Бояться нужно молча - Мария Британ

Мои внутренние алкоголики обвязали руки и ноги нитями, а концы протянули Линде. Управляй нами. Оскар больше не в состоянии.

Знаю, я тряпка. И что сволочь редкостная – тоже знаю.

Моя комната превратилась в лабораторию. Я обматывал «подопытную» проводами и наблюдал за ее реакцией. Ничего не происходило.

Чашки чая пустели с неимоверной скоростью, пачки печенья исчезали по пять за день, а исследования катились к черту. Комната тонула в беспорядке, мама ругалась. Она не одобряла мои эксперименты, но я уже не мог остановиться.

Дата «Х» случилась в один из таких дней. Я разозлился на себя и, когда Линда распутывала провода, поцеловал ее. Дергано, неумело. И, должно быть, совсем не романтично. Но затем она поцеловала меня в ответ – наша тайна обволокла нас общим коконом.

Повисла пауза. Я мучительно подбирал слова, а потом, дурак, выдал:

– Сбегаю за печеньем. Быстро-быстро.

– Насколько?

– Со скоростью света подойдет?

– Думаю, скорости звука хватит с головой, – усмехнулась она, возвращаясь к приборам.

А после мы продолжили исследования. Я был счастлив: ее торнадо пощадил нас. День «Х» удался.

В середине декабря к нам наведался Ларс. Пригласил отметить конец полугодия. Да и вообще – выпускной или что-то вроде того. Сдачу диплома назначили на десятое января, но Ларсу не сиделось на месте.

– Вечеринка завтра, – сказал он, плюхнувшись на диван. – И не говорите, что заранее нельзя. Считайте, это ваш праздник. Еще бы, у Оскара появилась девушка!

Пока я размышлял, врезать ему или просто выгнать, Линда выпалила:

– У меня встречное предложение. Что, если отметить выпускной в кино? Сейчас неделя Ларса фон Триера[16]. У него такие атмосферные фильмы…

– Нет! – хором воскликнули мы.

– Нет, – повторил Ларс, словив грозный взгляд Линды. – Пойду я. Если снизойдете до смертных – жду завтра в восемь вечера.

Он испарился, а мне пришлось отдуваться за двоих.

– Я полмесяца обматываю себя проводами, Кит, – отчеканила Линда, заправив за ухо прядь. – Имей совесть. Мы давно не были на свидании. – На ее щеках расцвел румянец.

Я впервые увидел в ней смущение. Не веселье и не любопытство – кашемировое тепло. Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но она прижала палец к моим губам.

– Ну что? Согласен? Возьмем билеты на сегодня.

– Хорошо, солнышко, – улыбнулся я.

– Почему солнышко?

– Ты – центр, вокруг которого крутятся мои эксперименты.

– Это самый странный комплимент из всех, что я получала, – прыснула она и, потрепав меня по макушке, отправилась заваривать чай.

* * *

Я бы взял билеты на места в последнем ряду, но Линда поволокла меня вперед. Показывали «Идиотов».

Как по мне, картина была слабовата даже для съемки столетней давности.

– Это же Догма 95[17]! – разорялась Линда на обратном пути. Падал снег, мы пробирались через сугробы. – Тебе лишь бы боевики смотреть!

– Да, – не отрицал я.

– Скучно!

– А что веселого в твоих фильмах?! Где логика?

– В логике нет души. Я оцениваю по… другим критериям.

Вечер мы провели у меня. Папа привез с работы сумку бракованных розанчиков – без повидла. Я высыпал их в две тарелки.

– Предлагаю сделку, – подмигнула Линда. – Кто быстрее съест порцию, тот и решит, на какой фильм мы пойдем в следующий раз.

Конечно, выиграла она.

* * *

Музыка из квартиры Ларса громыхала на весь двор. Странно, что соседи не возмущались.

– Какие люди! – Дверь открыл мистер Обаяние. Его слегка качало: наверное, он успел выпить пару рюмок. Или бутылок.

Я был не в настроении. Посетить «праздник» уговорила Линда. На кухне шумели одногруппники.

Я перекинулся парой фраз со знакомыми, съел бутерброд, закусил яблоком. Линду окружили пять девушек. Какая новость, Оскар влюбился!

Тьфу.

– Я зайду в Сеть через твой комп, лады? Планшет сел, – предупредил я Ларса, обрабатывавшего очередную красотку, и, не дождавшись ответа, прошмыгнул в мини-лабораторию.

Ларс обмотал комнату проводами лет шесть назад, когда вбил себе в голову, что хочет работать с искусственным интеллектом. Тогда же он соорудил что-то вроде полиграфа для изучения человеческих реакций.

– Тук-тук. – Линда переступила порог и замерла. – Ничего себе… Это даже круче твоих экспериментов! Без обид, Оскар.

Я вертел в руках коробку с двумя кнопками. Новый прибор, раньше я его не видел.

– Он программирует разум, – пояснил я, бросив странное приспособление на стол.

– И как? Удачно?

– Ларс не распространяется об исследованиях. В дипломе есть лишь малая часть, я уверен. Он гребаный гений.

Линда уселась на диван.

– Ты ему завидуешь.

– Не без этого.

Я направился к окну. С десятого этажа город казался могущественнее. Темнее. Опаснее. Воспаленными рубцами его оплетали кварталы. Где сегодня прогремел взрыв? Чья жизнь угасла на этот раз?

Полицейские патрулировали улицы – безрезультатно. Твари отыскивали лазейки лучше крыс.

Я зажмурился, отгоняя тревогу. За дверью шумели одногруппники. Тикали часы. Непозволительно близко дышала Линда.

Вдох-выдох. Вдох.

Тишина.

Не на кухне – там веселье продолжалось. В нашем маленьком мирке что-то произошло. Я оглох.

Обернулся: улыбка Линды растаяла, кожа сделалась ядовито-бледной, плечи опустились.

– Мне нехорошо…

Я подскочил к ней, но она, схватившись за голову, попросила отойти.

– Тошнит. Черт. Как же громко…

– Я принесу воды.

Я принесу все, что захочешь, только держись. Будь со мной. Смейся.

– Стой! – воскликнула Линда. – Слишком далеко. Вернись, пожалуйста.

Страх покрыл меня ледяной корочкой. Бессилие обожгло кожу. Я упал на колени. Линда зарылась пальцами в мои волосы, словно намеревалась соскоблить ужас.

Это эксперименты. И моя мягкость. Уж она-то не пьет спирт. Она всегда трезва, всегда готова сломить товарищей-алкоголиков. Но оправдать… Оправдать не отважится даже она.