Двенадцать Месяцев. Декабрь - Алена Медведева

– А вот об этом я как-то не подумал, – пробормотал Январь, задумчиво посмотрев на Настю, выглядывающую из-за спины Декабря. – Но не будем держать вас на пороге. Проходите в гостиную, там и поговорим.

Но когда Дмитрий помогал Анастасии снять шубку, Яромир, пока брат не видел, весело подмигнул девушке. Настя, с трудом сдержав рвущийся наружу смешок, едва заметно покачала головой. Она уже поняла, что опасаться ей нечего. Просто Январь слишком любит подначивать брата своего.

– Ну что, уже практически все готово, – сказал Феликс, когда все расселись. – Я недавно был в пещерах. Кощей с одной из учениц Бабы-Яги – Марьяной почти полностью замкнули охранный контур. Да и подводы с едой и мебелью уже доставили из Стюжева. Завтра туда прибудут первые стражи.

– Это хорошо, что так шустро управились, – потерев подбородок, ответил Декабрь. – Я сам завтра к князю собирался, обговорить последние детали. И, кстати, все же вам придется с нами пойти.

– Зачем? – удивился Яр. – Мы же договорились, что будем с Феликсом за владениями нашими следить, видимость обычного поведения соблюдать. Да и остальные Месяцы предупреждены.

– Олеся сказала, что уж слишком спокойно все, – пояснил Декабрь. – Не нравится ей это. Боится, как бы беды не случилось.

– Что ж, раз Баба-Яга так считает, значит прогуляемся, – согласился Февраль, задумчиво нахмурившись. – Я и гончих вьюжных своих возьму.

– Кстати, насчет них, – встрепенулся Дмитрий, вспомнив, о чем хотел попросить брата. – Выдели нескольких, чтобы окрестности моего дома патрулировали. Я, конечно, защиту наложил, да и Пушок со снеговичками там будут, а все ж не помешает подстраховаться.

Внимательно посмотрев на Анастасию, отчего та заметно занервничала, Февраль согласно кивнул головой. Впрочем, сегодня Феликс не показался девушке таким угрюмым и отстраненным, как при первой встрече.

– Благодарю тебя, – сжав Настину ладошку в своей руке, Дмитрий расслаблено улыбнулся. – Теперь нужно разобраться еще кое с чем. Яр, у тебя остались те заготовки маячков, что мы ставили в лесах, когда колдунов темных выслеживали? – обратился он ко второму брату.

– Хочешь расставить их по маршруту нашему? – отозвался Январь, припоминая, что у него есть в запасах. – Это ты хорошо придумал. Пойдем-ка посмотрим, чего и сколько осталось.

– Я скоро вернусь, милая, – пообещал Декабрь, целуя девушку в висок.

Когда они покинули комнату, Настя невольно растерялась. Вот уж не ожидала она, что останется один на один с Февралем-Месяцем. Почему-то он ее немного пугал. Может, оттого, что был всегда серьезен и слегка угрюм? А может, чувствовала она вину перед ним? Хоть и не она была повинна в случившемся много веков назад, а все ж неуютно ей было.

Наконец, решившись, девушка встала с дивана и, поклонившись мужчине, тихо заговорила:

– Февраль-Месяц, дозвольте извиниться перед вами.

– За что? – чуть удивленно спросил Феликс, с интересом рассматривая спутницу брата своего.

– За ту боль, что наш клан причинил вам, – пояснила Настя, нервно потеребив косу свою. – Я понимаю, что никогда не смыть нам позора того, слишком сильно соклановка моя обидела вас. И даже смерть ее ничего не исправит, не смоет вину ужасную. Но и смолчать не могла я.

– Спасибо тебе за слова твои, – неожиданно горько улыбнулся Месяц. – Только и моя вина в случившемся есть. Не уследил за ней, позволил сердцем во тьму погрузиться да душу безразличием сковать.

– Не надо так, – попросила девушка, с сочувствием глядя на мужчину. – Не вам себя корить. Ведь мертва уж давно она, а вы все…

– Мертва? – резко подался вперед Месяц, заставив Настю испуганно дернуться в сторону. – Если бы!

– О чем вы говорите? – непонимающе нахмурилась девушка.

Посмотрев на Анастасию взглядом, полным затаенной боли, Февраль чуть слышно выдохнул:

– Жива она, Настенька. Жива Арина.

На гостиную в доме Января-Месяца опустилась оглушающая тишина. Со стороны могло показаться, что двое замерших друг напротив друга собеседников неживые. На миг оба стали походить на статуи каменные. Единственное, что мешало этому впечатлению, выражение их глаз – потрясение в голубых глазах девушки и отголоски затаенной боли в синем взгляде мужчины.

Настя честно силилась осознать сказанное ей Февралем-Месяцем, но до шокированного сознания никак не доходила правда. Слишком невероятной она была!

«Столько времени минуло…».

– Как такое может быть? – девушка отступила назад и обессиленно опустилась на диван. – Как она может быть жива, ведь прошло столько лет?

Феликс, устало вздохнув, откинул голову на высокую спинку кресла и уставился пустым взглядом в потолок. Он и сам не знал, почему признался Анастасии. Возможно, потому, что устал нести этот груз один? А открыться соклановке Арины было не равнозначно признанию братьям.

«В чем-то я поступил ей во благо, раскрыв истину. Возможно, спутнице Декабря это станет предупреждением!» – решил Феликс.

Прошло столько веков, а обида, боль и чувство вины никак не желали отпускать его. Слишком сильно затронула душу Месяца Арина. Февраль уже начинал задумываться о том, как оставить ее при себе навсегда. Спутницей постоянной сделать.

Тем больнее стало от предательства девушки.

– У тебя ведь сила ледяная теперь, – наконец заговорил мужчина. – Думаю, смогу объяснить – а ты сможешь понять. Я не уничтожил спутницу свою. Заключил ее в толщу льда, но оставил в живых. Если, конечно, это можно назвать жизнью…

Феликс горько усмехнулся.

– Она все видит и все осознает, ощущает каждую секунду времени, проведенного в ледяной темнице. Это ее наказание. Слишком много зла Арина причинила нашему миру, чтобы получить право так легко уйти за Грань, – Месяц нахмурился и словно сгорбился. Голос его зазвучал совсем глухо, когда он добавил: – Даже братья и сестры мои не ведают об этом.

Представив, каково это – быть заключенной в толщу льда на многие годы, Настя непроизвольно обхватила себя руками, содрогнувшись от чувства леденящего ужаса. Никому бы девушка не пожелала участи такой.

«Как жестоко он поступил с ней», – подумала, вглядываясь в красивого мужчину напротив.

Но в следующий миг, встретив его взгляд, она отчетливо поняла: Февраль страдает не меньше, а может, и во сто крат больше своей спутницы.

«Он наказал не только Арину, но и самого себя!»

– Так позвольте ей умереть, – попросила девушка, уверенная, что после стольких лет заточения Арине смерть милее и желаннее всего. – Не мучайте себя, ее… Не изводите душу свою.

Способность рассуждать холодно, отринув эмоции, сейчас очень помогала Насте.

– Я бы с радостью, но не могу попасть в то место, где она находится, – грустно объяснил Феликс.