, с несколькими внутренними дворами-колодцами дома. Но официально их владельцем являлся Ляхов-Фёст, а, следовательно, и он сам тоже, поскольку были они личностями взаимозаменяемыми и располагали комплектами абсолютно идентичных документов, пригодных на любой случай жизни — как в той, так и в этой реальности.

Самым удивительным для Вадима оказалось то, что эта показавшаяся поначалу чисто служебно-технической недвижимость приносила вполне приличный стабильный доход, хотя он сам финансовыми вопросами не интересовался, предоставив всем заниматься своему аналогу и его людям.

В четвёртой или пятой по счёту комнате анфилады, обставленной, оборудованной и оформленной в стиле раннего модерна, друзья увидели интересную компанию. Семь чрезвычайно симпатичных и неуловимо друг на дружку похожих девушек, вдобавок одетых в форменные воздухофлотовские костюмы, и один тридцатипятилетний примерно мужчина с располагающим лицом, в мундире пилота с четырьмя золотыми нашивками на рукавах, словно бы ждали их, занимаясь кто чем. Девушки смотрели дальновизор, листали глянцевые журналы, обсуждали то, что там изображалось. Только мужчина, сидя за низким столиком, отстранённо прихлёбывал что-то из бокала со льдом и курил толстую папиросу.

«Неплохая маскировка, — отметил Тарханов, — в любом другом качестве весь этот цветник: семь плюс один выглядел бы странно. А так — экипаж во главе с командиром отдыхает после рейса. Нормально».

Увидев вошедших, мужчина энергично встал и пошёл навстречу.

— Здравствуйте. Меня зовут Валентин. Этого пока достаточно. Вас я знаю, правда — по фотографиям…

Он протянул руку сначала Тарханову, потом Уварову. С Ляховым они просто обменялись улыбками, из чего Валерий сделал вывод, что у них это не первая встреча.

Тарханова удивило, что на их появление девушки никак не реагировали. Продолжали свои занятия, как будто ничего не случилось, а тут ведь сразу трое таких видных офицеров, в солидных чинах и собой очень недурных.

Значит, инструкция у них такая, посторонних не замечать.

— Ну вот, господа, — сообщил Вадим, — могу вам представить команду наших гостей, на примере которых я, собственно, и хотел продемонстрировать осмысленность и целесообразность своей идеи. Наша цивилизация отчего-то до сих пор придерживается дедовских принципов, по которым женщинам в боевых подразделениях не место. А мы сейчас постараемся этот предрассудок слегка рассеять.

По жесту Лихарева девушки со стремительностью, почти неуловимой глазом, выстроились в шеренгу по росту, без единого лишнего звука и движения. Руки по швам юбок, носки туфель на ширину приклада, равнение идеальное. Почётче, пожалуй, чем у выпускников полковой школы унтер-офицеров.

— Здравствуйте, бойцы! — словно бы чуть подмигнув правофланговой девице, за неимением на голове фуражки просто прищёлкнул каблуками Ляхов. Тарханов с Уваровым по инерции продолжали воспринимать происходящее как шутку.

— Здр-жла-госп-полк! — слитно ответили девушки, соразмеряя голоса с размерами помещения.

— Напра-во! В тир, шагом — арш!

Команды «вольно» Вадим не подал, и отделение рубануло строевым, непонятно каким чудом не обломав довольно высокие каблуки своих туфелек.

— Отставить, вольно идти, вольно! — спохватился Ляхов.

— Развлекаешься? — не зная, что сказать, скептически спросил Тарханов.

— Да так, помаленьку. Сейчас все поразвлечёмся…

Уваров, предчувствуя неожиданную забаву, шёл позади, про себя посмеиваясь. Его прежде всего поразило несоответствие внешнего облика девиц и уровня строевой подготовки. В церемониальной роте Кремлёвского полка они явно не служили, а по уровню — похоже. Разве что в цирке или в кордебалете обучались?

Тир здесь был хороший, оборудованный по всем правилам на три огневых рубежа: пятнадцать, двадцать пять и пятьдесят метров.

Смотритель раздал девушкам пистолеты — длинноствольные малокалиберные «вальтеры-олимпия». Потом — патроны.

После положенных команд красавицы, зарядив оружие, приготовились.

Ляхов предложил желающим стать рядом, три позиции были свободны.

— Покажите, господа офицеры, молодёжи, как нужно…

Тарханов и Уваров, чувствуя подвох, отказались. Выиграть у юных девушек — немного чести. Проиграть, если что, — неудобно для чина.

— Ну, как хотите… В корректировочную трубу посмотреть не желаете?

Труба стояла тут же на треножном штативе.

— Да зачем, не чемпионат мира, — ответил Уваров.

— Тогда — три пробных, десять зачётных, огонь!

После пробных смотритель, нажав кнопку, подкатил на роликах стандартные мишени к рубежу.

Сергей взглянул и слегка изумился. В каждой из семи мишеней по три центровых десятки. Ни одной даже габаритной. Так не бывает, но сейчас — было. И пробоины не гвоздём проковыряны. Натуральные, свежие, пулевые.

Из непристреляных пистолетов, смотритель раздавал их явно наугад.

— Зачётные, — скомандовал Ляхов.

Дробь перекрывающих друг друга семидесяти выстрелов без пауз, и девушки снова стоят как положено, положив на барьер пистолеты с открытыми затворами.

— Прошу, господа, — торжествующе предложил Ляхов, указывая на подъезжающие мишени.

Отчего-то Тарханову и смотреть не захотелось. При встрече с непонятным у него обычно портилось настроение. Если он сам не был творцом этого непонятного. У боевиков, встретившихся с ним в «Бристоле», к примеру, настроение испортилось ещё больше. У большинства — навсегда.

Зато Уваров радовался от души.

— Нет, это изумительно, господа! Семь раз сто из ста! Нет, простите, я уж придерусь. Вот здесь, на четвёртой мишени, одна девятка. Почти-почти десятка габаритная, а на полмиллиметра не дотягивает. Что, безусловно, не умаляет… В реальном бою пуля в переносицу да нормального калибра, миллиметрами не измеряется. Когда у нас следующие Олимпийские игры? Девушки, а из винтовки так же можете?