Эксперимент - Дарина Грот

Внезапно он отскочил от неё и, не спеша, побрёл по комнате, бросая на Лилит косые взгляды и дотошно улыбаясь.

– Да, я ходил к Жаклин! У неё все, как и прежде, вот только с мужем разводиться, а так уже живет у Марка. Пришлось навестить их у него дома, чтобы все это узнать.

– Да? – радостно спросила Лилит. – Ты с ней виделся? Как она? Сильно переживает по поводу развода?

– Да нет, не очень. Жаклин сказала, что уже скоро месяц, как они первый раз подали заявление и через неделю-полторы можно уже будет окончательно разойтись с Филиппом. Но на тебя, конечно, злится.

– Почему же ты не рассказал ей всю правду? – Лилит расстроилась. – Это же нечестно…

– Нечестно? – усмехнулся вампир. – Ты – маленький ребенок, который провинился и теперь за это стоит в углу. Я пока не готов разрешить тебе покинуть этот угол. Если у тебя есть какие-то соображения, как можно все вернуть, то я готов их выслушать и, может даже помочь. Вот. – Левиафан закончил и ожидающе посмотрел на Лилит.

Девушка смотрела в пол неподвижным взглядом, на её лице появлялась улыбка полная отчаяния, совсем не добрая и светлая, скорее сумасшедшая. Лилит положила палец в рот, слегка прикусила его зубами и прищурила глаза.

– Лилит, дорогая, расскажи мне! – он улыбнулся.

– Да, ты прав…мне понадобится твоя помощь… и только твоя, – Лилит подняла на него взгляд.

Ей было очень трудно говорить. Её душу терзала проблема выбора. Разум хотел вернуть близкого ей человека, а душа отпускала его. Неясность собственных мыслей и желаний очень мучила её внутренний мир. Лилит закусила губу и молча стояла, не глядя на Левиафана.

– Лилит, – он чуть прищурился и наклонил голову, – тебе нужна моя помощь в чем? – Левиафан внимательно посмотрел на неё изучающим взглядом, от чего сам стал крайне загадочным и непонятным.

Лилит подняла глаза.

– Убей! – прошептала она.

– Убить? – еще тише спросил вампир.

Молодой человек нахмурился и медленно подошел к девушке. Он провел рукой по ее щеке, изучая ее изумрудные глаза, слушая ее дыхание и пульс. Лилит трепетала.

– Да… Убей… ради меня… – она обхватила его лицо руками и поцеловала теплые губы, закрыв глаза.

По ее щеке покатилась слеза, Левиафан вообще ничего не понимал. Он молча смотрел на девушку, на то как из закрытых глаз текут слезы, как она тяжело вздыхает.

– Кого? – прошептал он, стирая слезы с ее бархатной щеки.

Лилит не могла смотреть на него. Она лишь пыталась бороться с чувствами, с тяжестью, которая внезапно улеглась ей на груди, не давая вздохнуть.

– Кого? – повторил свой вопрос вампир.

– Его… Марка.

Левиафан вытянул вперед шею, выпучил глаза и открыл рот – такого он явно не ожидал. Его грудная клетка замерла, перестав делать дыхательные движения.

– Что? – он, наконец, что-то выдавил из себя срывавшимся на хрип шепотом.

Лилит вновь опустила глаза, стараясь избежать слез.

«Лилит. Я обескуражен твоей просьбой! Есть ли у тебя сердце? Беспощадна, кровожадна, жестока, совершенно безжалостна! Господи, кто…нет, ЧТО живет внутри тебя? Откуда в тебе это всё? Откуда столько гнили? Бог мой, если бы я хоть раз повстречал такую как ты, я бы сейчас смог инсценировать полный дофенизм, но, в данный момент, я переживаю такую бессознательность. Твоя просьба выбросила из меня здравый смысл. Ты совершенно безумна!».

– Лилит, мне не показалось ли сейчас, что ты попросила убить человека, которого любит твоя подруга? – боязливо спросил он, с ужасом ожидая подтверждения своей догадки.

