Камень судьбы - Тимур Туров

Рамер произнес про себя строки из старинного «Наставления по работе с артефактами, хранящимися в Обители Знаний клана Ксенфа»:

«Буде установленным около испытуемого, артефактус надлежит привести в состояние полной готовности путем воздействия на него правой рукою дознавающего. Когда глубины хрустальной сферы окрасятся в цвет закатного неба, дознавающему требуется мысленно задать вопрос. В течение минуты он получит от испытуемого полный ответ, после чего…»

Скрипнув зубами, Рамер еще раз посмотрел на девушку. Стройное тело. Платиновые волосы. Лицо, даже искаженное, весьма привлекательно. Скорее всего, именно ее красота и привела в конечном итоге эту Анастасию Шарко в Дознавательный покой Обители. А спустя некоторое время поведет дальше. Туда, откуда смертным нет возврата…

– Шар на исходную! – скомандовал Старший маг.

– Уважаемый, вы уверены… – прогудел Диодим.

– Военное положение! – раздраженно напомнил ему Рамер.

– Артефакт готов! – дрогнувшим голосом доложил один из младших магов.

– Всем отойти! В сторону, в сторону! – Рамер глубоко вдохнул и положил ладонь на холодную поверхность Шара Желаний.

В его прозрачной глубине немедленно вспыхнула красноватая искорка. Артефакт еле ощутимо задрожал, постепенно наливаясь густым багровым цветом. Дождавшись, когда это тревожное сияние заполнит собой весь шар, Старший маг клана Ксенфа звучно произнес:

– Испытуемая Анастасия Шарко, кто приказал тебе отравить начальника службы безопасности Царева?

Хрустальная сфера вспыхнула алым. Тело девушки выгнулось, она широко распахнула глаза, в них забился животный ужас.

– Я-я-я…. Мне-е-е… Гр-р-р-рх… – захрипела она.

На красных губах показалась пена. Тревожно запищал динамик медицинского монитора, по экрану понеслись рваные зеленые кривые.

– Уважаемый, она нестабильна…

– Кто?! – взревел Рамер. – Говори!

– Филодом Брегн… – выдохнула девушка и рухнула на стол.

Лицо ее мгновенно залила восковая бледность; писк медицинского монитора сменился пронзительным однообразным звуком.

– Мертва, – констатировал Диодим.

– Мертва, – тяжело кивнул Старший маг. Он устало добрел до стула, рухнул на него. – Шар Желаний для своей работы высасывает жизненную силу жертвы… Значит, Филодом, Старший маг Брегнов. А он шагу не сделает без согласия своего Владыки. Проклятие… Хотя невероятно, откуда «коричневой» знать его имя?

– Но она сказала… – проговорил Диодим. – Она не могла соврать, она верила в свои слова!

– Это так. Перед нами провокация, но поддаваться на нее нельзя, – проворчал Рамер. – Ровно до того момента, пока мы не вернем контроль над источниками. А сейчас соедините меня со Стоящим у престола…

Прежде чем включить ноутбук Сог-Рота на столе, Глеб откинулся на спинку стула, разглядывая свое туманное отражение в темной поверхности экрана. Тот, отраженный Глеб Погодин, казался большеголовым уродцем, умником-гигацефалом, персонажем из мрачной антиутопии.

«Может, я такой и есть? – с тоской подумал Глеб. – Ладно, как там в старинном студенческом анекдоте? «Не хрен думать, трясти надо». Йама действовал на юге Москвы, с ним покончено. Остались север, запад и восток. Кажется, на восток искать печати отправился пес-демон Зипакна. На север – рогатый Эйрра. Этому нужны замки. А сама хозяйка адских тварей Лилит ждет меня на западе, промышляя ключи. Можно, конечно, действовать по логике гейма – сразиться с Эйррой, потом с Зипакной, а уж затем познакомиться с их госпожой. Но времени на прохождение всех эпизодов у меня нет. Лилит… Она очень похожа на Скуларию. Случайность? Или как раз в этом и кроется подсказка? Убив компьютерную Лилит, я обрету оружие против похитительницы Акунда? Вопросы, опять одни вопросы… Что ж, нанесу-ка я, пожалуй, визит этой дьяволице. Кем там она была в Ветхом завете? Первой женщиной, не устроившей ни Адама, ни Создателя? Вот и отлично, заодно поквитаюсь с рыжей чертовкой из «Силлипитирьи», пусть и виртуально».

Глеб достал диск, установил гейм, произвел все необходимые манипуляции с переносом сейвовских файлов и надел наушники.

Ветер гонит над головой низкие тучи. Гнется к земле трава, вдоль улицы, ведущей в глубь жилых, а точнее, сейчас уже не жилых кварталов, летят сор и пыль. И ни души вокруг!

«Военные ушли отсюда, зачистив район от мародеров, – понимает Глеб. – Мой путь лежит на запад. Но как понять, где он? Хм… Впрочем, я торможу. Дело к вечеру, вон солнце, просвечивает сквозь облачную пелену. Оно опустилось уже довольно низко. Стало быть, запад там. Вопрос номер два – как лучше и быстрее идти? Напрямик или через центр?»

Глеб пытается представить перед глазами карту Москвы. В общем и целом ему это удается – память уверенно рисует овал, в центре него Садовое кольцо, затем Третье. Через оба кольца проходят линии основных транспортных магистралей… Получается, что напрямик в западные районы города ближе, чем через его центральную часть.

Забросив автомат за спину, Глеб начинает движение. В голове время от времени возникает какая-то неуловимая, тревожная мысль, но сейчас не до длительных размышлений – время дорого. Он идет через мертвый город, срезая углы. Белесое пятно солнца указывает ему путь. Главное – успеть.

Проскочив через очередной пустой двор с печально покачивающимися от ветра качелями, Глеб минует арку в многоэтажном доме-стене и выразительно ругается, глядя вперед.

Москва-река! Косогор, бетонные плиты набережной. Серая лента тянется в обе стороны, насколько хватает глаз. За рекой мрачно высятся ряды огромных домов. Глеб вспоминает название заречного района – Братеево.

Вот она, мысль, что не давала покоя, что терзала его всю дорогу! Он не сможет пересечь реку в этом месте, а где ближайший мост, Глеб не помнит.

«Город Москва имеет радиально-кольцевую застройку», – вспоминает Глеб фразу из учебника по москвоведению – был у них в школе такой предмет. А в любом городе, выстроенном по такому принципу, все движение осуществляется через центр.

«По крайней мере, там я точно не ошибусь с направлением и не застряну на берегу. Дальше едешь – точно будешь. Для бешеного пса сто верст – не крюк».

Развернувшись, Глеб бросается обратно, спиной ощущая тяжелые взгляды слепых окон. На знакомом кольце его встречают опустевшие баррикады, кучи стреляных гильз, ящики из-под боеприпасов и кострища. У того места, где стоял штабной «КамАЗ» майора Егорова, Глеб находит чью-то каску. Повертев тяжелую темно-зеленую полусферу в руках, он зачем-то нахлобучивает ее. В душе возникает неприятное чувство обреченности на неудачу.

– Врешь, не возьмешь! – шепчет Глеб и покидает кольцо по улице Перерва.

Надо как можно скорее добраться до Люблинской, та выведет его на Волгоградку, которая упирается в Таганскую площадь. А уж с Таганки Глеб дойдет куда угодно даже с завязанными глазами.