Чаепитие с чернокнижником - Александра Дубровская

Не успела я и глазом моргнуть, как лорды вспомнили о неотложных делах и растворились в воздухе.

– Леди ши Онер, – отец Виоленн поприветствовал меня коротким, резким кивком. Хотя, если бы у стены не замер Альдер, пристально наблюдавший за законником, лорд ши Арук даже не взглянул бы на меня.

Королевский законник не простил «выскочкам ши Онер», что его благородная дочь так и не выйдет замуж за наследника престола. В Небесном замке обо мне узнали ровно за день до официальной помолвки Виларда и Виоленн. Стоит ли говорить, что из-за этого лорд ши Арук всей душой ненавидел всю мою семью?

Как только королевский законник удалился, папа мгновенно оказался рядом со мной и с такой силой сжал в объятиях, что у меня чуть ребра не затрещали. Но я не возражала, обнимая не менее крепко. И нам было абсолютно все равно, что этикет Небесного замка порицал публичное проявление эмоций.

А я и не представляла, как сильно соскучилась. Рядом с папой стало так тепло и спокойно, что забылся и чернокнижник, и встреча на Изнанке, и постоянные интриги Альдера и Вила. От папы привычно пахло сосновой смолой, дымом и какой-то резкой гадостью. Не удивлюсь, если он на ходу рылся в своих генераторах, раз рукава парадной формы испачканы.

Снова мама будет ворчать. Ругать папу за неряшливость она перестала лет пять назад, говоря: «Если я за двадцать лет брака его не исправила, то пора смириться. И радоваться, что больше не надо часами отстирывать эту гадость. Можно с чистой совестью выбросить и купить новую одежду».

Возвращаться в реальность и вспоминать, что папу я искала не просто так, жутко не хотелось. Но в памяти намертво отпечаталось письмо мамы, прочтенное вчера, когда я из последних сил доползла до кровати.

– Веста, как я рад тебя видеть, – папа отпустил меня, но на мгновение сжал плечи. Наш старый условный знак, призывающий к молчанию. – Идем, поговорим в менее шумном месте.

Я кивнула и взяла папу за руку, спиной чувствуя пристальный взгляд Альдера. Даже Тьма не знает, каких усилий мне стоило не думать о письме мамы. Точнее, об истинном значении трех сухих строк:

«Веста, мы очень сильно по тебе скучаем. Поскорее бы ты вернулась домой. Любим тебя и целуем».

Родители никогда не называли меня «Вестой». Либо Весточкой, либо дочкой, солнцем или другими ласковыми словами. Потому что мы условились: если мама с папой называют нас с Кати официальными имена, все следующие слова зашифрованы. И если я правильно поняла, что хотела сказать мама, новости были неутешительными. Счастье, что вчера я была уставшая и на яркие чувства неспособная, а у телохранителя не было причин глубже лезть в мои мысли.

Надеюсь, папа придумал, как нам поговорить без нежеланного свидетеля.

****

Далеко идти не пришлось. Миновав несколько поворотом, папа подошел к неприметной двери и, жестом сняв магическую защиту, посторонился, пропуская меня внутрь. Сделав вид, что обращается ко мне, он едва слышно произнес:

– Альдер, надеюсь, ты не возражаешь, если мы с дочерью поговорим наедине, – не спросил, а поставил моего телохранителя перед фактом папа, несмотря на вежливый тон.

Альдер ответил не сразу, и на миг мне показалось, что он что-то заподозрил. Неспешно обернувшись, чтобы не привлечь внимание резкими движениями, я нашла глазами телохранителя. Он прошел мимо нас, осторожно сделал круг по коридору, что-то невзначай высматривая. После чего невозмутимо замер у подоконника напротив комнаты.

– Не возражаю, – проворчал телохранитель на языке наисс, внимательно рассматривая толпу и раздраженно поглядывая на часы. – Только недолго.

Со стороны он казался обычным посетителем, который кого-то ждал. И этот «кто-то» на встречу явно опаздывал. Но да, долго стоять и мозолить посетителям глаза он не мог.

Папа вошел в помещение следом за мной и плотно закрыл дверь. Под потолком с тихим шипением вспыхнули магические светильники, и я смогла рассмотреть, где оказалась.

Комната с высоким потолком и без единого окна напоминала что-то среднее между просторной подсобкой и папиной лабораторией. Большую часть помещения занимали три широких стола, на которых лежали странные конструкции, скрытые от посторонних глаз плотными черными покрывалами.

За спиной послышалось тихое шипение, и я обернулась. Папа возился у необычного прибора, стоявшего у самой двери. В клетке со стальными прутьями мерно пульсировал живой камень – плоская плита овальной формы, величиной с мой кулак. По стальному каркасу клетки змеились стеклянные трубки, по которым бежала магическая энергия странного цвета – золотистая с вкраплениями алого и зеленого.

Прибор частично накрывала помятая тряпка с радужными разводами – невидимая ткань, из-за которой я не заметила странную клетку, когда вошла в комнату.

Через несколько мгновений папа удовлетворенно кивнул и выпрямился.

– Готово, можем говорить спокойно, – он снова накрыл прибор тканью невидимости и придвинул ко мне ближайший стул. – Заодно испытаем мою новую глушилку.

Звучит не слишком обнадеживающе.

– Это не слишком рискованно? – встревожено спросила я.

Папа устало вздохнул. Он словно разом постарел на десяток лет – морщины в уголках губ и рта стали глубже и заметнее, а лицо будто накрыла серая тень.

– Если наши с твоей мамой подозрения верны, то в Небесном замке уже обо всем знают. Или узнают в ближайшее время.

Значит, все совсем плохо.

– У Кати пробуждается белое пламя, – я встревожено прикусила губу.

А я так надеялась, что младшую сестру этот дар-проклятие обойдет стороной.

– Да. Вчера утром мы были у найта Хортона, и анализы это подтвердили.

Сердце тревожно сжалось.

– Когда? – хриплым голосом спросила я. От страха за родителей и сестру у меня мгновенно пересохло в горле. Тьма, да они же были в Башне, когда этот ненормальный чернокнижник напал!

Вопрос папа понял неправильно, мрачно бросив:

– Через месяц-полтора.

Наверное, решил, что я спросила о приблизительных сроках инициации Кати.

Незаметно перевела дух, немного расслабившись. Значит, мои родные ушли до нападения чернокнижника, иначе папа сказал бы.

– А что с планом? – уточнила намного спокойнее, возвращаясь к теме разговора.

Когда я закончила обучение, родители поделились со мной планом, который вынашивали все годы. В то время папа уже занимал должность главы Палаты ученых и собирался взять под контроль всю систему защиты Небесного замка, разработав новую. Если бы ему это удалось, то у нашей семьи появился бы козырь в борьбе с королем.

Однако все сложилось иначе – Небесный замок заполонили папины изобретения, которые не работали без обслуживания моего отца, и необходимость в новой защите отпала. Влияние нашей семьи росло, и вскоре я смогла бы без давления короля решать, хочу ли выходить замуж за Вила.