– К сожалению…именно это я и попросила! – без всяких послаблений ответила Лилит, пытаясь проникнуть взглядом, через глаза вампира, в его голову. – Если она потеряет любимого человека, ей некому будет позвонить, буду только я. И в итоге она забудет о ссоре со мной и с мужем, потому что очага ссоры, Марка, больше не будет!

– Эээ нет, Лилит, этого я делать не буду! Что ещё за иллюзии? Что за бред ты говоришь? Очагом ссоры был не Марк, не её муж, не она сама, и уж тем более не ты! Я разжег всё это, почему за это должен расплачиваться Марк? Ты не подумай, я в него не влюбился, конечно. Ты совершаешь ошибку просто думая об этом, не говоря уж об исполнении твоего желания. Ты считаешь, что настоящие друзья таким вот образом возвращают дружбу? Лилит, тебе дан самый прекрасный и чудесный орган в отличие от всех животных – это язык. Ты можешь прийти к ней, рассказать как всё было, кто именно её подставил, объяснить, что это не твоя вина. Лилит, ты можешь соврать, прийти и извиниться. Хотя нет, этого ты сделать не можешь, тебе проще язык вырвать с корнем, чем извиниться.

– Левиафан, что я слышу? Как давно ты вспомнил о существовании чудо-органа – языка? После того, как убил Фабьена? Или нет, наверное, после того, как убил Маргарет? Ты не намного человечнее, чем я, и ты смеешь говорить мне о языке? Ты виноват в этом! Ты сделал так, что мы теперь не общаемся, что она теперь ненавидит меня! Так теперь я хочу, чтобы ты сделал…чтобы ты вернул всё назад, как было! – Лилит раздраженно проговаривала каждое слово, обжигая своим взглядом.

Левиафан гордо вскинул голову, приподнял брови и язвительно усмехнулся.

– Хорошо, я верну тебе Жаклин… Но только после того, как ты вернёшь мне Мормо!

Лилит нахмурилась и уставилась на Левиафана. Его ответ загнал ее в тупик. Это предложение прозвучало слишком правильно, к нему невозможно было подступиться, придраться.

Левиафан строго смотрел на нее, Лилит облизнула губы и отвела взгляд. Все. Тупик.

– Ты не оставляешь мне выбора, Левиафан… – прошептала она, делая шаг назад.

– О чем ты говоришь?

– Мне придется сделать это самой…

– Самой? – вампир не смог не улыбнуться. – Пожалуйста. Ты вольна делать все, что хочешь.

Он открыл ей дверь и ожидающе уставился на девушку.

– Я ненавижу тебя… так сильно ненавижу! – Лилит оттолкнула его и вышла на улицу.

– Ну хоть одно чувство у нас взаимно! – крикнул он ей вслед и прошептал дальше – Господи, если бы я еще только тебя не любил, было бы еще прекраснее…

3

Лилит бросила машину на въезде в центр города и пошла бродить по самому центру. Улыбающиеся люди шли ей на встречу. Они радовались весне, радовались птичкам и солнцу, дождю и тающему снегу. Только вот сердце Лилит ничему не радовалось. Она шла и ненавидела всех, кого знала и не знала. Её не понимал любимый человек.

«Он не может так поступить со мной. Он наврал Жаклин, подставил подножку нашей дружбе. Я шла и не заметила её, споткнулась, упала. И вместо того, чтобы дать мне руку, он топчет меня и забрасывает грязью. А я после этого должна встать, отряхнуться и как ни в чём не бывало жить дальше, а ещё и перед Жаклин извиниться! Потрясающе, Левиафан, просто потрясающе! Только я так не хочу. Ты прав только в одном, что Марк совершенно ни в чём не виноват, но всегда есть жертва, это будет он. С каких это пор Левиафан так трясется за чужие жизни? При этом каждый день бегает и высасывает из кого-то кровь и жизненную силу. Наплевать. Я сама все сделаю. Ему, потом, будет намного сложнее вытащить меня из тюрьмы…Я всё равно не могу понять, какая ему разница, кого убивать? Он убивал в течение пяти веков, так что случилось сейчас? Ха, да ничего не случилось, он отказывается принципиально. Если бы это была не моя просьба, а чья-нибудь другая, Мормо, например, Марк бы давно уже лежал в гробу».