Сеятель Ветра - Майя Лидия Коссаковская

Он очнулся переполненный странным бессилием. Ему казалось, что тело отлито из невероятно тяжелого металла. Он не мог сделать ни единого движения. Во рту чувствовался вкус крови. Он попытался поднять веки, но складывалось впечатление, что он борется с огромной оловянной плитой. Заскрипело. Голова была наполнена битым стеклом, которое совершенно непредсказуемо пересыпалось там каким-то ужасным способом. Ощущение было отвратительным. Монотонный шум в ушах наводил на мысль о море. Вероятно, он лежит на пляже, поскольку на губах ощущается вкус соли. Нет, это пот и кровь. Шум в ушах нарастал, приобретая гневный тон. «Шторм надвигается», – подумал Даймон. Он хотел встать, но вместо этого начал медленно проваливаться в песок. Что-то настойчиво, мучительно приказывало ему вырваться из оцепенения, но ему было все равно. Песок сомкнулся над ним.

Он очнулся от боли. Тупой и настойчивой. У него было впечатление, что он распался на мелкие части, которые кто-то кое-как посклеивал. Попытался открыть глаза. Через полуприкрытые веки проник красный свет. В багровом небе с головокружительной скоростью бежали облака. Он закрыл глаза, поскольку этот вид вызвал у него тошноту. Внутри черепа разбитое стекло превратилось в звенящие кимвалы.

– Фрэй, – четко произнес мраморный голос рядом с ним.

Даймон вздрогнул и открыл глаза. Ялдабаот стоял в пяти шагах от него. За его спиной маячил острый край кирпичных скал. На небе не хватало солнца. Красный свет сочился из ниоткуда.

– Пыль на ветру, – белая голова немного склонилась, – хочу тебе что-то рассказать. Я изменился, достиг вершины. Дозрел. Господин, которому я служу, наделил меня силой. Я – мощь, соединенная с ним, с настоящим Богом. Мое сердце наполняет радость. Мое новое имя – Мастема. Враг. Потому что я являюсь врагом тех, кто меня предал.

Даймон облизал сухие губы. Серебряный нетопырь начал расплываться перед глазами.

– Фрэй! Пробудись! Сеятель прибывает. Он приближается, я чувствую его. Он близко! Ты должен меня понять, Фрэй. Я не убью тебя, потому что не важно, жив ты или нет. Ты и так его не остановишь. Сеятель придет с Тенью. Это его любимое дитя. Как ты можешь сравниться с такой мощью? Потому я тебя не убью. Хотя для моего личного удовольствия я хочу, чтобы ты сдох на этом пустыре, ангел Разрушения.

Даймон с трудом сглотнул слюну. Его мучила жажда. Ироничный голос Мастемы звучал все тише. Фрэй закрыл глаза. Когда он снова их открыл, на фоне красных скал уже не было фигуры бывшего демиурга.

* * *

– Нет, – прошептала Хийя. Дрожащими руками она снова раскладывала карты. Хватило одного взгляда, чтобы она побледнела как полотно. Губы посинели, от них отхлынула кровь. Но в золотых глазах полыхал огонь. Ноздри раздувались от быстрого дыхания.

– Нет! – резко выкрикнула она, ударяя кулаками в стол. Карты рассыпались, часть упала на пол.

Хийя поднялась, почти бегом кинулась в сторону лаборатории. Испуганный Неемия с мяуканьем кинулся под шкаф. Ангелица с треском открыла двери. Ей не нужно было перелистывать книги или вспоминать чародейские жесты. То, что она должна была сделать, превышало возможности магии. Таких заклинаний не было в книгах. Они появлялись изнутри. Когда приходил соответствующий момент, слова сами рождались на устах мага.

Она вызвала слуг. Испуганные горгульи, фавны и нимфы жались друг к другу, оказавшись в сырых стенах лаборатории. Госпожа быстро кружила вокруг лабораторных столов. В таком возбужденном состоянии они ее никогда еще не видели.

– Принесите черные факелы, – сухо кинула она горгульям. – Тринадцать.

Они задрожали, но молнии в золотистых глазах побуждали их к немедленному выполнению приказа.

– Закройте все окна, посыпьте волосы пеплом, лица намажьте сажей, – кинула она фавнам и нимфам. – Дом в трауре.

Служанки запищали, одна начала всхлипывать.

Хийя оттолкнула ее и вылетела в коридор. Кобальтовое платье развевалось за ней, словно гонимая ветром туча. Она чуть не столкнулась с горгульей, что тащила факелы.

– Установите их по кругу в лаборатории! – крикнула она, не замедляя шаг. Как вихрь летела в спальню.

– Стенайте! – крикнула она, повернувшись к бегущим за ней служанкам. – Плачьте, очень скоро остановится у нас костлявая!

Одиночные всхлипывания превратились в сплошное рыдание. Личики фавнов искривились в немом страхе, они вцепились в свои лохматые шевелюры. Перепуганные нимфы таращили на госпожу круглые удивленные глаза, думая, что она внезапно сошла с ума. Она действительно создавала такое впечатление со сжатыми губами и растрепанными волосами. Она бегала по коридору, словно голодная колдунья, в ярости и отчаянии. Она вбежала в спальню и захлопнула двери. Ее трясло. Она вынуждена была опереться на стенку, поскольку неожиданно колени подогнулись.

– Успокойся, – резко сказала она себе. Хийя знала, что сейчас ей нужно спокойствие и решительность. Мало было магов, которые до времен Сотворения решились бы на такой шаг, но у Хийи не было выхода. Она спрятала лицо в ладонях, помассировала виски. От страха у нее дрожали руки. Сердце билось, словно воробей в окно, но она не сомневалась ни секунды. Она приняла решение, единственное, которое могла. Она не позволит Даймону умереть. Чего бы ей это ни стоило. Когда она это осознала, то ощутила, как ее наполняет покой. Она сделала глубокий вдох, села перед туалетным столиком. Гладко зачесала назад волосы. Собственное лицо в зеркале казалось чужим и строгим. Она полезла в ящик стола и вытащила маленькую коробочку с чернилами. Обмакнула кисточку в чернила, такие черные, как глаза ангела Разрушения. Густая капля упала на столешницу, словно темная слеза, когда она начала рисовать на лице сложные знаки. Через какое-то время из зеркала на нее смотрела мастерски украшенная маска. Она поднялась, схватилась за подол платья и стянула его через голову. Из дубового сундука достала длинные черные одежды, расшитые красными магическими символами. Она надела их, ощущая прилив силы. Знаки, вышитые на одежде, охраняли ее. Она накинула капюшон. Открыла двери, окинула комнату последним взглядом. Нет, ничего не забыла. Глубоко вдохнула, провернула в замке ключ. И уже более спокойно пошла назад в лабораторию. На полу пылали установленные по кругу факелы. Она села внутри круга и пальцами начала выполнять такие движения, словно посыпала пол песком. Через минуту магический порошок материализовался, покрывая пол кирпичным налетом. Хийя закрыла глаза, сосредоточила все свои умения на одном потоке желаний. Медленно она начала видеть перед собой световую спираль. Она вращалась все быстрее, поглощая огромное количество энергии. Ангелица почувствовала, что слабеет. Лоб вспотел, по лицу пробегали невольные судороги. Сила нарастала. Появилось покалывание в кончиках пальцев, ощущение быстрой потери веса.

– Явись! – хрипло выкрикнула она. – Я взываю к тебе!

По телу прошла дрожь, она откинула голову назад, и внезапно с ее языка стали срываться слова на языке, который понимают только мертвые.

Над островом поднялся ветер. Холод проникал в сердца всех живых существ. Зрачки расширялись от страха. Птицы стихли, маленькие зверята дрожали, спрятавшись в своих норках. Нимфы жались друг к другу и боялись даже всхлипнуть. Горгульи окаменели на крыше. Несколько старых, наполовину трухлявых деревьев с треском упали. Единороги разбежались по всему острову в поисках укрытия, с паникой в ониксовых глазах. Сапфир бил землю копытом, мотал красивой головой. Его рог выглядел как кинжал.